Мало того, в один из вечеров Тор предложил Локи сменить позицию. Только демон удивил нефилима отказом, причины объяснять не стал, да и не позволил любовнику задуматься об этом, увлекая горячим поцелуем. Настаивать Одинсон не стал. Возможно, в другой раз у демона появится настроение, и он ответит согласием.

Всё шло своим чередом, словно смертные, они были счастливы в своём маленьком мире, где принадлежали друг другу. Эту тайную связь ничто не омрачало, Локи настаивал на том, что Тору стоит быть осторожней, и нефилим и в этом вопросе был особенно щепетилен, он сердцем чувствовал, — Локи беспокоится за него куда больше, чем он сам думает о своём благополучии.

***

Одним замечательным пятничным вечером Локи собирался проведать Грега. Почему этот день был замечательным? Да просто потому, что избранный демон был счастлив, и всё вокруг него преображалось. Тор обязательно заглянет, пусть и не на всю ночь, но парочку долгих влажных поцелуев они себе позволят. Лафейсон улыбнулся, представляя, как вылизывает рот своего порочного полукровного ангела, но мечтательная улыбка немедленно сошла с его губ. Воздух завибрировал едва заметно для смертного и вполне ощутимо для демона. Некто потусторонний неспешно материализовался за его спиной. Лафейсон подобрался, демоническую энергетику ни с чем не спутать. Он обернулся, уставившись на гостя спокойным взглядом. Локи не позволил себе презрительной гримасы, решил вести себя нейтрально.

— Здравствуй, Малекит, — приветствовал зеленоглазый. — Какими судьбами?

Малекит не отреагировал на приветствие, очевидно, полагая, что его внушительный возраст позволяет наплевать на приличия и вести себя более чем невоспитанно с относительно молодым собратом. Локи сразу не понравилось, что Малекит заявился к нему без приглашения и ведёт себя неподобающе. К тому же старый демон — личность примечательная, и, что хуже всего, он связан с Тором.

— У меня к тебе разговор, — ответил гость, опуская ответное приветствие, он взмахнул рукой, выставил щит, скрывающий их от посторонних ушей, если таковые имелись.

— О чём пойдёт речь? — Лафейсон развёл руками, он всё ещё придерживался нейтрального поведения.

— Речь пойдёт о Торе, — Малекит проследил за реакцией молодого в сравнении с ним демона, тот скривился. — Я знаю, что происходит между вами, отрицать нет смысла.

Локи принял решение не ломать комедию и дальше, поэтому в тот же момент на его лицо всё же наползла тень ненависти. Лафейсон ненавидел Малекита лишь по одной причине — он распоряжался жизнью Тора по своему усмотрению, удовлетворяя собственные нужды. И сейчас, как видно, потеряв контроль над орудием своего возмездия, манипулятор явился вернуть себе право управлять жизнью Одинсона.

— Он укрывается от меня, — вздохнул Малекит, как добрый наставник взбалмошного ученика. — Я никак не могу с ним поговорить. И я подозреваю, что он не особо хочет меня видеть и уж тем более слушать, поэтому придётся тебе. Что ты задумал, Локи?

— Что? — Лафейсон был возмущён до глубины души и неимоверно оскорблён. — Что я задумал? О чём ты, Малекит?

— Признаться, я не сразу раскусил твой план, это говорит в твою пользу, очень профессионально, — продолжал незваный гость, он подошёл ближе, пока Лафейсон судорожно соображал, какого чёрта происходит. Между тем Малекит продолжал. — В твоих руках заблудший нефилим, как не воспользоваться таким случаем, правда же?

Сейчас разговор приобретал странный оттенок, словно Лафейсон был виноват в том, что Малекит водрузил на плечи Тора непомерно тяжелую ношу.

— Воспользоваться? Что ты несёшь? — нервно переспросил Локи.

— Ты ведь знаешь эту легенду, — снисходительно усмехнулся гость. — Если демон совратит ангела или нефилима, вырвет ему крылья и подпишет контракт, то совершит сделку века, за что Генуан одарит его всеми благами. Только не говори, что не слышал!

— Слышал, — презрительно бросил Лафейсон, он уже догадался, к чему клонит визитёр. — Дальше что?

— Это ты и собираешься сделать с Тором.

Локи открыл рот от изумления. Он знал — оправдываться перед Малекитом — всё равно, что взять мнимую вину на себя. Но так хотелось возразить, а потом залепить этому махинатору по лицу.

— Вот только ты не учёл кое-что, — продолжил старый демон, пока Лафейсон обдумывал, что ему сказать. — Тор — не совсем нефилим, так уж вышло, что он — демон, и это вторая его сущность, — оторвёшь ему крылья, и он умрёт.

— У меня даже мысли такой не было. Я в отличие от тебя ценю его жизнь гораздо выше! — наконец нашёлся с ответом Локи.

Малекит рассмеялся в голос, но смех его был неприятным.

— Тор наивен в этом вопросе, он не сталкивался с демонами, такими как ты. Ты его привязал к себе, усыпил бдительность, впустил в свою постель и влез в его душу, чтобы он сам вручил тебе свою жизнь, чтобы лёг на алтарь и позволил тебе разделаться с его крыльями, чтобы гонимый жаждой чего-то настоящего он полностью доверился тебе, ставя свой росчерк в договоре.

Малекит шипел, как змея. Казалось бы, и говорил он верные слова, только с одной поправкой — Локи не собирался уничтожать сущность нефилима, он не претендовал на его крылья, только на тело и душу — вот что алчный демон хотел получить безраздельно в своё пользование. Но совсем не так, как это видел Малекит. Лафейсон с невероятной скоростью пытался выстроить все кусочки мозаики в одну общую картину, и сейчас он как раз понял, зачем демон явился к нему, разбрасываясь смехотворными предположениями.

— Скажи-ка, Фригга так сильно любит сына, что отправила тебя наставить на путь истинный неразумное дитя, или ведьма так любит тебя, что пытается вернуть его в лоно семьи, чтобы он продолжал делать своё дело, будучи подвластным тебе?

Незваный гость неприятно скривился, и взгляд зеленоглазого потемнел, в его душе волнами поднималась ярость. Он никогда не был чьей-то марионеткой, более того, у него было два любящих отца. Фарбаути дал ему смертную жизнь, образование и дом, Лафей открыл для него другой мир, темное знание и наделил силой. Ему не приходилось ощущать столько давления, сколько вынес Тор. И Локи приходил в ярость от того? что Малекит создал его лишь с одной целью — вечное рабство.

Взгляд зеленоглазого немного удивил Малекита, словно напротив него стоял некто равный, хотя Локи был слишком молод, чтобы устоять в битве против него, и всё же старый демон был несколько обескуражен, он не успел и рта раскрыть, Локи продолжил с тем же натиском:

— Для тебя он — всего лишь инструмент для достижения цели, — Лафейсон сжал кулаки, смотрел на гостя неотрывно, с каждым следующим словом голос его становился громче и усилился до такой степени, что Малекит почувствовал нестабильную энергетическую вибрацию. — А для меня он — родное существо. И я тебе не позволю лезть в его жизнь.

— Он уязвим рядом с тобой, — не чувствуя опасности, продолжал гнуть свою линию Малекит. — Даже если ты не собирался выхвалиться перед Генуаном, ваша интрижка поставит его под угрозу.

— А ты, стало быть, волнуешься о нём? О, не беспокойся, ты сделал его рабом навечно. И он отлично это понимает. Он по твоей вине не имеет даже малейшей возможности вырваться из этого порочного круга.

— Это уже случилось, Локи, — гость развёл руками. — Он не может выйти из игры. Но если он вернётся к Фригг и прислушается ко мне, мы сможем его защитить.

— Не-ет, — протянул Лафейсон. — Вы не защитите его, не в вашей это компетенции…

— Не будем впустую сотрясать воздух, — уже более резко оборвал Малекит, но Локи не остался в долгу.

— Вот именно! Тебе лучше уйти, — выпалил демон с презрением. — И не смей больше здесь появляться.

— Ты погубишь его, Локи, — старый демон покачал головой.

— Нет! — Лафейсон все-таки сорвался, вышел из себя окончательно, его ярость вырвалась наружу сильным энергетическим выбросом. Оконные стёкла посыпались дождем, словно от взрыва, осколки не нанесли демонам ущерба, мелкие раны зарастали быстро. Локи постарался взять себя в руки. — Убирайся!