Сколько прошло времени, Ихван не знал. Но жажда выжить пересилила боязнь боли, и он вскинул руку, ухватился за край стола выше головы и потянул тяжелое тело вверх. Нижнюю часть прострелило острой болью. Из глаз брызнули слезы, но он стиснул зубы, удержав вопль. Когда казалось, что он потеряет сознание от рвущей на части боли, пресс уступил. Промежность окрасилась кровью, которую щедро разбавлял желтоватый гной. Завывая, Ихван распластался совершенно обессиленный.
И вот ключ оказался в его руках. Всхлипывая, он перевалился на левый бок и вставил ключ в узкую скважину. Не верилось, что все, он теперь свободен. Потные пальцы не сразу справились с маленьким ключом, но в конце концов наручники распахнулись. Ха поднялся. В полумраке рана внизу живота смотрелась не так страшно, по крайней мере выглядела как сплошная бурая клякса, из которой торчал более-менее нормальный член. Разобравшись с ногами, мужчина вытащил катетер и сполз на пол. Его повело в сторону — конечности ослабли после клизмы и зверских пыток. По бедрам стекала влага. Ихван взял халат своего палача, комком лежащий на полке, прижал к паху. Во рту чувствовался привкус крови, голова кружилась. Он понимал, что вряд ли вернется к обычной жизни. Он сломался. И не раны были тому виной, а собственные демоны. Те, от которых он прятался в бутылке все эти годы.
Тихонько заплакав, Ихван плюхнулся в угол, сжался в комок. Травмированный трубой кишечник поднял очередную волну боли. Он был измочален. И все же чувствовал, что ему стало легче. Те крохи самоуважения, стыда и совести, что еще сохранились в нем, ощущали удовлетворение. Он искупил ошибки своей кровью и болью. Да, он умолял отпустить его, подверженный страху и панике. Но сейчас понял, что, если бы Джеджун сжалился над ним, вряд ли бы он чувствовал сейчас странное спокойствие, мягким одеялом окутывающее его плечи. Дрожь унялась, всхлипы прекратились. На губах появилась слабая улыбка.
Усталый мозг не хотел спасения, не искал больше возможности сбежать из подпола. Ему было до странного хорошо сейчас сидеть здесь в полумраке душного подпола, кутаться в тонкий грязный халат. И это не было сумасшествие, он отдавал отчет своему бездействию. Он был прощен. Не Джеджуном. Но самим собой. Именно этого ему и не хватало все эти годы.
Как он нашел сумку, наполненную упаковками таблеток, Ихван даже не помнил. Просто в руках вдруг оказались маленькие белые кругляшки. На полке отыскалась трехлитровая банка с остатками мутной воды. Даже не задумываясь над побегом, Ха принялся пожирать таблетки. Его тошнило, глаза слезились от горькости препаратов, но он продолжал впихивать их в себя. Другого пути он не видел. Да и не хотел. Покончив с отравой, мужчина вновь забился в угол и прикрыл глаза. Он довольно быстро уснул и увидел картину, что заставляла его едва ли не каждый вечер топиться в алкоголе… Номер гостиницы, Дживон с Пынхэ приглушенно обсуждают что-то, хихикают. Кёнсу звонил, обещал какой-то сюрприз. Они познакомились странным образом, вроде бы его отец вел какие-то дела с отчимом Пынхэ. Неважно, впрочем, факт был в том, что Ли с самого начала легко манипулировал друзьями. Ихван, непопулярный и весьма посредственный, завидовал ему, а потому с щенячьим восторгом принимал любой благосклонный взгляд принца. Знал бы он, к чему это приведет… Вид испуганного незнакомого мальчика, которого привел Кёнсу, смутил. Даже больше, Ха сам готов был описаться от страха, осознавая, во что его собираются втянуть. В ход пошел наркотик, от вида иглы стало дурно. Однако уйти и отказаться от предложенного веселья было невозможно, тогда бы друзья отвернулись от него, и Ихван опять вернулся бы в ряды аутсайдеров. Видя, что он стоит у кровати, пряча глаза, Кёнсу вдруг остановил Дживона, который уже раздвинул ноги мальчишки и собирался воткнуть в него свой член.
— Трахни его первым!
— Я? — Ихван потрясенно уставился на Ли.
— Ага. Джеджун — девственник, эти жеребцы не поместятся, а твоя сосиска маленькая, будет в самый раз.
Ха даже не оскорбился, так он был напуган. Пынхэ со смехом подбадривал его, а вот Квон затеял спор. Кёнсу ухмылялся и курил, испытующи глядя на Ихвана. Тот неуверенно взялся за ширинку.
— Ха-ха-ха, да у него не стоит!
— Это твой первый раз? Ты вообще ебал кого-нибудь?!
— Заткнитесь, — Ли закусил сигарету, подошел и рывком стянул с него штаны, подтолкнул к невменяемому пленнику, распростертому на постели. — Давай, чувак, удиви этих идиотов, покажи, на что способен. Только глянь, какая аппетитная попка у нашего малыша! Я буквально от сердца отрываю, отдаю вам, своим друзьям, самое лучше!
— Да, — издевательски протянул Дживон, решив подыграть приятелю, — тебя удостоили чести. Если не стоит на парня, вот, есть решение. Держи.
Ихвану впихнули в рот таблетку, дали запить пивом. Пынхэ так же сунул в ладонь бутылку с крепким алкоголем. К тому моменту, как его член встал торчком, Джеджуна уже опробовали пальцы Квона, увлажнили и раскрыли. Дже метался, как во сне, бессвязно бормотал что-то, вяло сопротивлялся. Пынхэ без труда удерживал его руки, Дживон услужливо развел ему ноги. Кёнсу надоело ждать.
— Вшпиль ты ему уже, жирная тварь!
Ихван так испугался окрика, что поторопился и запутался в собственных штанах, упал сверху на жертву под хохот дружков. Придержав член пальцами, он приставил его туда, где должно было находиться влагалище женщины, чем заслужил очередную порцию насмешек. Пынхэ, хохоча, направил его туда, куда нужно. Ха торопливо толкнулся внутрь. Джеджун вскрикнул, попытался сжать ноги. Ихван не имел богатого опыта в сексе. Шлюхи, к которым он изредка обращался, не сопротивлялись, поэтому он грубо раздвинул ноги Дже, придавил его массой тела и вошел полностью. Даже сквозь наркотическое опьянение Дже ощущал боль. Он стонал и вырывался, но Ихвану было пофиг, он кайфовал, удовольствие накатывало горячими волнами. И он двигал бедрами так быстро, как только мог. С его губ протянулась слюна, он рычал, как пес, у которого сорвало крышу от запаха течной суки.
— Ого, — присвистнул Пынхэ, вынужденный закрыть рот Кима, когда он завизжал от боли. — Что за бес в него вселился.
— Эй, хватит, помедленнее.
— Отвалите, — пыхтел Ха.
— Он его порвет нахрен.
Кёнсу подошел и вцепился в животное, оторвал от жертвы и швырнул на пол. Ихван откатился, некоторое время лежал неподвижно, потом зашевелился, неловко натягивая на бедра штаны. С его члена сочился предьэякулят. Ли поморщился.
— Что за пиздец. Иди сцеди в ванну.
Ха закивал, поспешил убраться с насмешливых глаз долой. Он слышал, как громко охал Дживон, имитируя его, как ругался Пынхэ, обзывая сумасшедшим придурком. И запомнил на всю жизнь холодный голос Кёнсу.
— Теперь эта трусливая свинья не сдаст нас копам. Он первым набросился на Кима, отымел так, что будь парень в адеквате, рехнулся бы.
— Да, точно, он теперь повязан, как и все мы.
Все дни, что Джеджун терпел насилие, Ихван мучился от осознания того, что сотворил. Напивался, срывал злость на Дже, имея в хвост и в гриву, а немного отдуплившись, сожалел. Снова пил, и снова трахал. А потом, увидев жертву у двери, решил прекратить разом и его отчаянье и свое. Он отпустил Кима, дал денег, чтоб мог добраться до дома, ну или куда бы он еще вздумал поехать, и снова налакался, пообещав себе забыть все произошедшее, как страшный сон. Только ничего не вышло.
В темном подвале Ихван улыбался во сне. Теперь он был уверен, что кошмар закончен.
Джеджун сидел, привалившись к стене. Начинало темнеть, а Юнхо все не возвращался. Не то, чтобы он сильно волновался, просто внезапно ощутил, что одиночество, которое раньше даже не замечал, теперь действует на него угнетающе. Он не ел уже весь день, но не чувствовал голода. Лишь желание поскорее увидеть напарника.
Поднявшись с кряхтеньем, он поплелся на улицу. Было довольно душно, собирались тучи. На горизонте вспыхивали зарницы, глухо грохотало. Джеджун машинально поднял со стола пачку сигарет, вытряхнул одну на ладонь. Прикуривая, спустился с крыльца и неспешно двинулся по двору. Вдали взвыл какой-то зверь. Ким вздрогнул, вытянул шею, как сурикат, завертел головой по сторонам. За все время, что они провели в этой глуши, ни разу не слышали зверье. Стало жутко. Представил себе рыщущих по лесам волков, разнервничался. Вытащив из кармана телефон, мужчина набрал номер Юнхо. Однако услышал лишь короткие гудки. Пробормотав ругательство, Дже вернулся в дом.
