— Я так рад!

— Осторожнее, упадешь.

— Как я рад! Господи, спасибо! — Ким обнял Юнхо, уткнулся носом в шею. Счастливее его в эту секунду не было никого на свете.

Дже не мог поверить, что это не сон, что его любимый Юнхо действительно согласился встречаться с ним. Его сердце ускорилось. Он не мог совладать с улыбкой, хотелось визжать и орать. Кажется, никогда еще у него не было такого эмоционального подъема. Юнхо чувствовал его возбуждение, буквально ощущал сердцебиение и трепет. Вновь вспомнился Джеджун десятилетней давности. Энергия била из него ключом, он всегда искал взгляда Чона, пытался разговорить. Как бы тяжело ему не было дома, он расцветал только ради него. Это стоило многого. И только сейчас Юнхо понял, насколько важным был для Дже тогда. Буквально как глоток свежего воздуха. А он отмахивался от него, как от назойливой мухи. С каким настроением он забирался в машину, отправляясь в аэропорт, после того гневного крика? Был напуган или расстроен? А может вопль человека, который стал отдушиной, произвел впечатление пощечины? В любом случае, мальчику было больно.

Юнхо сжал Джеджуна в объятиях, как бы выражая сожаление за тот недостойный поступок.

— Пошли скорее! — Дже, все тот же импульсивный ребенок, воспринял удушающий прием по-своему, поцеловал его в шею и немного отодвинулся, чтобы посмотреть в глаза.

— Куда?

— В спальню. Я очень хочу снова заняться с тобой этим!

Мужчина не удержался и прыснул от смеха.

— Боже, за что мне это?

— Разве парочки не трахаются?

— Еще как. Ким Джеджун, тебе от меня нужен только секс?

Дже надул губы. Юнхо любовался детским проявлением смущения и недовольства некоторое время, потом с удовольствием поцеловал. Джеджун приподнялся на цыпочки, потянувшись к нему, с наслаждением промычал что-то незамысловатое. Ему было безумно приятно прижиматься к мужчине. К его мужчине.

— Я хочу увидеть твою кровать.

— Тебя ждет разочарование, — Юнхо уместил руки на ягодицах парня. — Она обычная: четыре ножки, небольшое изголовье…

— Юнхо!

Чон усмехнулся.

— Сначала я обработаю рану на твоей щеке, ладно?

— Угу.

Он помог Джеджуну вылезти из ванны, вытер его волосы и плечи. Из-под двери тянуло сквозняком, отчего по телу поползли мелкие мурашки. Дже закутался в тяжелый халат и выбрался наружу, а хозяин квартиры остался смывать пену и прибираться.

— Какая из комнат твоя? — донеслось из коридора.

— Та, что ближе к кухне.

Вытерев воду с плитки, Юнхо поднял шампунь на полочку, повязал полотенце на бедра и выбрался наружу. От прохлады по коже побежали мурашки. Влажные ступни громко шлепали по полу.

— Не замерз? — спросил он гостя. — Могу включить обогреватель.

— Нет, все нормально.

Чон порылся в шкафу, извлек обувную коробку, в которой они с соседями хранили минимум медикаментов. Когда он появился в спальне, Джеджун стоял на коленях поверх одеяла и рассматривал фотографии, прицепленные к стене. Большинство из них были сделаны во время учебы в институте или в поездках за город. Со снимков на Дже смотрели одни и те же лица, счастливые и улыбающиеся. Вот рыжий придурок, который давеча задирал Джеджуна, а вот лицемерка и стерва Хоён. Она не стесняясь липла к Чону, показывала эгьё или надувала щечки, видимо, считая, что так выглядит на невинная милашка. Но одна фотография, что затесалась сбоку и практически не привлекала внимания, не ускользнула от парня. На ней Юнхо и очень красивый молодой человек, оба в белых халатах, дурашливо приобнимали скелет в учебном классе. Ким не знал, почему его взгляд притянуло именно это фото. Протянув руку, он вытащил гвоздик. Снимок спикировал на кровать.

Юнхо присел на корточки перед кроватью, достал бутылек с перекисью водорода, ватную палочку и пластырь.

— Иди сюда.

Дже повернулся к нему, уселся, скрестив ноги по-турецки. Немного наклонился вперед, чтобы мужчине было удобнее достать его.

— Это твой бывший, который живет в соседней комнате? — парень показал ему фото.

— Угу, — Юнхо смочил вату и осторожно провел по ране, оставленной на скуле Кима ногтями одной из девиц.

— Как его зовут?

— Минсок.

— Красивый.

— Что это ты вдруг заинтересовался? — Юнхо без особого интереса взглянул на фотографию.

— Просто… — Джеджун пристально изучал черты лица Минсока. — Почему вы расстались?

— Ну… он бросил меня.

— Из-за того, что ты слишком мало времени уделял ему, пока возился со мной?

— Возможно. А может, ему просто понравился наш новый медбрат.

Дже помолчал, позволяя мужчине наклеить полоску пластыря поверх раны и обработать еще несколько ссадин.

— Ты сожалеешь? — спросил он наконец.

— Разве похоже?

Коробка за ненадобностью оказалась задвинута под кровать. Юнхо переплел пальцы с Джеджуновыми, отчего фотография спикировала на покрывало.

— На самом деле странно, что вы не разъехались, а продолжаете общаться, дружите. В общем, вы не пытаетесь забыть друг друга. — выпалил Дже. — Может, вы все еще влюблены?

— Нет, — Юнхо не удержался от улыбки. — Я же уже говорил, что это удобно и экономично. Искать новую квартиру, притираться к соседям или хозяевам слишком утомительно. Лишних денег тоже нет.

— Значит не сожалеешь? — гнул свое Ким.

— Сожалеют об ошибках. Любовь нельзя считать таковой.

— А если она приносит боль?

— От этого никто не застрахован. В моем случае все прошло гладко и без истерик, — Юнхо чмокнул внешнюю сторону правой ладони Джеджуна. — Не стоит жалеть, что любил кого-то только потому что не сложилось, глупыш. Нужно идти вперед.

— Но все эти фотки, — Дже обернулся и оглядел снимки. — Ты оставил их на таком видном месте, значит думаешь о прошлом.

— Прошлое строит нас, готовит для будущего. Главное, чтобы воспоминания были теплыми.

— У меня нет воспоминаний.

Юнхо поднялся и сел рядом с парнем.

— Забыл уже, как мы гуляли у вас в саду с Лаки? Как занимались с тренером? Как вместе читали?

— Это не… теплые воспоминания, — Джеджун потрогал пластырь на скуле. — Я ненавижу каждый день в том проклятом инвалидном кресле. И помню только боль от занятий.

— Ну, детка, — ухмыльнулся Чон, откинувшись на постель. — Ты ведь не ребенок, понимаешь, что не бывает абсолютного счастья. Каждый день тебя выведет из себя идиот-пациент, нагрубят в транспорте, обсчитают в магазине. Можно завалить экзамен, потерять работу. Но ведь это не конец. Не стоит унывать и лезть в петлю.

Джеджун еще раз взглянул на фотографию Юнхо с бывшим, потом смахнул ее на пол и развернулся к мужчине, навис над ним.

— Тогда ты поможешь мне создать теплые воспоминания?

— Говоришь, как айдол на прощальном концерте, — рассмеялся Юнхо. Но прежде, чем Ким мог обидеться, добавил. — Дже, я буду счастлив помочь в этом.

Джеджун просиял. Прильнув к мужчине, он поцеловал его легко и трепетно. Юнхо обнял парня, вместе с ним в объятиях перекатился, чтобы оказаться сверху. В свою очередь завладел губами Джеджуна серьезно. Тот усердно повторял за ним, пустив в ход язык. По щеке поползла тонкая ниточка слюны. Ему не хватало воздуха от волнения, и он возвестил об этом стоном.

— Дыши носом, — шепнул ему Юнхо, на мгновение отпустив покрасневшие губы милого.

Вернувшись к поцелую, он запутал пальцы одной руки во влажных волосах Джеджуна, а второй распахнул халат, принялся гладить тело Дже. Гладкая мягкая кожа покрылась крупными пупырками от прикосновения. Он почувствовал, как застучало сердце Дже и сбилось дыхание. Тогда он отпустил рот Джеджуна, стянул халат с плеч и с удовольствием вдохнул аромат геля, который, смешавшись с запахом парня, создал волшебный микс. Чон покрывал сантиметр за сантиметром влажными поцелуями, а добравшись до правого соска Дже, втянул его в рот. Ким захихикал, уперся руками ему в плечо.

— Щекотно.

Юнхо пресек веселье, слегка стиснул сосок зубами. Джеджун пискнул и вцепился в обнаженную кожу плеча мужчины ногтями.