Джеджун выбрался из машины, задрал голову, оглядывая неоновые вывески и рекламы. Юнхо сунул ему костыли. Парень заметил взгляды молодых людей, флегматично курящих у входа, и почувствовал вдруг стыд за свою непохожесть с ними. Ему казалось, что все смотрят на него с недоумением, мол, что такой недочеловек делает в месте всеобщего веселья. Юнхо часто успокаивал его, что современное общество лояльно к людям с физическими и умственными особенностями, но сейчас дискомфорт вытеснил доводы друга. Дже безумно захотелось юркнуть обратно в такси и попросить увезти его домой. Собственная комната сейчас представляла собой желанное и такое спасительное укрытие от всеобщего внимания.

— Все хорошо?

Юнхо приобнял парня за плечи.

— Угу, — Джеджун выдавил из себя улыбку. — Т-тут так многолюдно.

— Да. Это одно из самых популярных мест Сеула.

— Почему мы никогда не выезжали сюда? — Джеджун молился, чтобы голос не дрожал от волнения.

— Ты был еще слишком… — Юнхо внимательно вгляделся в покрасневшее лицо Дже, виновато улыбнулся. — Прости, мое упущение.

— Чего тормозите? Заходим! — Сон вклинилась между молодыми людьми, взяла обоих под руки и решительно поволокла к дверям.

Джеджун чувствовал себя не в своей тарелке, часто оглядывался. Несколько раз он едва не упал, запутавшись в собственных ногах, пока озирался по сторонам. Его толкали и пихали желающие побыстрее убраться с холода в теплое нутро здания. Нос щекотал сладковатый парфюм и тяжелый запах сигарет, голова трещала от шума. Полумрак, царивший внутри, давил на плечи. Он едва не потерял из виду Чона. Еще одним испытанием стала лестница, круто уходящая вниз. Юнхо забрал у него костыли, придерживал за руку, второй Дже цеплялся за поручни. Но спустились они довольно быстро. Потом еще некоторое время ушло на то, чтобы снять теплую куртку и распутать шарф. Тем временем компания уже устроилась в забронированной кабинке и осаждала молоденькую официантку с заказами.

— Юнхо, сюда! Я забила тебе место!

— Мы с Джеджуном сядем тут.

— Я могу посидеть и один, — пискнул Дже, однако Юнхо решительно усадил его с другой стороны стола, уместился рядом.

Дже оглядывал небольшой блестящий шар, висевший над столом, когда прямо перед ним на стол брякнул высоченный бокал золотистого пива. Юнхо наклонился к Джеджуну, шепнул.

— Пиво алкогольное, если не хочешь, я могу попросить что-нибудь сладкое или воду.

— Я уже пробовал пиво, спасибо.

— Неужели дед угощал?

— Сам угостился.

— Ночью втихаря, — с улыбкой догадался Чон.

— Вы такие милые, — Хоён подперла щечку ладонью, уставилась на парочку. — Юнхо, помни главное правило медиков — нельзя привязываться к пациентам.

— Джеджун — не пациент.

— Так ты столько времени проводишь у них бесплатно?! — удивленно приподнял брови тощий крашенный в рыжий парень.

— Не больше, чем ты сидишь в интернете.

— Так проще у них жить.

— Он и живет! — в голосе Хоён слышались обиженные нотки.

— Дже, у вас что, большой дом?

— Ну да, — кивнул Ким.

— Наверное и горничные есть? Лакеи и кухарки?

— Готовит бабушка, — Джеджун не понял, что над ним посмеиваются. — Но если они с дедом уезжают в командировку, приходит госпожа Мун. А убирается два раза в неделю госпожа Чхве.

— Уу-ууу, — протянули молодые люди. Тут же зашлись в хохоте.

Юнхо хмыкнул.

— Зависть, она такая.

— А чего мне завидовать, — фыркнул рыжий. — Мне няньки не нужны, у меня ноги нормально хо…

Его заткнули, больно ткнув локтем в бок. Джеджун ощутил горячую волну, поднявшуюся из глубин живота, затопившую грудь и собравшуюся спазмом в носоглотке. Зарождающимися слезами обожгло глаза. Его пальцы ухватили ткань штанов, стиснули.

— Ээ… давайте выпьем, — чтобы сгладить неловкое молчание, предложила одна из девушек, сидевшая рядом с Хоён. — За то, чтобы сняли замок со склада и можно было тырить таблетки!

— Тебе лишь бы понаркоманить!

— Это говорит тот, кто держит бутылку водки в шкафчике раздевалки!

Обмениваясь насмешками, молодые люди подняли свои бокалы. Юнхо дзынькнул своим стеклом о бокал Джеджуна и мрачно уставился на Хоён. Та состроила ему глазки, виновато и в то же время шкодливо, словно бы говорила — ничего страшного не произошло, прости дураку дурацкую шутку. Ким стянул со стола пиво, пригубил. Поднимать глаза он откровенно боялся. Ему вновь показалось, что на лицах сидящих напротив него людей он прочтет жалость, неприязнь и насмешку. В горле не вовремя запершило. Джеджун подавился и закашлялся.

Сидящие рядом девушки обеспокоенно засуетились, протянули салфетки. Кто-то постучал по спине. Но за общим гвалтом Джеджун расслышал, как рыжий пробурчал что-то насчет младенцев, которым стоит оставаться со своей бутылочкой молока дома. Захотелось вскочить и крикнуть, в чем его проблема. Знал бы этот никчемный идиот, сколько усилий ему пришлось приложить, чтобы научиться пить это самое молоко, не проливая! Какую боль приходилось терпеть на массаже, а после на бесконечных тренировках! И чего ему стоило сейчас сидеть и сдерживать слезы, зная, что все за столом только и мечтают, чтобы он ушел и перестал омрачать атмосферу своим присутствием.

По плечам Джеджуна скользнула широкая ладонь. Юнхо обнял парня, прижал к себе.

— Бёнхи, ты далеко сидишь, я не расслышал, что ты сказал.

— Ничего важного, брат.

— Точно?

— Отвечаю. Дже, чувак, порядок?

Джеджун кивнул, так и не рискнув оторвать взгляд от бокала в руках. Постепенно за столом оживилась беседа. Принесли закуску. Дже поджал губы, понимая, что не сможет запихнуть в себя ни кусочка. Он был расстроен и подавлен. Ему безумно хотелось спрятаться в своей комнате и никогда больше никого не видеть. Вместе с тем он помнил слова бабушки о том, что Юнхо не обязан класть свою жизнь к ногам Дже. Он и так проводил с ними много времени, и сейчас, стоит лишь намекнуть на то, что ему здесь не нравится, Чон встанет и уйдет. Да, Джеджуну станет легче, а что насчет самого Юнхо? Ведь наверняка его ущемляет подобные оковы. Рано или поздно он начнет ими тяготиться, начнет избегать Джеджуна, начнет увиливать. Дже не хотел этого. А потому смолчал, не стал проситься домой. Протянув руку, он снял с тарелки луковое кольцо, откусил кусочек.

— Слушайте, а сейчас реально откосить от армии по недовесу?

— Не-а. Тебе дадут время, за которое должен откормиться. Проще получить травму, ну там, коленную чашечку повредить, или позвоночный диск.

Джеджун ощутил, что вновь оказался под перекрестьем взглядов.

— Зачем? — парень не узнал собственного голоса.

— Что «зачем»? — спросили его.

— Зачем травмироваться если можно просто отслужить два года? То есть, это ненамного больнее, чем восстанавливаться потом. Я бы хотел пойти служить.

— Правда? — снисходительно улыбнулась Хоён. — Но там ведь ужасные условия! Только представь, что нужно есть всякое дерьмо, стоять в любую погоду на карауле, бегать эти марафоны…

— Я бы хотел бегать.

— Джеджун, — Юнхо сжал его плечо.

— Братва, отличный тост! За то, чтобы мы всегда могли бегать! Молодец, Дже!

Ким сморщил лицо в жалком подобии улыбки.

— Если хочешь, мы можем пойти прогуляться, — шепнул ему Чон.

— Нет, я еще не допил пиво.

— Уверен?

— Да.

— О чем вы там шепчетесь?

— Да, больше двух — говори вслух!

— Отвалите. Запускайте уже свое караоке.

— Давай споем вместе, — подмигнула Юнхо Хоён.

— Ты ведь знаешь, что я не умею.

Вечер продолжился под жалкую на вкус Джеджуна пародию на пение. Вооружившись микрофоном, девчонки и кое-кто из парней запускали музыкальные новинки, выли и приплясывали под общий хохот и улюлюканье. Дже несколько успокоился. Ему не стало комфортнее, но, по крайней мере, на него перестали обращать внимание. Рыжий придурок куда-то убежал, приняв звонок. Хоён, воспользовалась освободившимся пространством, сдвинула друзей и присела около Джеджуна. Но беседовала не с ним, а через его макушку с Юнхо. Она словно бы не замечала притихшего Дже, а тот был рад, цедил остывшее пиво и разглядывал собственные колени.