В то же мгновение тишина вокруг него словно взорвалась. Все повскакивали со скамей, громко крича, начали тянуть к луне и жертвенному костру руки. И, покрывая шум и гам, прозвучал торжественный голос старого дротта:

— Боги, вы услышали нас! Один, ты явил свою волю! И мы, твои дети, выполним её! Ты снова увидишь храбрость и отвагу своих сынов-викингов, они досыта напоят тебя вражеской кровью! Не забывай и помни о нас, Один! Будь всегда с нами, Один!

Старый дротт закончил речь-обращение к богам, поднял с земли узкогорлый кувшин. Двое жрецов протянули к нему через огонь по большому кубку. Очищая вино от земных пороков и соблазнов, дротт налил его над всеочищающим пламенем жертвенного костра, подал кубки Люту и Эрику.

   — Князь и ярл, вы видели и слышали волю Одина. Теперь вам предстоит выполнять её. Будьте послушны ей, и наши боги всегда будут с вами.

А жрецы уже закололи на алтаре у костра жертвенных животных, нацедили их крови в братскую чашу и обильно кропили ею викингов. Покончив с этим действом, они разлили вино по остальным кубкам и чашам, стали обносить сидевших на скамьях.

Утром Хозрой был в лачуге у вещуньи.

   — Рассказывай, — нетерпеливо сказал он, даже не поинтересовавшись, по обычаю, её здоровьем.

Рогнеда зевнула, прикрыла беззубый рот ладонью.

   — Нечего рассказывать. Боги дали свой знак раньше, чем я успела сделать по-твоему. Сам Один указал дорогу ярлу Эрику и его викингам на древлян.

Хозрой презрительно скривил губы.

   — Сам Один? Рассказывай, как всё случилось. Главное, ничего не придумывай.

Он внимательно выслушал сбивчивый и многословный рассказ вещуньи, какое-то время помолчал, задумавшись. Затем пристально глянул на Рогнеду.

   — Ты сама видела Одина? Или повторяешь чужие слова?

   — Видела собственными глазами, как сейчас тебя. Это был он, могучий и грозный бог варягов.

   — Хорошо, пусть будет так. Ты не выполнила того, что было велено, но я не отбираю у тебя деньги, которые дал. За это отведёшь меня на ваше требище и укажешь место, где видела Одина.

   — Я не могу этого сделать. Ты иноверец, и боги покарают меня за подобное кощунство.

   — Тогда тебе придётся вернуть деньги. Где они?

Рогнеда нехотя полезла в свои лохмотья, достала туго набитый кошель, протянула Хозрою. Но на полпути её рука замерла, затем дёрнулась назад, и вещунья снова спрятала кошель.

   — Пошли, хазарин...

На островке у остатков жертвенного костра Хозрой заставил Рогнеду ещё раз повторить рассказ о ночных событиях, попросил как можно точнее указать место, где появился и исчез Один.

   — Туда, — коротко приказал он своим двум слугам, указывая на заводь среди болота.

Хозрой не первый раз посещал Русскую землю и прекрасно знал Полоцк и его окрестности, где ему предстояло на этот раз действовать. Поэтому он лично и с большой тщательностью отбирал слуг для будущего путешествия. Это были два раба-германца, купленные им несколько лет назад на невольничьем рынке в Константинополе. Их родина, верховья Рейна, покрытая смердящими, непроходимыми болотами, была как две капли воды похожа на Полоцкую землю, а поэтому рабы должны были стать его незаменимыми помощниками. Тем более что за послушание и старание он обещал им вместе с семьями даровать по возвращению в Хазарию волю.

Сейчас Хозрой смотрел, как слуги быстро и умело плели себе на ноги широкие решётки, чтобы не провалиться в трясину, как подбирали длинные палки для промера дна. Как осторожно, один за другим, они скрылись в камышах.

Рабы отсутствовала довольно долго, но их возвращение вознаградило Хозроя за ожидание. В руках одного из слуг было копьё, которое он с довольным видом протянул хазарину.

   — Возьми, хозяин. Нашли рядом с заводью, которую ты указал.

   — Это всё?

   — Видели ещё одну свежую тропку. Три или четыре человека подходили по ней этой ночью к заводи.

На губах Хозроя появилась усмешка, он махнул слугам рукой.

   — Ступайте в город. Скоро приду и я.

Отослав слуг с острова, Хозрой подошёл к сидевшей на скамье под навесом Рогнеде, с усмешкой протянул ей принесённое рабами копьё.

   — Вот то, чем твой Один указал викингам дорогу на древлян. Это русское копьё, я видел их в жизни сотни. Ответь, зачем всемогущему варяжскому богу славянское копьё? И разве вообще нужны богам земные вещи? Теперь понимаешь, что то был не Один, а рус? И явился рус не с неба, а пришёл по свежей тропке среди камышей, которую обнаружили мои рабы. Русы перехитрили тебя, старую и мудрую вещунью.

Рогнеда хрипло рассмеялась, с оттенком жалости посмотрела на Хозроя.

   — Нет, они перехитрили только тебя. Потому что я должна была сделать и сказать то, что велел мне ты. Вы, хазары, считаете себя умнее всех, но судьба всегда ставит вас на место. Так произошло и на сей раз.

   — Русы перехитрили нас обоих, Рогнеда, — миролюбиво произнёс Хозрой. — Поэтому мы оба должны отомстить им за наше поражение минувшей ночью. Разве русы не насмеялись над богами варягов, выдав себя за самого Одина?

Вещунья фыркнула:

   — Мне нет дела ни до русов, ни до тебя, а потому никому и не за что мстить. Даже если русы оскорбили наших богов, боги сами отомстят им за это.

Хозрой полез за пояс, вытянул оттуда кожаный мешочек, протянул его вещунье:

   — Пусть будет по-твоему, я стану мстить только за себя. Но ты поможешь мне. Возьми это золото, оно твоё.

Рогнеда моментально выхватила из рук собеседника мешочек, подбросила его на ладони. Услышав звон золота, улыбнулась и тотчас спрятала мешочек за пазухой.

   — Приказывай, хазарин.

   — Завтра ты посетишь ярла Эрика и скажешь, что видела во сне Одина. Что он опять звал варягов в поход на славян, но теперь уже против киевлян. Как в таком случае должен поступить Эрик?

   — Снова узнать волю богов. Но старый дротт повторит то, что произошло минувшей ночью.

   — Старого дротта не будет, — отрывисто бросил Хозрой.

Вещунья с интересом взглянула на него, понимающе усмехнулась.

Что ж, все люди смертны. Только если не станет этого дротта, появится другой. А поскольку он видел на требище то же, что и его предшественник, он попросту повторит его слова.

   — Дротты тоже люди и любят золото, — заметил Хозрой. — Уверен, что ты, Рогнеда, знаешь всех жрецов и их тайные помыслы. Неужто среди них нет того, кто нам нужен?

Вещунья на мгновение задумалась.

   — Знаю одного, который мог бы тебе помочь. Говорить с ним буду я, а платишь ты. Тебя это устраивает?

   — Вполне. Только делай это скорее...

Утром среди варягов поползла молва, что старая колдунья Рогнеда видела вещий сон. Что сам Один, явившийся к ней, снова звал ярла Эрика и его викингов в поход на русов, но вовсе не против древлян, а против киевской вдовой княгини Ольги. Когда же Эрик, услышавший об этом, велел доставить к нему старшего дротта, чтобы тот истолковал этот знак богов, посланцы явились ни с чем. Старик ещё вечером отправился в лес собирать целебные травы и до сих пор не вернулся. Распорядившись доставить его немедленно после возвращения, ярл послал за Рогнедой.

Десятский придержал за локоть гридня, кравшегося рядом с ним по переходу великокняжеского терема, снял шлем и осторожно выглянул из-за угла. Начало деревянной лесенки, ведущей внутрь башни-смотрильни, где находилась любимая княгиней горница, была в полутора десятков шагов за поворотом перехода. Перед лесенкой, освещённой укреплёнными в медные кольца факелами, виднелись два гридня с копьями в руках.

Всё было так, как вчерашней и позавчерашней ночью, когда великая княгиня отчего-то перестала ночевать в своей опочивальне, а вздумала, как в давние годы, засиживаться допоздна за чтением и беседами в горнице на башне-смотрильне и коротать там остатки ночи. Может, её новый бог ромеев Христос послал ей знак о надвигающихся событиях, и она из предосторожности сменила место ночлега, полагая, что в сиротливо приютившейся к великокняжескому терему башне-смотрильне она окажется в большей безопасности, нежели в своих покоях и даже опочивальне. Однако княгиня-вероотступница ошиблась — посланцы языческих богов настигнут её везде, дабы заставить отречься от чужого русичам Христа и возвратиться к прежней вере, ибо великая княгиня Руси не может быть христианка.