– Нет, не так. Мы разговариваем, но не так, как ты привыкла, – с этими словами он протянул к ней оголенную руку и коснулся пальцами ее ладони.

Сразу несколько противоположных друг другу чувств набросились на нее – они были настолько разнообразны, сильны и свободны, что прессовали ее со всех сторон, и она, испугавшись, отдернула руку – равновесие сразу же восстановилось в ее сознании.

– А на самом деле нам не нужно даже касаться друг друга, чтобы понять, – добавил Падиф, отклоняясь от нее.

Она смотрела на него испуганно. Ее вид, похоже, рассмешил хозяина пещеры: он улыбнулся и запрокинул голову назад.

– Это что было вообще? – грубо спросила она. Падиф молчал, – Почему ты не отвечаешь?

– Потому, что если я скажу тебе «это Страта» ты все равно не поймешь это пока. Просто прими, что мы, талены, общаемся без слов, – тоже резко отчеканил Падиф.

– Это типо телепатии?

– Что?

– Телепатии – мысленного общения…

– Хм. Если это можно обозначить словами, то, да, наверное, это самое близкое определение.

Энди, справляясь с вспыхнувшей в ней растерянностью, замотала головой.

– Как без слов я смогу узнать ваш мир? Я никогда не смогу понять людей здесь.

– Когда-нибудь сможешь, – заверил ее собеседник, – Давай я расскажу тебе. История длинная…

Люди с самого начала мира жила в гармонии с основаниями и их физическими телами. Единение с основаниями было сильно – людям не требовалось строить укрепления, защищать их от зверей, ибо звери не трогали человека; людям не нужно было убивать зверей ради мяса, ибо они питались растениями, а животные служили помощниками в осваивании новых пространств. Так могло бы продолжаться вечно, но словно какая-то ошибка, непонимание возникло в людях, и они стали забывать основания. Едва это случилось, Первопроходец исчез. После этого люди быстро нашли себе нового вождя. Сегодня наши историки спрашивают людей того времени – зачем им был вообще нужен вождь, когда нужен учитель, кто направит, а не подчинит своей воле?

Человек по имени Тулон, еще верный основаниям, стал им – он был благоразумен, но и он допустил ошибку. Он стал править не в согласии с остальными, но сам. Против Тулона восстали: против его власти, а заодно и против оснований. Бунтовщики создали свой лагерь на южной окраине тогдашнего мира. Тулон вместе с группой таленов выступил против них. Так произошло первое сражение, первая кровь пролилась насильно. Тулон был убит, бунтовщики пленены помощником Тулона, Контом, и после насильно сосланы в Бринчатые скалы, где еще властвовала зима. Конт и стал новым вождем.

Конт, несмотря на то, что был таленом, не стремился вернуть людям единение с основаниями. Наоборот, он советовал людям, как обходиться без оснований. И он, как и Тулон, не считался с мнениями остальных и правил один. Он стал сслать в скалы уже не противников Страты, но таленов, и их почти не осталось.

Территории людей расширялись – граница приближалась к Цараненым горам, а изгнанных в Бринчатые скалы было все больше. Конт жил долго по сравнению с другими людьми, настолько, что под конец его жизни люди уже не помнили памятью предков, как давно Тулон был убит. За это время Конт, то ли опасаясь за себя – ибо он чувствовал, что не угождает всем, то ли предвидя нападение, но создал регулярное войско. Когда до освоения Цараненых гор было все равно, что мне сейчас дотянуться до тебя, Конт умер. На смену ему пришел его сын – Берейтор. И почти что через месяц с Бринчатых скал напали люди. Это было удивительно – считалось, что все отсылаемые на скалы погибают. Началась война между собратьями.

С тех пор повесть носит непостоянный характер, ибо повествователи враждебных сторон описывают дело со своей стороны. Оба противника были одинаково сильны, ибо они были братья – война не могла кончиться. Примерно через полгода разоряющих сражений, когда оба народа были истощены и война, казалось, закончилась бы ничем, новая, третья армия напала на них. Они пришли с запада, с Цараненых гор, ужасные и изуродованные – ведь в горах была зима! До сих пор никто не в состоянии объяснить, кто они и откуда, но, предположительно, они были первыми изгнанниками.

Тогда и появился вален – в сражении трех армий у горы Ревен. Он появился с войском из льда и снега. Он помнил об основаниях, но не только помнил, но и понимал их! Армия из Цараненных гор был побеждена, но война не окончена.

После Ледяной битвы вален проник сначала в ряды скалистых жителей, стал взращивать там таленов. Жителей равнин и скал было мало, росло новое поколение, незараженное борьбой и неприязнью друг к другу. Однако Берейтор не хотел объединения перед лицом общего врага. Многие уже называли это пустым тщеславием, которое могло погубить всех. Потому многие присоединились к валену, и на горе Ревен образовалось независимое племя из людей, которые под опекой валена стремилось вернуть потерянную гармонию.

Вален имел какое-то влияние на руководителя скал, Филипа. Но Берейтор, лидер жителей леса, настаивал на продолжении военных действий между таленами – и тиранией подчинял своей воле подопечных. Филип и его люди, видя и понимая непреклонность Берейтора, не настаивали на мире и продолжали воевать, воодушевленные уже чувством защиты оснований.

Но развязка этого бесполезного противостояния произошла сама собой. Жители равнин и скал сошлись в очередном сражении. Вален вместе с таленами вмешались в битву, пытаясь остановить кровопролитие. В разгаре битвы разъяренные противники увидели громадную армию яриков. Четыре армии смешались: вален сражался против яриков, жители равнин и скал – против яриков и против друг друга. Ярики теснили их. В этом ужасе жители скал и равнин начали группами атаковать общего врага. Вместе с валеном и его таленами, – общими усилиями они разгромили яриков, и те убрались прочь.

Жители скал и равнин объединились под руководством Филипа в племя леканов. Берейтор, как выяснилось позже, был убит. Вален был первое время рядом с леканами, рядом с нами, но исчез так же, как и Первопроходец.

С тех пор война идет между леканами и яриками, есть и мы, ревены, выступающие за мир, а если битва – то за леканов – иногда мы помогаем им, учим их таленов, но и на наши границы нападают ярики, и мы воинствующий народ.

Леканами сейчас руководит Леран – это самый мудрый и одновременно сильный человек, которого я когда-либо знал, но его народ истощен. Да и ревены не смогут сдерживать яриков в одиночку, все это знают, – Падиф перевел дыхание и посмотрел на нее, – Вален вернулся вовремя.

Падиф замолчал и испытующе уставился на нее. Она знала, чего он ждет, но не хотела говорить: она сама сомневалась в том, что действительно думает. Во всяком случае, для нее удобнее было уклониться от возлагаемых на нее Падифом обязательств настолько долго, насколько сможет, или до тех пор, пока время и события не подтолкнут ее к прямой ответственности.

– В твоем рассказе много пробелов, – промямлила не слишком уверенно она.

– Да, ты права. Задавай вопросы.

– Ты сказал, что Берейтор был убит. Кем?

– Непонятно. Нет источника, надежного и достоверного, что мог бы сообщить об этом. Берейтора нашли на поле сражения посреди его воинов.

– Берейтор убит неизвестным. Это могли быть ярики, так? Но ведь могли быть и свои? – она не знала, что заставило ее сказать так.

– Никто не знает, но не думаю, что Берейтор был заколот своими же воинами – как ни опустились тогда люди, но честь у них была.

– Возможно… Но очень странно выглядит, что равнинники и скальники так вот и объединились – просто, из-за того, что равнинники решили не слушаться своего командира и помогать скальникам.

– Ты забываешь, что все они находились под угрозой истребления. Да и вален, как мог, расстраивал их вражду.

– Нелогично в этом то, что именно скальники первые пошли на мир – ведь они были сосланы и унижены.

– Да, все так. Но я могу сказать, что именно «скальники», – он передразнил ее, – были не только униженной стороной – они были благоразумнее, их сослали, потому что они были верны основаниям.