- Хозяина, я сказал!
- Тогда может быть шеф-повара?
- Хо-зя-и-на! Разве я непонятно выражаюсь?!
Официант улетучился, и через несколько минут в зале появился Михаил Борщев собственной персоной. Он сильно изменился: заматерел, округлился, волосы поредели, и на макушке просвечивала лысина. «От ума не там лысеют, - подумал мимоходом Жданов, - видно прав Роман насчет «цыпочки».
Борщев оглядел зал с немногочисленными посетителями, зацепился взглядом за их столик и прямиком направился к ним. Он узнал Жданова и не стал делать вид, что это не так.
- Я к вашим услугам господа. Чем вы недовольны? Не понравилось мясо?
- Мясо тут ни при чем… Разговор о тебе.
- А что собственно произошло?
- Он еще спрашивает, - Жданов зверел на глазах, и Малиновский решил вмешаться.
- Ты парень не темни. Видели тебя… с цыпочкой… и вышли вы вместе!
- А вам собственно, какое дело?
- Такое! Я тебе Катерину обижать не позволю!
- Не понял… Катя-то причем? Я ее почти пять лет не видел…
- То есть?! Она же с тобой уехала!
- Как уехала, так и приехала. Она всего месяц в Питере и проработала, а потом назад вернулась. А вместе мы и не были никогда. Только работали. Хотя не скрою, я надеялся на большее.
- Как же так… Разве вы не поженились? И где сейчас Катя?
- Я ничего не знаю. Мы не общаемся. Я пробовал позвонить, телефон не отвечает. Сменила номер, наверное…
Жданов после слов Михаила сник. Его лицо выражало отчаяние.
Малиновский поспешил закончить разговор.
- Извини, друг! Ошибочка вышла! Спасибо за приятный вечер! А с мясом все в порядке – отличное мясо!
Уже на улице стал тормошить Жданова.
- Палыч, ну ты что? Палыч…
- Как же так, Ромка? Она вернулась… Почему я ни разу не встретил ее, почему ничего не слышал о ней?
- Значит, она не хотела. Иначе обязательно где-нибудь пересеклись бы.
Отчаяние сменилось у Жданова жаждой деятельности.
- Роман! Я должен увидеть ее! Немедленно!
- Жданов, успокойся! Не пори горячку! До завтра подожди, обдумай все, потом решишь, как действовать.
- Нет, я поеду сейчас! Если ты не со мной, я на такси поеду. У нее что-то случилось, иначе бы она не вернулась… и тем более не пряталась. Ты едешь?
- Еду, конечно. Куда ты без меня…
Не успела машина остановиться у дома Пушкаревых, как Жданов выскочил из нее.
- Ромка, ты подожди минут десять. Если меня не будет – езжай. Я сам доберусь.
- О чем разговор… подожду.
Андрей вышел гораздо раньше условленного срока. Вид у него был растерянный и удрученный. Молча сел в машину, снял очки, провел рукой по лицу, как бы пытаясь стереть с него не подлежащие огласке чувства.
- Ее нет… Никого нет…
- Ну, сегодня нет, завтра будет, - Малиновский пытался взбодрить друга, хотя сам нутром чуял неладное.
- Ты не понял. Пушкаревы здесь больше не живут. Квартира продана четыре с половиной года назад. Значит, сразу после возвращения Кати из Питера. Квартира в сталинском доме, осталась от деда. Просто так ее бы не продали. Что-то случилось… Что делать-то, Малина?
- Ну… это… В адресное бюро обратись! Дадут адрес! Если она в Москве…
Адреса получить не удалось – Пушкаревы в Москве прописаны не были. Были Пушкаревы, но не те.
Тогда вспомнил Жданов о Зорькине - Катином друге детства и причине своей неоправданной ревности. Николай жил в соседнем подъезде. Жданов дождался его и взял в оборот.
- Николай Антонович! – обратился он к нему, выходя из машины, когда тот пытался открыть дверь подъезда. Зорькин от неожиданности чуть не выронил многочисленные пакеты, которые держал в руках.
- Что Вы от меня хотите?
- Только одно: где Катя?
- Опомнился, - усмехнулся Зорькин, переходя на «ТЫ», и этим выражая свое полное пренебрежение. - Где ж ты раньше был?
- Что с Катей? Я только недавно узнал, что она не с Михаилом,– не обращая внимания на тон, спросил Жданов.
Его взволнованный вид, слова, застревающие в горле, возымели действие: Зорькин почувствовал к нему даже жалость.
- Жива, здорова, не замужем. Это все, что я могу тебе сказать.
- Скажи мне, где она живет? Почему они уехали из Москвы?
- Не могу, не проси! Я поклялся ей… Не могу!
========== Главы 4, 5, 6. ==========
Глава 4
Встреча с Зорькиным не оправдала надежд Жданова. Он снова был в тупике, и, кажется, отчаялся найти Катерину. Безвыходность ситуации его угнетала. Он вообще быстро загорался, и так же быстро впадал в уныние, если не мог осуществить желаемое. Нет, он мог годами идти к цели, но должен был видеть перспективу, пути достижения ее. Тогда он становился деятельным и мог горы свернуть! Узнав, что Катя свободна, что она вернулась из Питера, он загорелся. Так долго скрываемые чувства овладели им: он хотел видеть ее, хотел взять ее за руку и почувствовать дрожь ее пальцев, хотел заглянуть в ее глаза и увидеть прежнюю любовь…
Почему-то он не думал, что она могла измениться за эти годы, могла забыть его, разлюбить. Такие мысли приходили в голову, но он старательно гнал их, не пускал в сердце. Главное - увидеть! И тогда все станет ясно: плохо или хорошо, есть надежда или все кончено навсегда… Он готов был на все. Любая правда лучше неопределенности.
И невозможность узнать эту правду лишала его жизненных сил. Он стал похож на робота, жил на автомате: работал, решал текущие проблемы компании, много времени проводил с Лизой… Но даже общение с горячо любимой дочерью не было полностью радостным, какая-то горчинка присутствовала, и ребенок чувствовал это.
- Папулечка… ты опять задумался… тебе не интересно играть со мной? Давай в другую игру поиграем. В какую ты хочешь?
- Ну, что ты придумываешь, Лиза. Мне очень интересно, я не задумался… я устал немного…
Расстроила его своими словами и няня.
- Андрей Павлович! Это, конечно, не мое дело, но Лизоньке любви не хватает…
- Что Вы такое говорите? Мы все ее так любим! Она живет в достатке, в ласке -все для нее…
- Это правда. Вы ее любите, балуете. И я к ней, как к внучке отношусь. И настоящие бабушка с дедушкой в ней души не чают… Я о другом. Материнская любовь ей нужна, женская…
- Но Вы же женщина, и моя мать тоже…
- Мы - люди пожилые. А мать должна быть молодой… как у подружек. Я Вам больше скажу: дети стесняются пожилых родителей. Моя вот дочка поздно родила, так сын ее не любил, когда она на родительские собрания ходила в школу, стеснялся… И то сказать, она там на уровне бабушки была – другим родителям около тридцати, а ей под пятьдесят…
Я к тому, что жениться Вам надо. Пока она еще маленькая, привыкнет, мамой будет звать.
Вы извините, что встреваю - не мое это дело…
- Ну что Вы… Вы все правильно говорите. Только не получается… пока…
- Так и не к спеху! Я просто к слову…
- Я учту. Обязательно.
*
Малиновского состояние друга не радовало. Но он, в отличие от Жданова, трудностями вдохновлялся. Возможно потому, что это были не его трудности, и решать их было интересно, как задачку повышенной сложности: решишь – уважение к себе повысится, а не решишь – тоже ничего страшного, на жизнь-то никак не влияет.
Андрею он ничего говорить не стал, чтобы зря не обнадеживать, а сам задумал отыскать Катерину. И план у него уже готов. За отправную точку решил взять все того же Зорькина.
Николай все знает о Пушкаревой, значит, встречается с ней. А после разговора со Ждановым, тем более. Следить за ним самому нельзя, заподозрит… Но есть Полина!
Поля выслушала всю историю Кати и Андрея (пришлось рассказать полностью, включая и свою неблаговидную роль) и вдохновилась идеей мужа. Взяла на себя роль сыщика.
Она «вела» Зорькина от дома до метро. Заговорила: «Ваше лицо… наша передача…очень нужно… без Вас невозможно…».
Николай, к славе неравнодушный, купился.
