- Что теперь будем делать, генерал-майор?

Что они могут сделать, кроме того, как ждать и убеждать себя, что могут позволить себе не слишком торопиться. Рассматривая Игнатова, Ларский усмехнулся:

- С чего вдруг Марра прислал вас? Он же предпочитает спускать своих девочек, если не является сам.

Насмешка сама слетела с губ, всему виной было раздражение и гул в голове.

- Каких еще девочек вы имеете ввиду? - кисло спросил Игнатов.

Он явно понял, о чем речь, но предпочитал изображать наивность.

- Офицеров вашего штаба. Правую руку Марры, кажется, зовут Акулина? Сексуальная брюнетка в чине генерал-лейтенанта. А вы не в таком фаворе, Олег Павлович.

- Вы недостаточно развеялись прошлой ночью с сексуальными брюнетками, Ларский? Не повезло, что здесь я, а не девочки. Они заняты. Давайте и мы вернемся к делу.

Никита вообще недостаточно развеялся, ни блондинки, ни брюнетки, ни игры, ни театры не делали этот процесс достаточным уже долгое время.

- Дело двигается без нас, - примирительным тоном проговорил Ларский. - Как вы думаете, насколько серьезна угроза?

- Я не знаю, - сухо сказал Игнатов.

Никита махнул рукой - не знает он. Никто этого не знает наверняка. Вряд ли удастся сработаться с этим сухарем от Марры, с девочками вышло бы лучше.

Никита развернулся и пошел вдоль затененной и закрытой зыбким силовым щитом хроносферы. Его дело - разобраться в преступлении и найти инопланетного убийцу, об угрозе сейчас не нужно думать. И о Лизе, которую он вовремя не схватил за руку и не удержал возле себя. Была еще Маргарет и Граув - многие, о которых сейчас не было смысла задумываться.

Итак. Трезвые размышления о фактах. Факт, которым он располагал, - это труп. И еще уничтоженный рисунок. То, что осталось от варана напомнило первого погибшего инсектоида. Как там звали достославного? СимРиг, кажется. От животного в ущелье тоже остался один фарш, только чуть крупнее нарубленный. Его не разорвали изнутри, а раскрошили на мелкие фрагменты, как лук для заправки салата. Это выглядело дико и страшно. Ларский недолго рассматривал тело в первых слоях хронокопии, и хребтом почуял какое-то чужеродное, не свойственное этому миру безумие. Безумную ненависть. Возможно, такое ощущение возникало из-за рисунка, который был... Превращен в нечто отталкивающее. Порван, измят так, что куски сложились в нечто новое, лишенное осмысленной формы, дробное и одновременно отвратительное. Рисунок... И он дался этой твари! Хотя не был живым, но вызвал агрессию. Значил что-то особенное для убийцы? Об этом нужно было подумать и заставить подумать ЦКЗ. Вот только доступа в него не было.

Уже раз пять, Ларский пытался установить через интерком связь с ЦКЗ. Вход был блокирован. И у него и у Игнатова, значит, это не сбой лично его интеркома. Наверное, этот факт пугало больше всего, потому что такого не случалось. И не должно быть. Тем более в процессе учений. Почти час после завершения совета безопасности вход в ЦКЗ у Ларского был. А потом - как отрезало. Он не хотел себе признаваться, что это нечто - чрезвычайное и требующее всей расчетной мощности подземной махины центрального компьютера - делало потенциальную угрозу реальностью. Стоило спустить мысли с поводка, и он видел искрящиеся смертью вихри не над Орфортом, а над любимым Макао.

Нет, нельзя поддаваться фантазиям. Нужно понять, почему так не понравилась рисунок ящера инопланетной твари. Это его дело. А Краузе, Треллины и прочие Ливады пусть делают свое. Грузят ЦКЗ, если он им уж так необходим, и дырявят несчастную солнечную систему эвакуационными кросс-переходами. Лишь бы справились невесть с чем.

Ларский шел по сухой, пружинящей зеленой травой земле и поднимался на холм. Быстрый шаг рождал неустойчивую, но все же уверенность. Никита обвел глазами окружающую местность. Здесь было зелено и свежо. Место поселения ужей с переплетением ручьев, с мягкой подстилкой, зелеными пнями и дуплами легко превращалось в прорезанную широкой земляной дорогой и поросшую кустарником поляну. С одной стороны поляны поднимал кудрявые и игольчатые вершины лес, а с другой начинались травянистые лысоватые холмы, за которыми грудились разнообразные каменных уступы с пружинистыми тенистыми площадками, снабженными чашами с ледяной водой для комфортного проживания горных антилоп. Климатические пояса в Зоосити сменяли друг друга без долгих разбегов, сживались как добрые соседи. Сколько средств ушло на создание и поддержание инфраструктуры этого природного и технологического чуда? Хотя и географическое место было своего рода чудом. Здесь, в Колумбии, в горной области Ла Макарена, текла совершенно волшебная река Кристалес, вплетая в свой поток многоцветье красок: зеленый, красный, розовый, бирюзовый. Она тянулась за Ратушей, радуя своими ступенчатыми каскадами, гротами и каменными колодцами жителей и гостей.

- Генерал-майор, мы возвращаемся.

Голос Здвински пробился через интерком, но он и сам с группой, судя по карте, был неподалеку. Забравшись еще выше, Ларский увидел три тройки полицейских, приближающихся друг к другу и к переливающемуся хронокубу. Четвертая тройка, видимо, отставала и шла с другой стороны. Все в подразделении были одеты в облегающую темно-серую спецформу. Здвински махнул рукой и налетел на метлу кустарника. Никита начал спуск вниз. Ему хотелось движения, бега. Все равно, ничем более осмысленным он заняться не мог. Ветер яростно лохматил волосы. Губы пересохли, и Никита в который раз облизал их.

- Ну что скажите, сержант?

- Странное это место, генерал-майор. А в странном месте трудно что-то найти.

- Это почему?

- Находишь что-нибудь необычное и не понимаешь, то ли это среда обитания какой-нибудь разумной зверушки, то ли улика.

- Улика чего? - усмехнулся Никита.

Здвински пожал плечами и поправил сайскутер на бедре.

- Чего? Улики против вашей иноземной твари. Все, что нашли странного, отсканировали и накрыли защитной сеткой. Не хроносфера, конечно, но с места не утащишь.

- И что же нашли? - спросил Ларский, почему-то вдруг не чувствуя в себе живого интереса.

- Трупов не было. Насчет различных повреждений, после эвакуации их предостаточно и спросить некого, то ли так и было, то ли иноземное чудовище мимо пролетело.

Ларский невесело улыбнулся и глянул через плечо на почти завершенный куб копии.

- То есть ничего всерьез интересного не нашли.

- Только два странных места. Твердых кристаллических структур - не видели. Прочесали все, только в землю не зарывались. Датчики молчат.

- Так я и думал, тварь умна, чтобы около нас околачиваться.

- Трудно думать о камнях, как о чем-то одушевленном, - вставил коротко стриженный полицейский справа.

- Да ладно. Полимерно кристаллические формы разумной жизни уже давно найдены. Пара таких рас даже в Совет Федерации входит.

- Это вы из межпланетарного комитета, а мы на Земле работаем. Сюда они не забираются.

- Забираются иногда. Ладно, давайте то, что вы нашли.

Багровая надпись возникла перед каждым из них. Текст сопровождался звуком: "Немедленно покинуть открытое пространство. Следовать эвакуационному предписанию ZD2041-5". Датчики личных интеркомов указывали на их нахождение в незащищенном месте. И не имело значения то, что люди - это спецподразделение, работавшее над важным расследованием. Что-то случилось, и был запущен протокол тотальной эвакуации. Ларский поднял интерком, входа в ЦКЗ не было по-прежнему.

- Уходим, следователь, - двинулся вперед сержант.

- Что с копией? - Ларский переключился на связь с группой криминалистов.

- Две минуты на завершение. Перетаскиваем на платформу и стартуем.

Створ авиетки выдвинулся к земле, и горячие проблески уже бежали по ее раздутому фасеточному телу. Ларский почувствовал силу, затягивающую вовнутрь, серая спецформа двигающегося впереди Здвински еще больше потемнела. Оснащенный пушками, сенсорами, маскировочными проекторами зверь был готов заглотить их, чтобы защитить в своем чреве от неизвестных опасностей.