– Не крути башкой. Это шум с той стороны.

– Откуда? – удивленно пролепетала Арина, чуть не забыв басить.

– Оттуда. Кое-кто думает, что метро разделилось на две части. На одной – мы, а на другой все так же, как в самом начале войны. Ходят поезда, люди стоят на платформах. Последние минуты их унылых жизней повторяются раз за разом, год за годом, а они даже не знают, что давно мертвы. Иногда призраки прорываются в наш мир. И упаси господь встретиться с ними. Упаси господь.

– Это правда?

– Хер знает, – Псина пожал плечами. – Но шумит же что-то.

Глаза заслезились, пальцы намертво впились в рукоять. Бедняга оцепенела и боялась даже дышать.

– Да ты не ссы, малой. Я десять лет туда-сюда мотаюсь и ничего такого не встречал. Но все бывает в первый раз, хе-хе.

Девушка попыталась успокоиться и думать о чем-нибудь хорошем, но так и не нашла, о чем. Отец невесть где, впереди невесть что, а тут еще этот проныра со своими страшилками. Чтобы не поддаться панике, начала фантазировать, как вместе с Егором выберутся на поверхность и надают мутантам по рогам. А после отыщут лекарство и спасут папу. Жаль, что такое возможно только в детских книжках. А мир вокруг если и похож на сказку, то на самую жуткую.

– Знаешь, почему в туннелях нет света? – невзначай спросил попутчик.

– Почему?

– Лампы постоянно перегорают. Меняй – не меняй, следи – не следи… Метро не любит, когда в него лезут без уважения. И жестоко карает всех, кто не живет по его понятиям.

– Ясно, – дрожащим голосом ответила Кроха.

Фонарь моргнул раз-другой и погас. Сердце дернулось так, что в затылке закололо.

– Тьфу ты! Кати, малой, а я подзаряжу. Найти бы его еще… дерьмо на палочке. А, во!

Псина заскрипел динамо-машиной. Темень стояла кромешная, все звуки стали гораздо громче. Арина могла поклясться, что тихий девичий голосок шепнул прямо на ухо: «Беги!..». А вскоре что-то мягкое и холодное коснулось щеки.

Захотелось бросить все и бежать, куда попало, лишь бы не сидеть в окружении невидимой нечисти. Пытаясь вырваться из цепких лапок страха, девушка изо всех сил навалилась на рычаг. Только бы скрипы, стуки и скрежеты заглушили потустороннюю какофонию.

– Гони, пацан, гони! – прикрикнул дикий. – Ох, ты ж, ё…

– Что там?!

Торгаш сидел напротив и отлично видел все позади беглянки.

– Не оборачивайся! Паря, не вздумай обернуться!

– Да что там?! – взвизгнул «паря».

– Резче! – не своим голосом рявкнул барыга. – Еще быстрее! Топи, как в последний раз!

В висках гудело, под веками плавали разноцветные пятна. Легкие рвало на каждом вдохе, в селезенку словно вонзили нож, плечи жгло огнем. Но Кроха продолжала дергать рычаг, как в припадке. Откуда только силы брались.

– Давай! – верещал челнок. – Еще немного! Еще чуть-чуть!

Вдали забрезжили рыжие отсветы. Костер! Тут, как по волшебству, зажегся фонарь.

– Все, пацан. Выдыхай. Мое уважение.

Она свесилась за борт и сжалась в приступе рвоты. Казалось, вот-вот выблюет всю требуху. Когда спазмы унялись, откинулась на спинку и безучастно уставилась в потолок. Поставь на грудь бутыль молока – и вышло бы масло.

– На, глотни, – Псина протянул мятую фляжку. – А то сдохнешь еще. Нам ведь до Алабинской катить, а дважды этот трюк не срабатывает. Как правило, гы.

Дикий загоготал во всю пасть. Кроха кое-как повернула голову. Позади, понятное дело, не было ничего, кроме мрака.

– А ты неплох, – сквозь смех пролаял гаденыш. – Гнал, как бешеный! Никогда такого не видел.

Ей нестерпимо захотелось врезать ублюдку, жаль, пошевелиться не могла.

– Ничего, привыкай! Аномалии-хреналии – самые опасные! А-ха-ха!

Дозорный шагнул на пути и поднял ладонь. Бойцы слева и справа от старшего вскинули автоматы.

– Стоять! Стрелять буду!

Проныра нехотя потянулся к тормозу.

– Это я, Псина!

– Да хоть Савва Второй. Приказано всех шмона… то есть, досматривать.

Дрезина остановилась. Великан в камуфляже неторопливо обошел ее, постукивая прикладом по всем на его взгляд подозрительным местам.

– Ну, хорош, телегу не порть!

– Я тебе рожу попорчу, если не хлопнешь варежкой.

Арина не видела лица грубияна из-за балаклавы, но глаза показались мутными, как у дохлой крысы.

Нарвавшись на хищника покрупнее, барыга быстренько поджал хвост и простонал:

– Шмонали уже, начальник.

– Возможно, – тот щелкнул по баку и прислушался. – Но то – «туда», а теперь – «оттуда». И мне надо знать, что везешь в свою помойку.

– Чай и сала кусок. Будто на вашей помойке много ценного водится.

– Может, и водится. Смотря, что считать ценным, – философски изрек бугай. – Кто это с тобой, кстати?

– Пацан какой-то. Попросил до Алабинской подбросить.

– О, еще и бомбилой устроился?

– А почему бы и нет? Патроны лишними не бывают.

– Твоя правда. Бак открой.

– Но…

– А рот – закрой.

Торгаш отпер замок и скрестил руки на груди. Мол, чистый я, а тебе пусть будет стыдно за шмон честного человека. Дозорному стыдно не стало. Наоборот, он посветил под крышку и наморщил нос.

– Многовато у тебя сала, браток. За воду столько не дадут. Уж не спер ли, а?

– Да ровно все, отвечаю!

– Гладко стелешь, да не шибко верится, – боец хлопнул притихшую Кроху по плечу, не то ища поддержки, не то намекая на сдачу с поличным. – Башку подними. Ну, и чумазая же рожа. Землю рылом рыл?

Постовые засмеялись. Псина подхватил, но вовремя прикусил язык.

– Странно все. Подвох чую. Ну-ка, к стене оба.

– Начальник!

– Живо!

Под дулами «калашей» спутники уткнулись лбами в холодные ребра туннеля. Прежде никто не позволял себе так обращаться с дочерью известного бродяги. И пусть девушка не боялась нацеленных в спину стволов – стрелять вряд ли станут, особенно в своего, но неприятный холодок то и дело гулял вдоль позвоночника.

– Придется слать гонца на Театр. Узнавать, все ли в порядке. Не было ли разбоя. Не пропало ли чего…

Арина вздрогнула. Этого только не хватало, когда каждая минута на счету.

– Пока то, да се… часа три пройдет. А вы задержаны до выяснения.

– Но мы спешим! – взвизгнула она.

– Пасть закрой.

– Беспредел, начальник…

– И ты тоже. Хотите быстрее – половина груза, и все уладим.

Барыга аж подпрыгнул от возмущения.

– Да ты шутишь?!

– И чая пару пакетов.

– Вы просто разбойники! – не выдержала беглянка. – Бандиты! Как так можно?!

Негодование и ярость лишь развеселили мздоимцев, Арине же было не до смеха. Выросши под надежным, хоть и слишком заботливым крылом отца, она еще не видела такого позора. И с детства считала дозорных бесстрашными защитниками, стоящими между выжившими и ужасами метро. Героями не хуже сталкеров, готовыми без сомнений отдать жизни за других. Кто бы мог подумать, что среди них встретится гниль и погань.

– Как зовут? – отсмеявшись, спросил главарь. Назвать его командиром Кроха не смогла бы при всем желании. Самый настоящий атаман воровской шайки.

– Крот! – с вызовом ответила беглянка.

– Куда путь держишь? Или точнее – роешь?

Хохма вышла хуже некуда, но подельники поспешили выразить уважение вожаку громовым гоготом.

– Сказали уже – на Алабинскую.

– А на кой?

– К Ежу в гости!

Тощий парнишка тихонько свистнул и отступил в тень. Второй закинул «калаш» на плечо и уставился на носки сапог.

– Он тебе друг, что ли? – неуверенно произнес грабитель.

– Он мой должник.

Дозорные замолчали. Лишь слышалось потрескивание досок в костре и напряженное сопение. Никто не знал, что делать. Главарь посмотрел на соратников, но те стыдливо опустили головы.