– Прозрачная?

– Никакая. Ты не поймёшь…

– Как ваши называют нас — лысые обезьяны?

– Ну, тебя-то лысой не назвать… ты не можешь одеться?

– Смущён? Ангел — смущён? Серьёзно?

– Нет, просто ты проигрываешь сто очков в сравнении с Келли.

Мэри, кажется, обиделась, но сняла пиджак с Кроули и натянула его на себя. Он был ей короток.

– Вы, Винчестеры, ничего не можете сделать как следует?

– Что, брюки предлагаешь в него снять?

– Ну… да.

Охотница большими глазами посмотрела на Люцифера, а потом вдруг расхохоталась.

– Что? - подозрительно спросил Дьявол. - Ему-то уже точно не нужно…

– Я хотела сказать… это как-то… не по-христиански, - завершила Мэри, давясь смехом.

Архангел ничего не сказал, обмозговывая её фразу. Наконец сказал скучным голосом.

– Ты полагаешь, это смешно?

– Полагаю, да.

– Я тоже так думаю.

Люцифер засмеялся. Женщине даже стало за него страшно — не скончается ли он от полученных ран прямо перед ней — не умрёт ли он сейчас, смеясь.

– Не бойся, Мэри, - словно прочитав её мысли, сказал Дьявол, - я хотя бы умру… ой, хахах… умру… счастливым. Чёрт… давно мне так весело не было.

…Весёлость внезапно улетучилась из его глаз. Мэри проследила за его взглядом — пустота приближалась. Совсем скоро она поглотит оставшегося без своего любимого пиджака Кроули, лежащего рядом с ним полуобморочного Люцифера и её, охотницу, влезшую в опасную взрослую игру…

– Не бойся, - непонятно кому и непонятно зачем сказала Мэри. - Мне случалось умирать. Это быстро.

– У меня сын в том мире!

– А у меня были двое. В тот день, когда твоя шестёрка Азазель убил меня, Сэм и Дин остались сиротами. Более того… они и сейчас останутся сиротами.

– У Сэма и Дина был твой муж. А у моего пацана?

– Его… его назвали Джек.

– Ты говорила уже, - хмыкнул Люцифер. - Ещё отвратительнее имя не могли придумать?

– А как ты хотел его назвать?

– Гавриил. У меня, понимаешь ли, был братишка…

– Гавриил? Серьёзно? Ты хочешь, чтобы ему прохода в школе не давали?

– Тогда Чак.

– Ну… это ещё куда ни шло.

Двое, приговорённые к смертной казни путём расщепления на атомы, замолкают. У них есть минуты, может, часы, чтобы попрощаться с жизнью. Люцифер смотрит в небо сухими, потерявшими осмысленность глазами, и редко мычит, сжимая зубы, когда боль подступает слишком близко. Мэри подтягивает к себе ноги, замирая в извечной девичьей позе Алёнушки: воплощённая женская беззащитность и скорбь.

– От тебя гарью несёт.

Охотница невесело усмехается.

Пустота… она всё ближе.

***

Комната в мотеле пропахла дешёвым виски. Мэри, стоя у окна, сжала виски руками. Она знала, в чём дело, она примерно представляла, кто это — та леди. Она помнила её. Только там, в другом мире, её давным-давно уже не звали Сидни Фрост. Там, в Альтернативной реальности имя её было Древняя бабушка, Хозяйка горы… Местные изредка называли ту, что прежде была Джейн, душой этой сошедшей в ума земли.

В тот раз Сидни едва не убила охотницу. Нет, технически она никого не убивала… просто из её владений никто никогда не возвращался. Мэри и Люцифер стали первыми. Первыми в мироздании, кто обыграл её.

Но тогда Мэри была вместе с Люцифером. Тогда у неё была великая цель — вернуться домой, к мальчикам. Тогда рядом с ней был тот, к кому у неё зарождалось глубокое, хрупкое, непознанное чувство…

Удастся ли ей одолеть Сидни Фрост сегодня?

Лёгкий стук каблучков по коридору прервал её мысли. Мэри подняла голову, и на пару коротких мгновений страх оставил её. Но потом лысая женщина, идущая навстречу, скинула медицинский халат — и осталась в алом платье света поздней зари.

– Джейн… - выдохнула Мэри.

– Откуда ты знаешь меня?

– Мы встречались… в ином мире.

– Да? И какая я там?

– Грузная леди, закутанная в белый шёлк. Ты — воплощённая похоть. Тебя невозможно было не желать…

– Кем я была?

– Ты показывала будущее. Ты загадала мне загадку…

– Ну?

– Мы с друзьями решили её. А ответ оказался ещё одной загадкой…

– Постой… - лысая женщина дотронулась пальцем до лба, и заговорила странным, глубоким, тяжёлым голосом: Девятнадцать — это число смерти, Мэри, но не твоей…

– Да… - Мэри вздрогнула всем телом.

– Это правда. То, что иная я сказала вам — полная правда… мне жаль, госпожа Винчестер.

Дину надоел этот сюрреализм, словно сошедший со страниц Стивена Кинга.

– Так, прекращайте этот цирк. Мама, что происходит? Кто это?

– Провидица… - еле слышно отозвалась Мэри.

– Мальчик Колин называл меня «та леди», - любезно пояснила Сидни. - Если вам будет понятнее, я пророк божий.

– Но постой… невозможно. Сейчас Донателло пророк…

– Я родилась в 2163 году от рождества Христова.

– С причёсками у вас там туго, я посмотрю.

– Нет. Мы не озабочены такими пустяками, как причёска или одежда. Я могла бы прийти сюда обнажённой, но для вас это было бы непривычно.

– Я — только за, - облизал губы Дин. - Зачем ты пришла?

Сидни присела на диван, расправив складки алого платья. Её спокойная поза излучала силу и мудрость. Но каждый, кто смотрел на неё, мужчина или женщина, каждый ощущал лишь животное вожделение. Как и Мэри, когда-то, в горном дворце. Как и Люцифер — даже он не устоял перед женщиной из будущего. Он хотел обладать ею — все хотели…

– Вы можете убить меня, - спокойно сказала Сидни, - но сначала я расскажу вам сказку.

– Сказку? Издеваешься? Кто-нибудь, пристрелите её.

– Однажды я пришла в гости к маленькому мальчику. Его звали Ник, он чем-то напоминал Колина — белокурый, курносый ангелочек… Пацанёнок рос в прекрасной католической семье. Папа играл христианский рок — вы слышали когда-нибудь нечто забавнее? Он и сынишку пытался научить, только вот Нику медведь на ухо наступил…

– К сути…

– К сути? Он был счастлив, маленький Ник. Я пришла к нему и умоляла уйти — это ведь совсем не больно. Просто шагнуть с крыши, и — в полёт! А крошка отказался. Он сказал: «Нет, леди в красном платье, я никуда не пойду. Убивать себя — грех. И даже если не грех… я счастлив. Я так счастлив…! Я самый счастливый мальчик на Земле!» Я могла бы убить его, но это было бы нечестно. Он сам сделал выбор. И спустя много лет, когда Ник лежал на полу маленького домика в Детройте и выбирал осколок стекла, которым удобнее разрезать вену, он вспомнил меня… он закричал: «Почему?! Почему я не послушал тебя, леди в красном?!» А я не отозвалась…

– Не может быть… - прошептал Сэм. Его первого осенило.

– Да, Сэм, правильно. За те годы, что мы не виделись, Ник успел выучиться, обрести и потерять семью, дать согласие Дьяволу… Люцифер выкинул Ника, как пользованную шлюху, когда ты дал ему согласие. Вы думали, бедняга умер? Нет, он был жив. Весь в ожогах. Полумёртвый. С мыслью, что начал Апокалипсис. Когда все ушли, он разбил окно и перерезал себе вены осколком.

Несколько минут все молчали. Потом Сидни заговорила снова.

– Я никогда не ошибаюсь. Никогда. Я вижу будущее, я сама из будущего. Мучает ли меня совесть — да, отчаянно! Я жду смерти с нетерпением… но… я путешествую во времени, помогая людям. Это хорошее дело. Вы должны мне верить… но если хотите… убейте меня.

– Твои действия меняют судьбу, - заговорил наконец-то Дин.

– Ой, кто бы говорил. Зато дети умирают счастливыми… это — высшее благо.

– Хочешь моё мнение? - Винчестер встал, навис над Сидни. - Ты — поганая, отвратительная тварь, которая убивает малышей… как бы я хотел… задушить тебя!

– У меня есть идея получше, - сказала лысая женщина спокойно. - Я так устала… дайте мне вернуться в прошлое, которое для вас — будущее. Я встречу маленькую девочку — себя саму. Я расскажу ей, как мне сложно живётся, как трудно и отвратительно моё дело: уговаривать детишек убить себя… Маленькая Джейн — я — поймёт. Она согласится…

– Покончить с собой?

– Да. Согласится, как многие другие дети… а вас я прошу — прогуглите эти имена. Это дети, которых я спасла. Увидите, что с ними сталось… не передумали?