Никита смотрел на работу экспертов и не видел ничего. В его голове царила неразбериха, мысли толкались, перекрикивая друг друга, неуправляемые, суматошные, тревожные. Тревога, расползавшаяся в груди, мешала собраться и сосредоточится.

Все, что происходило в последние часы, было плохо, очень плохо, но ощущение управляемости ситуации у него сохранялось. Они справятся. С их возможностями и мощью иначе и быть не могло. Но сейчас внутренне равновесие дрогнуло, покачнулось, уступая место волнам паники.

Нужно было успокоиться. Выдохнуть, расслабить мышцы, уцепиться за факты и думать. Последовательно и логично. Не пуская в разум ничем не подтвержденные страшные догадки.

Итак, что произошло?

Гибель двух инсектоидов, нападение на Орфорт, расправы над животными и зверское убийство интелента-варана в Зоосити. Все это - связанные события. Из них следует серьезная угроза безопасности и возможность вторжения. Строго по протоколу была объявлена эвакуация. Ну и что? Это еще не основание считать, что нападение и в самом деле произойдет. Орфорт - не Земля, и инопланетная тварь, убившая инсектоидов, планету на куски не искрошит. Но потом... Никита не мог объяснить почему, но чувствовал, что напряжение и хаос постепенно нарастают. У него не было связи с военными. Морпехов сопровождения поменяли на полицейских и снабдили дорогущей криминалистической лабораторией без объяснения причин. И наконец, выводило из себя то, что он здесь увидел. Нечто особенно отвратительное, странное и угрожающее. Говорящее о чем-то большим, чем желание уничтожить живое. Вот только о чем? Нужно успокоиться и подумать. Пробирающая мысли тревога мешала превратить ощущение в понимание. Проклятие, во что же они вляпались?

Порыв ветра бросил Ларскому в лицо тонкую сухую веточку. Она царапнула по веку, соскользнула к уху. Он тряхнул головой и сосредоточил внимание на работе криминалистов. Им осталось совсем немного, чтобы закончить. Процесс копирования пространства преступления был завершен на две трети. Над огромным кубом, закрывшим ущелье, почти вырос другой. Ларский не мог осмотреть реальное зеленое и влажное ущелье, испорченное кровавой расправой. Но он уже прошелся по частично сделанной копии, и это произвело тошнотворное впечатление.

После того как медики вынесли свой неутешительный вердикт, за дело принялись криминалисты, инженеры по пространственному копированию. Ему никогда не приходилось наблюдать, как это делается. Это дорогостоящая технология помогала изучать место преступления столько, сколько потребуется, вгрызаясь в него глубоко, до протонов и электронов и сохраняя законсервированным, застывшим. Погруженный в землю километровый куб вокруг убийства останется тут так долго, как это потребуется и внутри него не изменится ровным счетом ничего. Консервирование места преступления и глубокое копирование его обычно применяли, если возникало подозрение в каких-либо пространственно-временных искажениях во время совершения преступления.

При подлете криминалисты сразу стали разбрасывать красивые, матово переливающиеся шарики над этой частью зоосити, рядом с поселением разумных ужей. Никита много раз видел этот процесс. Шарики завораживали взгляд, их хотелось рассматривать, держать на ладони. Но лучше даже не прикасаться, а то залипнешь во времени и самостоятельно никогда не очнешься. Это не драгоценные игрушки и не сладкие леденцы, как в парке развлечений Макао, а своего рода микрозвезды, концентрированные квазары, позволяющие замедлять время. Сплошная научная поэзия, мать ее: россыпь крошечных звезд, замедляющих скорость пространственных отношений на уровне квазаров. Если двинуться глубже и остановить все до протонов и электронов, то место преступления обернется черной материей, свернется и пожрет все вокруг, а так - застывший фрагмент хроносферы под силовым щитом для потребностей следствия. Можно копировать по слоям с разной степенью точности, ковыряться в трупе и политой кровью земле хоть столетие, искать погрешности времени или гравитации, ждать появления новых фактов, чтобы по новому прочесть и разложить сохраненные нетленными улики.

Но нужно ли это, когда времени у них нет? Приближалось нечто неотвратимое, даже сейчас не хватало минут и часов для глубокой копии, нужно было следовать протоколу и сматываться.

- Сколько еще нужно для завершения?

- Для приемлемой точности хотя бы полчаса.

Голос инженера-криминалиста в интеркоме звучал хрипло, наверное, волновался не меньше, управляя манипуляторами с лабораторной платформы, чем остальные, прочесывающие пустеющий Зоосити под порывистым ветром.

- Делайте, как нужно, нам вряд ли удастся скоро сюда вернуться.

Время, данное на эвакуацию, истекало, и Ларский взглянул в сторону Ратуши. Он надеялся, что исчезнет светящийся сначала яркой, а потом блеклой точкой линкбол, а значит и платформа отправится прочь из этого странного, ни на что не похожего места - города зверей. Линкболл был на месте, хотя саму Ратушу с этого расстояния и с земли видно не было, растительность закрывала горизонт.

- Время выходит, Сэмюэль Кэмбелл, подожми докторскую задницу и вали отсюда со своим зверинцем, - бормотал Ник.

Что означал прописанный Треллином час на сборы Зоосити: закрытие траволатора на Луну, перемещение лунного кросс-перехода или ожидаемый удар врага - пес его знает, зубоскал с раздувшимся самомнением не соизволил пояснить. Но они сами вряд ли успеют улететь во время. В любом случае у них есть утыканная оружием тяжелая авиетка с четырехкратной защитой от метеоритов, которая способна долго болтаться по космосу. Одно лишь силовое поле гражданских машин можно пробить. А в этом агрегате слои металла и керамики проложены силовым полем. Но с ними еще мало защищенная лаборатория и километровая платформа для транспортировки хронокопии.

Бесил ветер и какой-то далекий, но неприятный гул. Нет, планету не атаковали, иначе бы они знали об этом, но что-то менялось то ли Земле, то ли в ближнем космосе, возможно, по протоколам реагирования готовились армейские, ставили защитные щиты на Луне и у Земли. Как бы то ни было, необоснованное фактами предчувствие "сейчас долбанет" стягивало удавкой сердце.

- Они не закончили эвакуацию, - Игнатов вырос прямо из кочки, не было - и вот стоит. - Видимо, не все пошло гладко. Нам нужно помочь.

- Сейчас улетят, - процедил Ларский.

Не верил, но зачем-то сказал. Вцепился пальцами в поникшую на шее бабочку и с силой содрал ее. Надо избавиться от этого идиотского наряда.

С самого начала не нужно было взваливать эвакуацию на доктора. Какой смысл в прочесывании окрестностей вокруг дохлого варана, если нужно спасать целый бестолковый зоопарк. Взглянуть на хронокопию трупа он мог бы позже, а не бежать сразу, как завершили центральные фрагменты копирования. Прокаченные ребята из полиции за этот час на руках бы уже всех переносили: от львов до ягнят. Но нет, решил, что полезнее ощупывать местность арсеналом приблуд. В надежде поймать отдыхающего под кустом инопланетного диверсанта. Что за глупости?

Сейчас трудно понять, почему в кабинете мэра-грызуна ему важным казалось присутствие здесь. Эвакуация - отработанная процедура, Зоосити и само со всем справится, а следственной бригаде нужно торопиться, чтобы накрыть у теплого трупа убийцу, инопланетную тварь, которая может стать ключом к остановке вторжения или победе. Теперь же казалось, что они умыли руки от действительно важного дела. В пределы это дерьмо! И ветер, превращающий мысли в бесформенное месиво.

- Отставить осмотр периметра и всем включиться в эвакуацию животных, - отдал команду Ларский по внутреннему каналу следственной бригады.

- Не требуется, генерал-майор, платформа в зоне видимости. Они перешли в режим стартовой подготовки.

Это был голос сержанта Здвински, который, судя по мобильной карте, находился близко к Ратуше. Чувствуя, как ослабляется удавка тревоги, Ларский снова поднял взгляд к небу - линкбол исчез, а через пару секунд над колючими ветками дальних кедров появилось продолговатое тело платформы с ободом кроваво-красного свечения по борту. Зависание перед стартом, короткий рывок, и ионная вспышка ослепила глаза и замутила на мгновение горизонт. Улетели - и слава богам, которые в очередной раз спасли людей от последствий ошибок.