Из горла дерранга, обдирая его изнутри, вырвался победный рев.

Еще мгновение – и Хорган, задыхаясь, рухнул на девушку, чувствуя, как семя толчками выплескивается из него в ее лоно. Его мокрая от пота грудь ходила ходуном.

Отдышавшись, командор избавился от кителя, потом сорвал через верх рубашку, не утруждая себя расстегиванием крошечных металлических пуговиц. Немного повозившись, раздраженно откинул в сторону брюки и нижнее белье. А потом вытянулся на кровати, по-хозяйски обхватив за талию притихшую девушку.

Он подгреб ее под себя. Уткнулся носом в белокурый затылок и еще раз втянул аромат женской кожи. Его член снова напрягся. Низ живота приятно заныл.

Знакомый запах, такой чистый, такой возбуждающий. Разве можно противостоять его притяжению?

Хорган уже забыл, когда у него последний раз была женщина. Год или два назад? Он был молодым, здоровым мужчиной с естественными потребностями. И совсем не ханжой.

Иногда он позволял себе ненадолго расслабиться с веб-красотками, демонстрировавшими свои прелести за деньги в гала-сети, но полного удовлетворения не получал. Разве может сравниться дешевый суррогат с ощущением, когда входишь в податливую женскую плоть и чувствуешь, как она обхватывает тебя, словно перчатка?

Довольно урча, он перевернул девушку на бок, как куклу, и нетерпеливо раздвинул ее бедра. Она не сопротивлялась, только вздрогнула, когда он снова вошел в нее…

Кира очнулась от того, что ей было трудно дышать. Какая-то неимоверная тяжесть лежала у нее на груди, затрудняя дыхание. А еще все тело ломило так, словно в нем не осталось ни одной целой косточки. Промежность саднила. Между бедер пульсировала тупая, тянущая боль. Да и внутри ощущался неприятный дискомфорт.

Нет, она давно уже не была девственницей, но ее познания в сексе ограничивались связью с единственным парнем. И с ним ей было хорошо, несмотря на все, что случилось потом. А то, что ее заставил пережить Хорган, казалось ночным кошмаром, который хотелось поскорее забыть.

Приоткрыв глаза, Кира скосила их вниз. Перед ее затуманенным взглядом оказалась чужая рука. Крупная, покрытая светлой кожей, сухой и плотной на вид, под которой дремали мощные мускулы, перевитые веревками вздувшихся вен. Широкий браслет ксанара, сделанный из матовых металлических звеньев, плотно обхватывал ее запястье. И на его потухшем экране пульсировала красная точка.

Несколько секунд Кира безучастно смотрела, как эта точка мигает, и пыталась собраться с мыслями. Наконец до ее затуманенного сознания дошло, что она лежит обнаженная на командорской кровати, прижимаясь всем телом к голому Хоргану, мирно спящему у нее за спиной. И что это его рука так по-хозяйски ее обнимает.

И стоило это понять, как события последних часов всколыхнулись в мозгу красным маревом.

Она отдалась Хоргану.

Отдалась этому грубому животному, загнавшему ее в угол.

Сколько времени он терзал ее тело, пока, наконец, не насытился и не уснул?

Если бы он был хоть немного нежнее! Немного внимательнее! Возможно, она подчинилась бы ему с большей охотой, понимая, что выбора у нее все равно нет и не будет. Но он просто воспользовался ее беззащитностью, наплевав на чувства и боль. Она для него просто тело. Вещь. И вряд ли когда-нибудь будет иначе.

От осознания этого у нее защемило сердце. Снова, в который раз, мужчина приносит ей только боль и разочарование.

Охваченная отвращением к нему и к самой себе, она глубоко вздохнула. Потом, стараясь не искушать судьбу, выбралась из объятий Хоргана. Его рука безвольно упала на смятую простыню. И тут же мерное дыхание дерранга изменилось.

Кира оцепенела, съежившись на краю кровати.

Нет, пожалуйста! Пусть он спит! Она просто не выдержит, если он сейчас проснется и продолжит мучить ее.

Крупные, увенчанные квадратными ногтями, по-настоящему мужские пальцы шаркнули по простыни, сжимая ее в кулак.

Кира увидела, как по телу Хоргана прошла судорога. На его широкой спине с рельефными мускулами обозначились все позвонки, один за другим. Командор шевельнул губами, и сквозь них прорвался бессвязный стон.

Не веря своим ушам, Кира нагнулась, пытаясь разобрать слова, которые он повторил несколько раз.

– Майя! Моя майская девочка! Не уходи…

Ее словно ошпарило кипятком.

Он уже называл ее так – майской девочкой…

Вздрогнув всем телом, она вгляделась в его лицо. Но оно уже снова расслабилось, словно и не было этой вспышки неведомой боли, на мгновение исказившей его черты.

И снова это тихое, неразборчивое:

– Майя… моя…

Слова, сказанные во сне, обожгли Киру каленым железом. Ей захотелось вцепиться ему в плечи и хорошенько встряхнуть, крича: «Откуда ты знаешь мою сестру?!»

Но вместо этого она только сильнее обхватила себя руками, чувствуя, как внутри зарождается леденящая дрожь.

Перед глазами поплыл туман. Сознание помутилось, угрожая покинуть хозяйку, и Кира почувствовала, как стены спальни дрогнули, сходя с места и собираясь ее раздавить.

Правда, которая все это время лежала перед глазами, и которую она упорно не желала замечать, вдруг обрушилась на нее беспощадно и неотвратимо, будто стихия. Придавила непосильным грузом, выжигая нутро и лишая дыхания. И боль, несравнимая ни с одной физической болью, стиснула сердце девушки. Разлилась горьким ядом по венам.

Пошатываясь и цепляясь непослушными руками за столбики кровати, Кира поднялась и прижалась спиной к стене, чтобы устоять на ногах. Ей казалось, что она сейчас задохнется, что ее боль выжгла весь кислород в этой комнате.

Захотелось бежать отсюда. Из этой комнаты, этого дома, от этого мужчины, который продолжал спать и даже не ведал, что с ней происходит!

А если бы даже и знал…

Командор Ян Донован Хорган.

Теперь Кира знала, почему его имя показалось ей смутно знакомым.

Ян Хорган. Тот самый парень с Цереры, который десять лет назад убил ее сестру.

***

Тогда Кира была еще слишком маленькой, чтобы запомнить подробности. У них с сестрой была большая разница в возрасте, и они мало общались. Майя работала в Райз Индастриз – самой крупной компании Города, у нее были свои друзья, своя личная жизнь. Нет, она ничего не скрывала, но и не афишировала свои отношения. Поэтому Кира не обратила внимания, когда Майя сказала, что познакомилась с восхитительным парнем, который, возможно, станет ее половинкой, и летит к нему на Цереру.

Конечно же, мама очень переживала, будто предчувствовала беду. Но ей хотелось, чтобы ее дочери были счастливы, и потому она прятала тревогу за вынужденной улыбкой. А Майя была так влюблена, так охвачена новым чувством, что порхала, как бабочка, собирая чемоданы.

Она провела на Церере ровно полгода. Целых шесть месяцев по местному времени и восемь по земному.

В последнем сообщении Майя написала, что у нее все прекрасно, что ее жених просто мечта, и что они вместе отправляются на Радан – маленький спутник Цереры, где у него есть свой дом. А еще намекнула, что у них ожидается пополнение.

Кира помнила, как мать умоляла сестру вернуться на Землю, ведь космос полон опасностей, и главная из них – стычки с враждебными расами и пиратами. Но Майя ничего не хотела слушать. Смеясь, она говорила, что скоро позовет их на свадьбу.

Не позвала.

Через три дня после этого в новостях показали нападение пиратов на пассажирский лайнер, следовавший курсом Церера-Радан. А еще день спустя на ксанар матери пришло официальное извещение о том, что ее старшая дочь погибла во время этого нападения.

Что стало с женихом Майи, они не узнали. Получив страшное известие, мать Киры попала в больницу, а самой Кире было плевать на чужого, далекого парня, из-за которого ее жизнь и жизнь их семьи полетела к чертям.

И вот теперь он здесь. Перед ней.

Уже не парень, а матерый зверь – опасный и безжалостный. Мужчина, в руках которого отныне сама ее жизнь.