Благодаря Крупской Наркомат просвещения обрел власть, которой это ведомство никогда не имело. Надежда Константиновна возглавила собственную империю, в дела которой никто не смел влезать. Эта империя родилась из подведомственного ей внешкольного отдела наркомата. 12 ноября 1920 года правительство (то есть Ленин) утвердило декрет «О Главном политико-просветительном комитете Республики (Главполитпросвет)». Возглавила пропагандистский главк Крупская, намеренная создать орган идейного влияния диктатуры пролетариата на массы, коммунистического воспитания трудящихся.

Она старалась превратить свое ведомство в мощный пропагандистский аппарат. В Главполитпросвете работало две тысячи человек. Главк, по существу, конкурировал с партийным аппаратом. X съезд в 1921 году разделил сферы влияния. Агитационно-пропагандистским отделам партаппарата поручили сосредоточиться на партийной массе, Главполитпросвету оставили беспартийных, то есть всю страну.

Съезд наделил ведомство Крупской очень широкими полномочиями. Образовали военную секцию, то есть в ее аппарат включили смежников – армейских политработников. Ей передали систему учебы партийных кадров.

Крупская бдительно охраняла свою сферу влияния от конкурентов. Она считала, что отдел агитации и пропаганды ЦК партии слишком разросся и вышел за пределы своих полномочий. 24 ноября 1921 года Надежда Константиновна обратилась в ЦК. Ленин как вождь партии ознакомился с ее письмом. Свои замечания переправил Сталину, который по распределению обязанностей в политбюро курировал отдел агитации и пропаганды ЦК. Полагал, что Иосиф Виссарионович, как и другие его помощники, привычно примет его пожелания к сведению и исполнению.

Но Сталин столь же бдительно охранял ведомственную территорию и не терпел покушений на свои полномочия. Знал, что в аппаратных делах нельзя уступать – даже жене вождя. Он отозвался на послание Крупской с нескрываемым раздражением:

«Т. Ленин!

Мы имеем дело либо с недоразумением, либо с легкомыслием.

Неверно, что «партия в лице агитотдела создает орган в 185 человек». По штатам, мною проверенным и подлежащим утверждению Оргбюро, должны быть не 185, а 106 человек, из них нацмен 58 человек… Крики о «разрушении» Главполитпросвета – сущие пустяки…

Корень недоразумения в том, что т. Крупская (и Луначарский) читали «положение» (проект), принятый в основном комиссией Оргбюро, но мной еще не просмотренный и Оргбюро не утвержденный, он будет утвержден в понедельник. Она опять поторопилась.

Сегодняшнюю записку вашу на мое имя, в Политбюро, я понял так, что вы ставите вопрос о моем уходе из агитпропа. Вы помните, что работу в агитпропе мне навязали, я сам не стремился к ней. Из этого следует, что я не должен возражать против ухода. Но если вы ставите вопрос именно теперь, в связи с очерченными выше недоразумениями, то вы поставите в неловкое положение и себя, и меня.

Троцкий и другие подумают, что вы делаете это «из-за Крупской», что вы требуете «жертву», что я согласен быть «жертвой» и пр., что нежелательно».

В этом письме – характерные для Сталина методы полемики: во-первых, оппонент (Крупская) в принципе не прав, во-вторых, я к этому не имею отношения (не утвердил проект), работы этой (руководство отделом) я не хотел, но с нее не уйду… И мгновенно вырвавшаяся ненависть к Троцкому, который вообще не имел к этой истории никакого отношения.

Сталин откровенно шантажировал Ленина: будете настаивать, в партии решат, что вы убираете меня из-за жалобы жены.

Никто не решался назвать Владимира Ильича подкаблучником, который пляшет под дудку своей жены. Но, возможно, не одного Сталина раздражала активная роль Крупской, то, что Ленин подчеркнуто интересуется ее мнением, то, что она слишком самостоятельна. Некоторые чиновники были уверены, что жена вождя слишком вмешивается в политические дела, влияет на мужа, а иногда играет ключевую роль в решении кадровых вопросов.

Все остались при своем. Сталин твердой рукой управлял аппаратом ЦК, который рассматривал как свою монополию. Надежда Константиновна руководила Главполитпросветом. А после смерти Ленина Сталин расквитался со вдовой вождя и обкорнал полномочия главка. Главполитпросвет преобразовали в скромный сектор массовой работы Наркомата просвещения. Его структуры на местах раздали разным ведомствам.

– Рассыпался горох по тысяче дорог, – огорченно констатировала Крупская.

После революции жены других советских вождей тоже вовлеклись в практическую политику. Вакантных должностей оказалось много, а проверенных большевиков значительно меньше, поэтому посты нашлись для всех.

Жена члена политбюро, хозяина Петрограда и всего Северо-Западного края Григория Евсеевича Зиновьева, Злата Лилина, стала народным комиссаром социального обеспечения Северной Коммуны. Маленькая, с коротко остриженными волосами, живыми и строгими серыми глазами, не знающая усталости – такой ее увидели иностранные поклонники Октября. Приехавших в Петроград из-за границы коммунистов спрашивала:

– Вы привезли семьи? Я могу поселить вас во дворце, знаю, что иногда это доставляет удовольствие, но будуары там не отапливаются. Домашних лучше отправить в Москву, наш город на осадном положении. Могут начаться голодные бунты. От тифа столько покойников, что не успевают хоронить. Но мы работаем и будем работать до последнего часа. Если хотите помогать – дел хватит!

После Гражданской войны Злата Лилина заведовала в Петрограде губернским отделом народного образования.

Вторым человеком в стране был Яков Михайлович Свердлов, секретарь ЦК партии большевиков и председатель Всероссийского Центрального исполнительного комитета Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Это и был высший орган власти в Советской России – ведь вся власть перешла к Советам. То есть Свердлов одновременно управлял и партийным, и государственным аппаратом. Он был очень молодым. В 1917 году ему исполнилось тридцать два года. Волевой и – большая редкость для революционеров – умелый организатор. Такие люди были на вес золота.

30 августа 1918 года в Ленина стреляли. Он был тяжело ранен. Думали, что он не переживет ночь. В ленинскую квартиру пришел Свердлов, вспоминала Надежда Константиновна Крупская, «с серьезным и решительным видом». К нему бросились растерянные и напуганные соратники:

– Как же теперь будет? Свердлов уверенно ответил:

– У нас с Ильичом все сговорено.

Пока Ленин лежал, власть полностью перешла к Свердлову. Яков Михайлович руководил заседаниями ЦК и правительства. Каждый день приходил в кабинет Ленина и там проводил совещания. Никто, кроме Якова Михайловича, ни тогда ни после не смел занимать ленинское кресло. Ленин на диво быстро оправился. Но характерно, что в его отсутствие страной управлял именно Свердлов.

О нем глава профсоюзов Михаил Павлович Томский на партийной конференции почтительно заметил:

– Он смело мог сказать, что ЦК – это я.

О влиянии Свердлова говорит такой эпизод. Руководитель саратовских коммунистов Владимир Павлович Антонов, войдя в кремлевский кабинет Свердлова, снял шапку, бросил ее на пол и произнес:

– Саратовский мурза челом бьет великому князю Московскому!

Свердлова послали на Украину – навести порядок среди украинских большевиков, там царил раздрай. Но поездка в Харьков стала для него роковой. Он подхватил инфекцию и скоропостижно скончался в марте 1919 года. Если бы он не умер, то стал бы наследником Ленина. Он бы точно не пустил к власти Сталина, которого не высоко ставил. Был бы он хуже Сталина? Трудно себе представить, что могло быть хуже…

Его вторая жена Клавдия Тимофеевна Новгородцева, пока муж был жив, работала вместе с ним в аппарате ЦК партии, заведовала общим отделом. После его смерти из аппарата ее убрали.

Сын Свердлова – Андрей Яковлевич, женатый на дочери видного деятеля революции Николая Ивановича Подвойского, служил на Лубянке. Получил погоны полковника госбезопасности. Но его несколько раз самого арестовывали. Дважды в годы Большого террора, но быстро выпускали. А в последний раз – в 1951 году, когда вычищали евреев из аппарата госбезопасности. Отпустили после смерти Сталина и даже вернули на Лубянку, но потом демобилизовали и подыскали ему работу в Институте марксизма-ленинизма при ЦК КПСС.