Конечно же, в нашей стране взоры всегда прикованы к первому лицу.

Почему одни вожди остаются при должности до смерти, а другим это не удается? История свидетельствует: вождь сохраняет власть, пока в состоянии облагодетельствовать свое окружение – это сотрудники специальных служб, высокопоставленные военные, высшие чиновники. Главная их задача – держать страну под контролем, безжалостно подавлять любую оппозицию. И они готовы служить, когда их хорошо вознаграждают.

Поэтому успешные властители заботятся не о народе, а о своей команде, об аппарате, о подручных. Пока команда уверена в своих привилегиях, режим неприступен. Как только возникают сомнения, приказы перестают выполняться.

Каких властителей предают? Неумелых новичков. Новенькие еще не знают, кому раздавать должности, привилегии и материальные блага и чью лояльность нужно покупать в первую очередь… Поэтому, например, Дмитрий Анатольевич Медведев в бытность президентом утратил симпатии многих высших чиновников, когда в марте 2011 года запретил вице-премьерам и министрам входить в советы директоров государственных компаний, а за этот тяжкий труд неплохо платят – шестизначными суммами.

Еще большая опасность подстерегает стареющих и теряющих хватку властителей. Если вождь очевидно слабеет, болеет, теряет интерес к происходящему, окружение чувствует, что больше не может рассчитывать на высокие должности и завидные привилегии: из могилы он их точно не вознаградит за преданность.

Вот почему вождю так важно до последнего не показывать свою слабость. Когда создатель Советского государства Владимир Ильич Ленин тяжело и неизлечимо заболел, его истинное состояние тщательно скрывали. В октябре 1923 года нарком здравоохранения Николай Александрович Семашко, выступая в Одессе, весело рассказывал партийному активу о вожде, выздоравливающем не по дням, а по часам:

– Речь его настолько улучшилась, что он почти совершенно свободно говорит. Ильич шутит, интересуется общественными делами, чувствуя, что скоро будет принимать в них непосредственное участие. Ильич рвется к работе…

Жене вождя Надежде Константиновне Крупской показалось, что это уж слишком! Она возмутилась: «Ужасно безответственно сообщения печатаются в газетах и делаются товарищами о здоровье В.И. Мы просили ЦК постановить, чтобы так не было, так что теперь будут печататься только бюллетени». В дальнейшем сами разговоры о недугах вождей станут табу.

Стареющий Сталин после войны не мог примириться с тем, что силы ему изменяют и он все чаще болеет. Когда он себя плохо чувствовал, то никого к себе не допускал, даже самых близких соратников. Он не нуждался в чисто человеческом сочувствии. И не хотел, чтобы кто-то проведал о его недугах и видел больным, тем более лежащим в постели.

Анализы, которые у него брали, выписывались на имя дежурного офицера главного управления охраны Министерства госбезопасности. Сталинские недуги были государственной тайной. Все должны были считать, что вождь полон сил и работает.

Но иностранные корреспонденты писали, что Сталин стар, болен и, возможно, скоро покинет Кремль. Для Сталина эти статьи были невыносимы! Читая обзоры иностранной прессы, он выходил из себя и требовал, чтобы чекисты выяснили, от кого американцы получают эти сведения.

Леонид Ильич Брежнев поставил во главе ТАСС доверенного человека – Леонида Митрофановича Замятина. Объяснил ему главную задачу:

– ТАСС – это то, что дает нам информацию. Я хочу, что ты отбирал информацию, чтобы я первым узнавал, что происходит.

Генеральный секретарь хотел, чтобы главный источник сведений о положении в стране и мире перешел в руки преданного ему человека. В том числе и для того, чтобы контролировать информацию, поступавшую членам политбюро. Среди служебных вестников ТАСС была самая секретная серия – ОЗП (обзор зарубежной печати), распространявшаяся только среди высшего руководства. В ней помещались все «антисоветские» сообщения, в том числе приводились нелицеприятные оценки, которые за рубежом давали советским лидерам.

Замятин бдительно следил за тем, чтобы ничего плохого лично о Брежневе на страницы ОЗП не попадало. И члены политбюро не знали, что западная пресса пишет о состоянии здоровья Леонида Ильича. Чем хуже он себя чувствовал, чем очевиднее были признаки его дряхления, тем важнее было скрывать все это не только от народа, но и от товарищей по партии.

Летом 1979 года Брежнев и президент США Джимми Картер встретились в Вене, чтобы подписать важнейшее соглашение об ограничении стратегических вооружений. Видно было, что Леонид Ильич в неважном состоянии. На первой же пресс-конференции корреспондент английского телевидения спросил Замятина, каково состояние здоровья Брежнева.

Замятин не скрывал своего недовольства:

– Поставленный вопрос не имеет отношения к делу. Он не имеет никакого отношения к предмету нашей пресс-конференции. Тем не менее я отвечу. Наш президент Леонид Брежнев выполняет огромный объем государственной и партийной работы в нашей стране. Здесь, в Вене у вас появится возможность наблюдать за его работой, а эта работа, естественно, требует отменного здоровья. И на свое здоровье он не жалуется. Появляющиеся в вашей прессе сообщения на этот счет – всего лишь домыслы.

И тут поднялся специальный корреспондент «Известий» находчивый Мэлор Георгиевич Стуруа и в порядке взаимности поинтересовался у пресс-секретаря американского президента:

– Расскажите нам, каково политическое здоровье господина Картера?

Вопрос тоже был с очевидным подтекстом: Джимми Картер утратил поддержку американского общества и на следующий год проиграет выборы Рональду Рейгану.

– Без особых перемен, – буркнул пресс-секретарь американского президента.

К Мэлору Стуруа подходили потом высшие советские чиновники, уважительно трясли руку и благодарили за то, как ловко он дал отпор американцам.

Смена эпох в этом смысле ничего не изменила.

Проблемы с сердцем в 1995 году несколько раз укладывали Ельцина в постель. Кремль пустился во все тяжкие для того, чтобы скрыть детали его болезни. О том, что ему необходимо аорто-коронарное шунтирование – серьезная и тяжелая операция на сердце, – я прочитал не в российской, а в американской прессе. Официально было объявлено, что Борис Николаевич страдает от стенокардии, или, точнее говоря, от ишемической болезни сердца. Предполагали, что у президента России был инфаркт, а может быть, и два. Потом оказалось, что их было больше…

Перед вторым туром президентских выборов, в ночь с 25 на 26 июня 1996 года, у Ельцина вновь развился тяжелейший инфаркт. Борис Николаевич в прямом смысле не мог встать с постели. Когда президент пропал с телеэкранов, страна забеспокоилась. Тогда организовали специальную съемку.

Для комнаты, где под неусыпным присмотром врачей лежал Ельцин, изготовили деревянные панели – такие же, как в его кремлевском кабинете. Президента посадили в постели, подложив под него подушки, надели на него рубашку, галстук, пиджак. Вокруг стола расселись только свои, те, кто знал истинное положение дел… Эту картинку показали по телевидению.

Уроки извлечены. Владимир Владимирович Путин уделяет необычно большое внимание своему здоровью и внешнему виду, чем заметно отличается от предшественников. В советской традиции – скорее нарочитое пренебрежение и тем и другим. Путин поразил публику – отечественную и зарубежную – готовностью позировать, что называется, без галстука. Прежде политики не рисковали представать перед фотообъективами неодетыми.

Лишнего себе он не позволяет. Журналисты из президентского пула описали приготовленный для него поварами Особой кухни (подразделение службы охраны) завтрак: творог с медом, перепелиные яйца, коктейль из свеклы с хреном.

Руководитель медицинского центра управления делами президента рассказывал журналистам, что Путин предпочитает собственный комплекс гимнастических упражнений, плавает в бассейне, любит ездить верхом. И главное – умеет расслабляться, сбрасывать напряжение, может отключиться и подремать, использует любую свободную минуту для отдыха.