— Что? Муспельхейм? Я не понимаю, — Локи всерьёз озадачился.
— Я была обещана принцу Муспельхейма в жены, но Тор прибыл в наши края по делам, и мы…
— Влюбились? — подсказал Лофт, смотря то на брата, то на принцессу. Ревность. Вот как это бывает? Должно быть, брат испытал то же самое, когда узнал о его супруге, потому-то и психовал словно девица. Однако прагматическая часть Локи отлично понимала, что рано или поздно Тор всё равно нашел бы супругу, и неминуемо они бы оказались в одном зале на празднестве в честь их свадьбы.
— Скорее, договорились, — понизила голос невеста Одинсона, и губы её сложились в хитрую улыбку. — На выгодных для меня и Тора условиях.
Лофт нахмурился. Значит, брак по расчёту? Такого от Тора Лофт никак не ожидал. Вечно правильный Одинсон берёт себе супругу с каким-то расчётом. Вот уж невидаль!
— Я думаю, пора к столу, дорогие гости! — ввязался в беседу детей Один, он уже успел передать внука матери, но глаза его всё так же счастливо сияли. Он вспомнил, как впервые взял новорождённого Тора на руки, сколько в нём было гордости за себя и за Фригу. Мальчик-первенец - лучший подарок судьбы. А следом его одолело другое воспоминание о давней войне и кровопролитии; среди всего этого мрака и холода крохотное синекожее дитя, которое он поднял на руки с нежностью и трепетом, цвет кожи ребёнка изменился, красные глаза сделались изумрудными и блестящими от слёз. В тот момент Один принял решение, в этой войне дети вовсе не виноваты, и забрал дитя в Асгард, дал ему имя — Локи. Он и предположить не мог, что приёмный сын предаст его, и, что более невероятно, после всего будет желать заслужить прощения за предательство, и, наконец, они окажутся все вместе снова в большом зале, где воссоединятся для того, чтобы отпраздновать сразу несколько знаменательных событий в жизни Асгарда и Ётунхейма.
Наконец, все заняли места за столами, во главе которого сидел Один и Фрига, по правую руку от них - Тор и Анжелина, за ними - Локи и Эмилия. Напротив - царь Ванахейма с дочерьми, за ними красавица Фрейя, на коленях у неё умостился Стейн. Остальные места занимали воины и полководцы, целители и асиньи. Друзья Тора по какой-то причине оказались за другим столом, что удивило Локи, однако он мог их видеть, и это его успокаивало. Супруга держала Ёрмунганда на руках, он мирно посапывал, его не отвлекал от сна шум пиршественной залы.
Один взял слово, поднявшись со стула и обводя гостей взглядом.
— Мы собрались сегодня здесь, чтобы отпраздновать союз бракосочетания моего старшего сына Тора и младшей дочери царя Валиера Анжелины, — всеотец поднял свой кубок, голос его заметно дрожал, верховный ас даже не предполагал, что будет так нервничать сегодня. — Тор и Анжелина, я называю вас мужем и женой, с сегодняшнего дня вы больше не отдельное, а единое целое.
Фрига смахнула скатившуюся по щеке слезу.
— Возьмите друг друга за руки, — повелел всеотец. Тор немедленно обхватил ладошку супруги, та взволнованно вздрогнула, но у неё не было времени опомниться, громовник поднял их ладони над столом, и, взмахнув рукой, Фрига направила магию, вокруг запястий молодых обвилась красная лента, стянула сильно и исчезла. — Отныне вы муж и жена! Поднимайте кубки!
Гости опрокинули кубки с мёдом. Тор едва пригубил, так же поступила Анжелина. Локи и его супруга тоже едва прикоснулись к горячительному напитку. Со всех сторон послышалось множество разных голосов: «Горько!», «Да здравствуют молодые!», «Целуйтесь!».
Тор решительно взял всё в свои руки и сам поцеловал супругу в губы, хотя постарался сделать это так, чтобы не напугать её и удовлетворить желание гостей одновременно. Анжелина не отпрянула, неловко отвечая на поцелуй, но в этот момент не испытала страха, как не испытала и желания. Тор был хорошим человеком и воином, но не сказать, что он привлекал принцессу. Однако свои роли они постарались сыграть как следует.
***
Пир был грандиозным, со времён свадьбы Одина и Фриги не устраивали таких пышных празднеств. Музыканты играли весёлую музыку, мёд лился рекой, гости давно поменялись местами, рассевшись как им было угодно. Царь и царица периодически «похищали» Ёрмунганда с позволения матери, конечно же. Они не могли нарадоваться крохе-внуку, нянчились с ним, словно сами были его родителями. Анжелина подсела к Эмилии, и они увлеклись беседой, будто давно знали друг друга, а Локи и Тор оказались в непосредственной близости. Молодые жёны обменивались улыбками, поглядывая на супругов, впрочем, неловкости не испытывали ни те, ни другие.
— Она совсем ребёнок, — прошипел Локи, сверкая глазами. — Ты рехнулся?
— Не скажи! — возмутился Тор, защищаясь от гнева брата, но тут же понял, что сказал совсем не о том. И Локи, должно быть, так же как и другие видит в нём кровожадного дракона. Хотя невеста его, в общем-то, своенравна, уж точно не допустит неуважения и тем более насилия со стороны мужа. К счастью наследника асгардского престола ему она не мечтала вырвать глаза, что, разумеется, обнадёживало.
— Она понесла? — прошептал Локи, нагибаясь к брату, не хотелось, что бы кто-то их услышал, хотя в таком шумном зале едва ли можно что-то расслышать. Ревность, которая вспыхнула в нём совсем недавно, быстро угасла, должно быть, из-за симпатии, которая неминуемо охватила его. Анжелина Лофту понравилась, единственный нюанс, внушающий ему опасения, это её возраст.
— С какой бы стати?! — терял терпение Тор. — Нет ещё, да я к ней пальцем не прикасался.
— С ужасом представляю то время, когда прикоснешься, — отозвался Лофт, снова глянув на принцессу, та беззаботно ворковала с его женой.
— Ревнуешь? — понизил голос громовник.
— Опасаюсь за её здоровье и жизнь, — отозвался царь Ётунхейма, оборачиваясь. — Ты же медведь, а она ребёнок.
— Давай ещё ты мне будешь рассказывать о том, как я должен с ней справляться. Моя жена, уж как-то соображу, — недовольно буркнул Тор, пригубил мёда из кубка, и его ладонь легла брату на колено. Ётун судорожно выдохнул и уставился на громовника диким взглядом. — Ты ведь останешься сегодня?
Как бы Лофт не строил из себя ледяного принца, взгляд его выдавал глубинные желания, а тело дрожало от прикосновений любовника, предвкушая близость.
— Да, — напряжённо отозвался маг, переводя дыхание, ладонь брата обжигала даже через кожу штанов. — Я же тебе уже сказал. Всё не веришь моему слову?
— Верю, Локи, — порывисто выпалил Тор, немного подаваясь к нему ближе, но, быстро опомнившись, все же отклонился, чтобы не оказаться в непозволительной близости. — Я верю тебе.
Маг окинул взглядом зал. Друзья Тора явно рассредоточились. За соседним столом остались двое: Огун и Вольштаг, а Сиф и Фандрал куда-то делись. Пир шёл своим чередом, подавали всё новые блюда с запечёнными кабанами и птицей, фруктами и закусками, бочонки с мёдом, вином и брагой покрепче для бывалых воинов. Вскоре публика разогрелась для танцев, музыканты заиграли что-то весёлое, увлекая гостей. После танцев устроили поединок, куда уж без показательных боёв. Всеотец и его царица играли с ребёнком, Один даже что-то там напевал ему, а малыш улыбался и тянул к нему ручки. Локи улыбнулся, заметив то, как воодушевился царь Асгарда, странное дело, сколько в нём было нерастраченной любви. Хотя кто знает, может, в былые времена, когда они с Тором ещё были малышами, он так же качал на руках и их.
— Приду к тебе рано утром, — улыбнулся Лофт, отвлекаясь от умилительной сцены, и осторожно прошёлся своей ладонью по сильным пальцам Тора, тот огладил его колено, испытывая удовольствие даже от такой незатейливой ласки.
— Даже не надейся, что отделаешься от меня так просто, — хитро отозвался громовник. — Это моя ночь, и ты сегодня мой.
— Уймись, эта ночь не моя, — нервно отозвался Локи с некоторым оттенком недовольства. — Твоя молодая жена сегодня делит с тобой брачное ложе.
— Всё-то ты знаешь! — рассмеялся Тор, и его ладонь скользнула по ноге вверх, Лофт едва не потерял дар речи, опасаясь и одновременно надеясь на то, что ладонь брата скользнёт ему между ног. Нет, это было бы безумием, и, к счастью, громовник возобладал над собой, маг выдохнул и торопливо облизнул губы, Одинсон немедленно вцепился в кубок обеими руками. — Но ошибся ты, Локи, сегодня брачное ложе только наше.
