Катя весь обед, перешедший уже в ужин, была начеку, бдительно сторожила обстановку дружбы и взаимопонимания за столом. Не давала отцу перейти на личности в своих бесконечных рассказах (Жданов не был в армии, а для Пушкарева это большой минус в оценке человека), а матери – закормить Жданова своим кулинарным творчеством (не захочет Андрей огорчать будущую тещу, а потом страдать будет). Она так утомилась от этой роли, что пропустила момент, когда дочь стала засыпать на ходу. Опомнилась, только увидев, как та прикорнула в кресле.

- Лиза, доченька, тебе давно спать пора. Пойдем, я тебя уложу.

- Я с папой хочу…

- Папы не укладывают деток, они же мужчины…

- А дедушка меня укладывал.

- Ну, это было один раз…

- Пусть и с папой один раз!

- Кать, давай я уложу. Я же умею, ты знаешь…

У Лизы весь сон как рукой сняло! Тут же потащила Жданова в свой закуток, сама переоделась в пижамку, а когда он поднял ее, чтобы положить в кроватку, обвила ручонками его шею, прижалась крепко-крепко и вдруг проговорила:

- Счастье ты мое…

От неожиданности Андрей опустил ее на пол и присел перед ней на корточки

- Солнышко, это ты наше счастье!

- Нет, мама говорит, что я - ее радость! Это ты – счастье!

Она вдруг кинулась к тумбочке и стала там что-то искать. Жданов подумал, что там лежат ее игрушки, но вскоре заметил, что это не так. Тумбочка принадлежала явно не Лизавете.

- Лиза, нельзя рыться в чужих вещах, - попытался он остановить ее, но она уже нашла то, что искала.

Подошла к нему, разжала кулачок и протянула к нему руку. На ладошке лежала маленькая фотография – его фотография, давнишняя, с пропуска.

- Это ведь ты? Мама, когда плачет, целует ее и говорит: «Счастье мое»…

У Жданова в глазах защипало и горло пересохло. Он погладил темную головку, поцеловал в лобики и положил девочку в постель.

- Спи, пора уже. А маму мы больше не будем расстраивать… чтобы не плакала… Хорошо?

- А я не расстраиваю. Она сама плачет… не знаю, почему…

И тут же у нее возник иной вопрос

- Пап, а ты с нами будешь жить?

- С вами. Но не сегодня - у вас же места мало. Где я буду спать?

- Хочешь, спи на моей кроватке! А я с мамой. Или ты спи с мамой, у нее диван широкий…

- Я тебе обещаю, очень скоро мы будем вместе! Я ведь живу не один, у меня есть еще дочка. Она твоя сестра Ты с ней подружишься? Хорошо?

- И тогда будем вместе жить?

- Будем. А теперь спи, а то мама скажет, что я не умею укладывать девочек спать.

- Умеешь… Только мама мне еще руку дает.

Он взял ее ладошку в свою крепкую, большую руку, а она тут же положила ее себе под щеку и заснула, успев только сказать сонным голосом: « Я подружусь…».

Всю дорогу до дома он ощущал на своей щеке прикосновение ее пальчиков, чувствовал запах детства, исходивший от нее. Вспоминал свою Лизу. Он очень скучал, считал дни до ее возвращения. Он сравнивал их. Такие похожие внешне, по характеру они были совсем разные.

Лиза-Элиза, еще совсем ребенок, а изображает из себя взрослую женщину: то вертится перед зеркалом, примеряя свои наряды, разукрашивая личико косметикой, оставшейся от Киры, то подражает бабушке - готовит для него угощение… Она девочка добрая и не капризная, но ведь она и не знает ни в чем отказа. Еще неизвестно, как она поведет себя, если не получит желаемого.

А Лиза–Елизавета никого не изображает. Она старше Элизы, но играет в детские игры, ведет себя как ребенок… Но ребенок, много понимающий во взрослой жизни, умеющий сочувствовать, готовый пойти на жертвы…

Как они будут ладить? И будут ли? Нелегко им с Катей придется. Ой, не легко…

И все равно они будут вместе! Пусть будет трудно, но вместе! Разберемся!

На этой радужной ноте он и закончил день

========== Глава11 ==========

Глава 11.

Няня Любовь Вениаминовна вернулась из отпуска раньше, чем Ждановы-старшие привезли Элизу, и он успел поговорить с ней. Рассказал ей почти всю историю их с Катей отношений, и о своих намерениях жениться на Кате тоже не умолчал. А потом попросил:

- Помогите мне! Лизу надо подготовить к встрече с Катей и другой Лизой. Элиза не должна быть настроена враждебно. Иначе Катя ни за что не согласится на наш брак…

- Я все поняла, Андрей Павлович. История Ваша мне в сердце запала, и я очень постараюсь помочь… Только вряд ли это быстро получится. Вы уж подождите, не торопитесь…

Только через месяц она сказала Жданову, что разговоры о сестренке и ее маме не вызывают у девочки отрицательных эмоций. Наоборот, она сама все чаще спрашивает о них, хочет познакомиться.

Жданов все это время тоже не сидел, сложа руки: он не скрывал от дочки, что бывает у Кати и Лизы, по возвращении от них подробно рассказывал, как прошла встреча.

Были у него и другие встречи с Катей, на его холостяцкой квартире, но об этом он умалчивал – не для детских ушей такие рассказы…

И вот он наступил – день их встречи! С самого утра в доме повисло напряжение. Лиза капризничала, без конца переодевала платья, требовала от Жданова внимания к себе: то она не будет кушать без него, то ей хочется поиграть с ним… Даже любимые мультики, которые сегодня ей разрешили смотреть в любом количестве, стали не интересны… Андрей не узнавал дочь. Он и сам нервничал, не знал, как вести себя с гостями, а главное – как представить Катю?

Звонок в дверь, и вот они на пороге: смущенная Катя, испуганная, прячущаяся за Катину спину Елизавета, и… Елена Александровна! Господи, как он сам не догадался ее пригласить! С ней все будет намного проще!

- Проходите, знакомтесь… Это моя дочь Элиза… Любовь Вениаминовна, няня…

А это тоже моя дочь, Елизавета… Ее бабушка Елена Александровна… Ее мама, Катя…

Элиза подошла к Катерине. Внимательно посмотрела на нее, сказала полувопросительно – полуутвердительно:

- Тетя Катя?!

- Можно просто Катя,- поспешила ответить Катерина, а Жданов поспешил развести их по комнатам. Елена, как ни в чем не бывало, отправилась с няней в кухню-столовую, девочек он отвел в детскую и они занялись игрушками, а они с Катей сели на диван в гостиной и не знали, чем заняться.

Вскоре обстановка разрядилась. Из кухни неслись аппетитные запахи, и слышался веселый говор. Из детской то и дело прибегала Лиза, и обращалась к Катерине:

- Мам, а у Лизы не одна Барби…

- Мам, там такой домик для кукол…

Иногда девочки прибегали вместе, показать особо замечательную игрушку.

- Мам, посмотри…

Из кухни вышли Елена Александровна и Любовь Вениаминовна, уже ставшие подругами. Пригласили к столу.

В это время прибежали Элиза с Елизаветой – показать очередную игрушку. На этот раз игрушка была в руках Элизы.

Елизавета уже произнесла свое: «Мам..», - а Элиза протянула игрушку Кате, и замялась, не зная, как назвать ее. А потом спросила:

- Можно я буду называть Вас мама-Катя? Вы же Лизина мама, а она моя сестра…

Катя очень разволновалась. Обняла девочку, прижала к себе.

- Конечно, можно… - другой рукой обняла готовую заплакать Елизавету,- вы обе мои дочки… Я вас обеих очень люблю. И папа тоже.

Бывает же такое: мучаешься, переживаешь, не знаешь, как вопрос решить, а он вдруг решается легко и просто…

С этого дня жизнь Ждановых и Пушкаревых завертелась, закружилась, покатилась как по накатанной колее. Андрею будто карт-бланш дали - он начал действовать без промедления. И все у него получалось! Никаких задержек и проволочек, все нужные люди оказывались на месте, все документы были в порядке – не иначе само провидение благоволило к нему.

Первым делом посетили ЗАГС, подали заявление, причем одного взгляда Жданова оказалось достаточно, чтобы срок ожидания уменьшили до минимума. Пышную свадьбу устраивать не захотели – только торжественная регистрация, по бокалу шампанского со свидетелями и родственниками. Но… потом вышло как всегда. Вездесущий женсовет все-таки пронюхал. Малиновский клялся, что не проговаривался. Может, так и было, и виной всему был отрешенный вид самого Андрея, но в один из дней женсовет атаковал президента у ресепшина и взял его в плен.