- У меня есть, - Загребский отодвинул Алика плечом и хлопнул паспортом о стол. - Нам нужна подписка за пос-ледний год. Сколько ждать заказа?

- Нисколько. Вся подшивка перед вами. Еще не успели сдать в хранилище.

- А кто ее заказывал? - Загребский подался вперед.

- Дамочка вчера забегала, - презрительно скривила гу-бы остроносая библиотекарша. - Локоны у нее такие вуль-гарные. Тут эротика тонкая, изысканная, а она листала второпях, как озабоченная старшеклассница... Вот возьми-те. Приятного просмотра, господа.

Библиотекарша с кокетством птеродактиля скосила глаза вбок, придвинула журнальную подшивку к Загреб-скому и интимным движением смахнула с его бороды зате-савшиеся табачные крошки.

Компаньоны забрались в дальний угол зала. Нужные фотографии обнаружились в первом же номере подшивки. Художнику не пришлось много трудиться. Любой ракурс и любая поза были выигрышными для изготовленной по лучшим природным лекалам фигуры Инги. "Тонкую эро-тику" фотосюжетов немного портило только капризное вы-ражение тонкогубого лица модели, из-за чего фотограф предпочитал крупные планы ее безукоризненного тела, не обходя вниманием ни одного потаенного места.

Результаты просмотра поразили обоих мужчин. С левого плеча Инги ожидаемо щетинился клешнями оранже-вый скорпион. Имелся растительный узор на крестце и маленький иероглиф над левым соском - все это тоже вписывалось в образ. Но идеально правильный, имеющий форму равностороннего треугольника, расчерченный над-вое тонкой рыжей медианой лобок на всех снимках был непорочно пуст.

Весь обратный путь компаньоны потрясенно молчали. Милы дома не оказалось. Друзья сходили в магазин и вер-нулись с ящиком пива, кругом кровяной колбасы и караваем тминного хлеба. Едва они выложили этот диети-ческий набор на кухонный стол, как явился Пауль.

- Как удачно я вас застал, коллеги, - заявил он, не отрывая глаз от пивных бутылок. - Как раз хотел обсудить с вами подготовку к пасхе. Нельзя бездарно просрать этот великий для каждого христианина праздник...

- Ты знаешь, Павлуш, - миролюбиво сказал Загреб-ский, - нам с Аликом надо перетереть кое-что личное. Ты бы зашел ближе к вечеру... - с этими словами бородач протянул гостю две коричневые бутылки.

- Интересно получается, - презрительно сказал Пауль, принимая пиво. - Выходит, Загер, ты теперь обществу при-родных арийцев предпочитаешь этих московских тлей. Променял, значит, старинный тевтонский дух на манную кашу новой европейской пидорократии...

- Гляди, как формулирует, подлец! - удивился Загреб-ский. - Любо-дорого послушать. Но ты, Павлик, все же, за-

ходи позже.

Пауль, обиженно сопя, вышел на площадку и приник

ухом к неплотно прикрытой двери.

- Вот тебе и миледи, - услышал он голос Загребского. - Зачем ей было врать, что она соблазнила Ингу? Как ты ду-маешь, за ней кто-то стоит или это ее собственная игра?

- Не знаю, - ответил Алик. - Я в шоке. Хотя кое-какие странности начались еще в Москве...

- Мне кажется, тут серьезная заваруха, - мрачно ска-зал Загребский. - Начиналось все весело, а под конец таким говнецом потянуло...

- Давай сыграем на опережение! - Алик потряс пивной бутылкой.

- Как?

- Да очень просто! Дождемся Милку, и пусть она попробует не рассказать нам все, как есть...

Пауль аккуратно закрыл дверь и засеменил к лестнице. В вестибюле он столкнулся с Милой и преградил ей путь.

- Дай пройти.

- Минуточку, миледи...

- Денег не проси, не дам.

- Я понимаю, что мой кредит исчерпан. Но у меня к вам реальное дело.

- На миллион?

- Где уж мне, миледи. Всего-то на десять евриков.

- Хочешь продать свою золотую фиксу? По-моему, это единственное, что ты еще не пропил.

- Грубо, миледи. За что обижаете бедного аусзидлера? У меня есть для вас есть кое-что посущественней.

- Что же? Говори быстро или я уйду.

- Любопытная информация.

- Какая? Не тяни кота за помидоры.

- Пожалуйте денежки вперед.

- Если обманешь - пеняй на себя... - Мила раскрыла сумку.

- Уверен, что не разочарую вас, миледи, - десятка мгновенно исчезла из рук девушки. - Вот что я вам скажу. Тут коллеги ваши шибко вами недовольны. Пронюхали, что вы их за нос водите по поводу какой-то Инги. Дожидаются вас, чтобы разбор учинить. Вот я и решил доброе дело сделать. Кто предупрежден, тот вооружен... Ну что, не зря червонец потратили?

- Не зря... - механически повторила Мила, лихорадоч-но соображая.

- Так я пошел...

- Погоди, теперь у меня к тебе дело.

- Рад служить, миледи, - осклабился Пауль. - Я весь внимание.

- Ты "опель" Загребского знаешь?

- Кто ж не знает эту ржавую зеленую кастрюлю?

- Ты вот что... Порежь ему баллоны, понял? Плачу по десятке за каждое колесо.

- А за запаску?

- И за запаску, - Мила достала пятидесятиевровую банкноту.

- Сделаем в лучшем виде, миледи.

Принимая деньги, Пауль слегка задержал Милины наманикюренные пальчики в своей коричневой морщини-стой лапе с траурной каймой под ногтями, приблизил к ее уху мокрые губы и прошептал:

- А то, может, у меня пока схоронишься? Не бойсь, и тут не разочарую...

Милу обдало запахом, от которого она едва удержалась на ногах.

- Ты лучше делом займись, - она отшатнулась и выр-вала руку. - И никому ни слова, понял?

Пауль, ухмыляясь, закивал головой. Мила высколь-знула из подъезда и торопливо зашагала к стоянке такси.

Глава XVI. Ридикюль из фальшивого крокодила

Компаньоны бесплодно прождали Милу всю ночь. Дома она не появлялась, и телефон ее не отвечал.

- Не знаю, что делать, - Алик нервно ходил из угла в угол. - Похоже, она что-то учуяла.

- Позвони Симе.

- И спросить ее, где Мила? Как-то глупо...

- А ждать непонятно чего - не глупо?

Алик со вздохом набрал номер Симы. Телефон не отвечал. Он попытался вызвать Грету, и тоже безуспешно.

- Они, наверно, сейчас в самолете.

- Послушай, Алька, здесь мы ничего не высидим. Надо выдвигаться в Берлин - встречать наших теток. Авось по дороге что-то прояснится.

- Ты прав, - кивнул Алик. - Жаль только, что с Ренатой не увижусь...

Алик снова взялся за телефон.

- Алло, Ренатик? Привет, солнышко. Ты знаешь, я сего-дня... Что? Почему?! Но послушай...

Алик безуспешно пытался прервать собеседницу. Он беспрестанно перекладывал телефон из руки в руку, словно горячую картофелину. Спустя несколько минут он швырнул похожий на колоду карт аппарат на пол и повалился на кровать.

- Можешь не рассказывать, - подал голос Загребский. - Миледи и тут успела нагадить, верно? Позвонила Ренатке и в красках поведала о наших поисках...

- И еще сказала, что я ее давний любовник, - угрюмо добавил Алик.

- Тем более, мы должны ехать, - Загребский положил руку на плечо Алика. - Словами тут ничего не исправишь. Доказывать надо делом.

- Поехали, - решительно поднялся Алик. - А по дороге я тебе поведаю всю эту историю с "наследством"...

На улице компаньонов ждал новый удар. У подъезда они увидели "опель", беспомощно осевший на четырех спущенных шинах.

- Даже запаску прокололи, - сказал Загребский с гневным удивлением. - Ну, Алька, битва нам предстоит не на жизнь, а на смерть. Вызывай техничку. А я пока свяжусь с Фимой...

Ровный гул двигателей вносил успокоение в смятен-ную душу Симы. Она дремала, прислонившись к Гретиному кожаному плечу. Ей снилось, как она под руку с Груней идет под зонтом по мокрой ночной Тверской, и червяки дождевых струй косо пролетают сквозь зеленые световые конусы уличных фонарей.

Самолет встряхнуло. Сима проснулась и погладила

Гретин рукав.

- Я не знаю, зачем мы летим, - сказала она, - но побы-вать в последний раз в Берлине, да еще вместе с тобой - это дорогого стоит.

- Зато я знаю, - ответила Грета. - В конце концов, в результате этой истории я появилась на свет. Теперь я просто обязана довести ее до конца.