— Что с ней происходит? — тихо осведомился Один, обращаясь к Скульд — норне, ведающей будущим.

— Она растворяется, — тихо поведала белокурая женщина, по возрасту не уступающая самому Одину, она была статна и сдержана. — Тебе следует насладиться представлением в Мидгарде, это важно не только для тебя и жены твоей, это важно для него.

— Для Локи, — покивал всеотец, в глубине души признавая себя старым дураком и слепцом, помимо того, что от рождения Лофт был наделён магическим даром, он был прекрасным музыкантом, его подвижность, природный жар и авантюризм, всё в нём говорило о жажде дарить улыбки и восторг тем, кто удостоится услышать его музыку. Но царь в силу своего положения этого не поощрял. Что ж, и цари ошибаются.

— Тору сегодня предстоит занять трон в твоё отсутствие и встретить свою судьбу, а судьбе предстоит встретить своего царя, — Скульд вздохнула. — Я вижу, будет ещё много всего, и точно знаю, что Верданди не знает слово “покорность”, но…

Один давно привык к речам норн, они никогда не говорят того, чего не желают. Следовательно, больше чем нужно ему всё равно не поведают, даже если он падёт ниц и будет упрашивать. Всему своё время. Однако Один пришёл в лёгкое замешательство от слов Скульд. Если он правильно понял, Тор должен встретить свою судьбу в Асгарде, но отец ведал, по кому наследник страдает, от кого находясь вдали, он желает бросить ставший для него не комфортным мир асов. Как рвётся сердце к тому, кого бог грома полюбил в Мидгарде.

Большего норны не поведали. Один оставил их чертоги. Не видел всеотец того, как восемь норн всех возрастов подхватили свою подругу на руки и перенесли к источнику. Девять норн все как одна слышали резонанс, исходивший от угасающей сестры, слышали они и отклик с далёкой планеты, именуемой в девятимирье Мидгард.

Заботливые руки опустили Верданди в кристально чистую воду, подобно тонкой льдинке она погрузилась в воду, но всё ещё виднелись очертания прекрасного тела. Пока ещё виднелись.

***

Лиам безнадежно опаздывал, он проклял всё на свете, когда его подрезали в третий раз. Это был не день, а сплошная дьявольская зона. Уже не говоря о том, что его выводил из себя всё нарастающий гул. Какое-то время он думал, что дело в машине, но механизмы тут были вовсе не причём.

Лиам решительно прибавил скорость в надежде, наконец, добраться до концертного зала, где должен был оказаться практически час назад. Хемсворт глянул на дисплей телефона.

Целый час? Этого просто не могло быть! Он не мог ехать час?! Прошло всего-то минут пятнадцать. Лиам сглотнул и вскрикнул от боли. Амулет на его груди взбунтовался пуще прежнего, Ли отогнул ворот водолазки, хотел было схватить чёртов амулет и сорвать с себя, почувствовать хоть минутное облегчение. Однако зачерпнул ладонью пустоту. Недоумённо уставился на руку, на которой переливались алмазным блеском крохотные песчинки. Последнее, что он увидел, это потерявший управление джип, который нёсся на огромной скорости прямо по встречной полосе.

Изучающий странную аномалию Старк некоторое время назад тоже заметил странное поведение цифр, которые отображали время. Цифры скакали словно в какой-то неистовой пляске, сперва Тони решил — дело в неполадке, мало ли. Но, пару раз запрашивая у Джарвиса информацию, он получал в ответ тишину, пустой эфир. Время скакало с неимоверной скоростью, можно было отследить пятнадцатиминутный интервал и часовой, но как интерпретировать эти показания Тони пока не знал.

В какой-то момент Джарвис появился в эфире и сообщил об аварии как раз на подъезде к концертному залу, где выступал маг. Железный человек решительно устремился туда.

***

Тор расположился в кабинетах отца, изучал некоторые свитки и приказы. Ему всё равно не уснуть, он весь в предвкушении встречи с Ли. Отец согласился на предложение, высказанное Локи и переданное Тором с особой чёткостью. Казалось, Один был готов на любые жертвы ради счастья своих сыновей, хотя когда-то и сослал их с братом. Странное дело, как причудливо всё меняется.

«Лиам, я скоро вернусь за тобой, очень скоро», — подумал Тор как раз в тот момент, когда в дверь кабинета постучали. Тор открыл, увидев на пороге юного слугу норн, немало удивившись визиту в столь поздний час. Асмадей поприветствовал громовника и приказал следовать за ним.

— Норны ждут к себе молодого царя, — сказал посланник.

Тор рассмеялся.

— Я ещё не царь.

— Царь, — уверенно и даже с напором убедительно возразил юнец. — Вас требуют немедленно.

Наследник пожал плечами и последовал за Асмадеем. Юный слуга был любознательным и энергичным, напоминал Локи в детстве. Сейчас как раз самый разгар концерта, публика стонет от восторга, а Тор здесь в полном одиночестве. Чем ближе подходили к чертогам норн, тем более отчётливым становилось волнение бога грома. Его впервые призывали норны, было в этом нечто сокровенное и пугающее. Громовника пригласили пройти к источнику, он забыл как дышать, когда увидел в кристально чистой воде призрачные очертания утопленника. Первая реакция Тора была неосознанной, он рванул к источнику, чтобы помочь, но норны тут же обступили его со всех сторон. Скульд опустила руку на его плечо и заговорила:

— Наша сестра растворяется, чтобы впустить в мир другую силу, другую норну.

— Почему я здесь? — хриплым от волнения голосом спросил Тор.

— Ты поможешь норне появиться на свет, — ответила Скульд. — Ты должен это сделать, так я это видела.

Бог грома опешил.

— Я?

— Да, именно ты, — она обернулась, взглянула на источник, заметив, как кристально чистая вода начала окрашиваться красным. Норны всполошились, обступили источник, молодые выглядели энергичными и восторженными существами, норны в почётном возрасте сдержаны и спокойны. Тор на ватных ногах приблизился к источнику, вода в котором густела и наливалась странной жизнью, так сильно напоминающей кровь материнского чрева.

Громовник замер, едва дыша, когда кровавое месиво, словно грудная клетка, всколыхнулась, приподнимаясь и опускаясь. Скульд замерла, её лицо окрасилось восторженным румянцем, но она молчала, наблюдая за «дыханием» кровавого источника. Тор чувствовал, как колотит в рёбра собственное сердце, словно в ожидании появления ребёнка на свет.

— Сейчас, немедленно! — вскрикнула Скульд. — Вытаскивай!

Громовник без страха или отвращения запустил руки в кровавое месиво, подхватил, в его руки попало совершенно обнажённое тело, которое он рывком потащил вверх, вытягивая на поверхность. Тор не помнил себя от волнения, пружиной сжавшего его тело, подхватив на руки обнажённое существо, шумно дышащее и перепачканное в крови, он выхватил его из источника и, прижимая к себе, рухнул на колени. Норны засуетились вокруг, каждая держала в руке кувшин с чистой водой, которая проливалась на перепачканное лицо. Тор едва не закричал от ужаса, когда кровь окончательно смылась с лица существа.

— Один всемогущий! — воскликнул наследник.

— Тор? — едва шевеля губами, проронил Лиам, он вяло оглядывался по сторонам, он ничего не понимал. Он отчётливо помнил сильный удар, треск стекла. — Я умер?

— Ты родился, — ответила Скульд.

— Я понятия не имею, как это произошло, но…

Тор не знал, как выразить словами свои чувства, поэтому накрыл губы любовника своими, затягивая в поцелуй. Он пока ещё не осознал, что Лиам больше не часть смертного мира, не ведал об этом и сам новорождённый. Но это не волновало Хемсворта, впервые за всё это время Лиам чувствовал себя комфортно, пребывая в Асгарде, весь выпачканный в крови и каким-то невероятным образом оказавшийся там, где ему вроде как и не место.

Когда же Хемсворт, наконец, осознал, что рядом Тор, душа его наполнилась теплом и радостью. Лиам прижался к царю, не желая отпускать, и всё шептал ему на ухо, что очень сильно любит его, что виноват и был дураком, когда не ответил на его звонок. Громовник не выпускал его из объятий, не позволяя даже толком омыть тело любовника от крови, словно они расстались на долгие годы, и встреча эта от того стала столь долгожданной.