- А как же Зорькин? Вернее наша фирма? Кольку можно взять с собой…
- Не надо его брать. Он сам хочет быть владельцем. А штат наберет …
- Думаешь, справится?
- Справится. Поможем, если понадобится. А можно с Полянским объединиться – он давно предлагает. Одно, по сути, дело делаем… Соберемся, решим…
- Замечательно! Начнем с чистого листа… Как прежде…
- Я вот только сомневаюсь, захочет ли Роман вернуться в Зималетто… Здесь все налажено, доходы большие…А там…Кстати, а акции у него есть?
- Откуда? Мы же тогда их вложили в Никамоду. С чего бы мы начали?
Попутно, про акции… Мама мне свою долю наследства отдает, а вторую половину мы с Глебом пополам получим. А по идее, должны треть дочке Юлианы… Я хочу эту долю Роману отдать. Юлиана будет довольна, Роман станет акционером, а мама ничего не узнает.
- Хорошо придумал! Молодец. А Маргарита? Она совсем без акций останется?
- Почему? У нее же есть свои акции, она акционер. Я хочу, чтобы и ты была акционером!
Посчитаем, вернее, ты сама посчитай, сколько мне нужно для контрольного пакета, а остальные на тебя перепишем.
- Зачем, Андрей? Мне ничего не нужно.
- А мне нужно! Ты будешь иметь право голоса, поддержишь меня, в случае чего…
Воропаевы ведь остаются, у них три голоса. А у нас будет четыре: я, мама, ты, и Малиновский.
- Ну, если так… А как же Глеб?
- Глебу я хочу предложить работу в компании. Он хороший производственник – я узнавал.
- Он же в другом городе живет.
- Предложу ему кредит на квартиру, хороший оклад. Если согласится, я буду рад.
- А уж как Ольга Вячеславовна обрадуется! Она одна совсем. Раньше хоть работой жила, а теперь тоскливо ей.
- Подумаем! Возраст, конечно у нее… Консультантом оформим…Помощником… Хранителем образцов коллекций…
- Кладовщицей что ли?
- Да хоть как назови! Она заслужила просто приходить в коллектив и получать за это небольшую зарплату.
- Я смотрю, ты уже все продумал. Когда успел?
- Я… Я , Кать, об этом часто думал. Не говорил только, а в уме строил планы, как и что могло бы быть – руководил, в общем,… в мечтах…
- А мне не заикнулся даже.
- Ты бы расстроилась, стала бы себя винить.
- Я и так винила. Переживала за тебя. Нам-то с Колькой все равно, какие цифры считать, а ты вырос в Зималетто, там вся твоя жизнь и помыслы. Да и Роман так и не привык к железкам, как он оборудование называет.
- По моделям, наверное, скучает. Хотя с Юлианой у него серьезно… А у нее, интересно, как? Я не уверен…
- У нее тоже серьезно. Теперь, по крайней мере.
- Как это понимать?
- Раньше…она …как бы это выразиться… Она позволяла ему себя любить! А теперь не мыслит без него своей жизни – она мне сама призналась! Однажды вдруг испугалась, что он уйдет… С тех пор очень дорожит…
- Тогда я спокоен за Ромку. И рад за него.
Катя зевнула и заморгала глазами, прогоняя сон.
- Да у тебя глаза слипаются! Заговорил я тебя. Давай спать! Всех уже пристроили..
- Подожди… Не всех… Машу забыли.
- Ей тоже акции дать?
- Зачем ты так! Она ни на что претендовать не может. Но ты Егорку ее видел?
- Давно. Маленького еще.
- А теперь он почти взрослый, в техникуме учится. Похож очень… В твоем альбоме фотография есть – Павел Олегович на первом курсе, на уборке в колхозе – на него Егор похож. И возраст примерно тот.
- И что ты предлагаешь?
- Да ничего особенного. Павел ей квартиру обещал в свое время…
- Купить ей квартиру? Как это будет выглядеть?
- Ладно, давай спать. Ты, когда настроен против человека, глупости предлагаешь…
- Ну, извини! Я, правда, не понимаю, как ей помочь.
- Да не ей! Сыну ее! Работу ему дай на производстве.
- Это всегда, пожалуйста! Пусть работает.
- А Машку секретарем себе возьми – что она все на ресепшине, как девочка…
- Все?
- Нет… Еще Федору помоги с квартирой… Чтобы она его уважала…
- Ох, Катерина! Мне самому-то достанется что-нибудь от компании?
- Достанется! Работа…
- И это хорошо. Все, закончим совещание… Приподнимись, я подушку тебе поправлю.
Поправил подушку, да так на ней и остался – зачем ему своя подушка, когда на Катиной так хорошо и удобно! И не тесно совсем, тепло и уютно. Волосы ее в рот лезут – пусть, он же их перебрал уже не по одному разу. Дыхание ее щекочет – потерпит. Не только щекочет, но и ласкает… А если обнять ее чуть крепче, она губами прижмется к его коже… поцелует почти… или по-настоящему поцелует! Тогда он воспримет это как знак: «можно», и сам поцелует – все равно куда! Она вся для него желанная… родная… любимая… Тихий омут, который затянул его, и продолжает затягивать все глубже и глубже, открывая все новые сокровища. Казалось бы, он все о ней знает – каждую родинку на теле, каждую мысль в голове, каждое движение. А она дарит все новые и новые чувства, ощущения. Радость она дарит! Каждым своим словом, каждым вздохом.
А он ей все возвратит вдвойне! За каждую улыбку – счастливый смех! За ласковое слово – бурный восторг! За нежное прикосновение – наслаждение страсти!
Все ей! А значит, и ему – ибо давно уже они не существуют сами по себе, а только как единое целое.
========== Год спустя ==========
Год спустя.
Здание Зималетто появилось как всегда неожиданно - вынырнуло из-за поворота. Почти год они каждое утро подъезжают к нему, и каждый раз оно предстает взору неожиданно. В то далекое время, когда они , еще молодые и задорные подъезжали к нему – на машине, на маршрутке, на троллейбусе – кто как – такого явления не наблюдалось. Тогда вокруг него не было высотных домов. Да еще год назад оно было единственным , и видно его было издалека, а теперь рядом снесли старые дома и вовсю идет строительство высоток – строительные леса, ограждения закрывают обзор.
Ждановы, как всегда не спеша, вышли и из машины - а ведь опаздывали - и направились к входу. Потапкин, верный и бессменный страж, уже ждал их на крыльце
- Сергей Сергеевич, какие новости? – приветствовал его Андрей
- Все в полном порядке! Екатерину Валерьевну уже ждут налоговики, Глеб Павлович принимает новое оборудование – они с Николаем Антоновичем на заднем дворе. Роман Дмитриевич еще не приходил…Да вон его машина, - Потапкин обрадовано показал на приближающийся мерседес. Опоздание вице-президента он воспринимал болезненно, как свое личное.- Он из Соргино едет, а там пробки всегда.
- Он же не там живет? Или переехал?
- Андрюш, он дочку отвозит утром на каток – она фигурным катанием занимается. А потом в школу везет – как раз в обеденный перерыв успевает…
- То-то он такой замотанный… Я думал работы много…
- Он другой раз и не обедает, - встрял в разговор Потапкин.
Катя делала ему из-за спины мужа отчаянные знаки, чтобы не говорил лишнего, но того уже понесло!- Забрать-то с тренировки тоже надо…
- А что же Юлиана? - Жданов посмотрел на жену, и она опустила глаза. У них в семье так не принято. Она не беспокоит Андрея такими вопросами, сама решает. С помощью няни, конечно…
- Юлиана вся в работе… Но они ищут подходящую женщину!
- У них же была?
- Да, но она больше домработница. И повариха… Когда ей еще и ребенка возить.
- Нда.. – только и успел сказать Андрей, а к ним уже приближался Малиновский. Он и, правда, выглядел усталым уже с утра
- Приветствую всех! Помнится, раньше женсовет у входа загорал, а теперь руководство…
- Тебя увидели, ждем..
- Я думал, один опоздал.
-Мы тоже сегодня провинились… Сергей Сергеевич, запиши нам опоздание!
- Это как же? Это вы же… - Потапкин еще осмысливал услышанное, решал, куда его отнести: к шутке или к серьезному высказыванию, - а они уже скрылись за стеклянными дверьми.
На ресепшине молоденькая девчушка поправляла макияж, продолжая всхлипывать. Ее приняли совсем недавно. Она уже пятая на этом месте – никто не может лучше Тропинкиной справляться с кавалькадой телефонов, имеющих особенность звонить одновременно.
