И потом, когда история эта случилась – с отчетами, с секретаршей…

Андрей виноват, конечно – не справился с управлением компанией, увлекся, чуть было не разорил фирму. Но он же не специально! Он как лучше хотел, а опыта не хватило. А Павел не помог! Он с самого начала был против настроен, голосовал на Совете Директоров не за сына, а за Александра. Демократично, конечно, но не понятно. Никто не понял, все удивлены были, а Андрюша… Он в шоке был! Не ожидал от отца.

Потому и не советовался с ним, а в результате… Еще и секретарша эта…

Они с Кирочкой пожениться собирались. Наконец-то! Четыре года жили в гражданском браке, сколько можно. Хотя за это время много раз расставались. Уходил Андрей – увлекался модельками, влюблялся в длинноногих блондинок. Но потом все равно к Кире возвращался! Она прощала. Ждала.

А тут эта Катя появилась, секретарша. Никто и подумать не мог, что между ними что-то может быть – она такая непривлекательная, совсем не в его вкусе. Но умная! И душевная… Этого не отнимешь… И он влюбился!

Вместе они компанией управляли, вместе ошибок наделали. И Малиновскй помог.

Если бы не его инструкция – мерзкий такой пасквиль о Катерине – может, ничего бы и не произошло. Вышла бы компания из кризиса, никто бы и не узнал, что был он, кризис этот.

Но Роман ведь не знал, что Андрюша полюбил Катю, по-настоящему полюбил!

И Катя не знала! А инструкцию нашла… И отомстить решила! Что не сделаешь сгоряча.

Потом-то она простила его, а тогда обман раскрылся. Павел всех поувольнял – и Андрея, и Катю, и Романа. Сам вернулся в президентское кресло! Не на долго. Назначил Александра исполняющим обязанности, и в Лондон мы уехали.

Остыл он потом, хотел, чтобы все вернулись в компанию – Александр совсем далек был от модного бизнеса, трудно ему было управлять. Но никто не вернулся. Андрей свою фирму организовал, на основе той, которой Катя владела – Никамода называется. Там они все и работают. Преуспевают… Андрей женился на Кате, дети у них. Уже двое, мальчик и девочка, но мы их не видим – не допускает Андрей нас в свою жизнь. И вина в этом не его, а Павла – не захотел сына простить… Я иногда тайком вижусь с ними, но это совсем не то. Да и в Лондоне мы постоянно… А так хочется полноценного общения! Возраст требует внуков… С нами, правда, Кира живет. Ее мы считаем своей невесткой. Она тогда ребенка родила, мальчика, но Андрюша его не признал – стопроцентно был уверен, что это не мог быть его ребенок. Можно было, конечно, анализ на ДНК сделать… Но Кира воспротивилась. И Павел ее поддержал. Он дал ребенку свою фамилию… Это собственно и Андрюшина фамилия. Отчество Кира могла любое дать, но почему-то выбрала «Павлович». Так и растет внук как сын… Хорошо, что не в Москве, слухов было бы…

А с сыном Павел так и не помирился. Детей, что ли он не любит? Не любил… Он и с Глебом не общался.

«Надо подойти к Ольге, пригласить их пройти ближе. Они имеют право», - подумала Маргарита.

========== Ольга ==========

Ольга.

Ольга совсем другая, абсолютно ничего общего с Маргаритой. За годы работы в мастерской Милко она многое переняла от него, научилась одеваться со вкусом, но все равно кажется деревенской. Может, из-за прически? Она ее не меняет – коса вокруг головы. Была эта коса раньше как налитой пшеничный колос: желтая, объемная – пальцами не обхватишь, а теперь посветлела от седины, поредела, и все равно впечатляет, делает неповторимой. Черный кружевной платок, повязанный по-бабьи, делает ее похожей на бабульку. Так она и есть бабушка! А по годам она моложе Маргариты.

С Павлом познакомилась совсем молоденькой – сразу после окончания школы приехала в Москву по лимиту. На хлебозаводе работала, по сменам, жила в общежитии. Работа тяжелая… Хорошо, подружка устроила в студенческую столовую. Там легче стало, да и сытнее. Из общежития пришлось уйти, комнату с той же подружкой снимали.

В столовой она Павла и приметила. Она на раздаче стояла, на комплексных обедах: борщ, котлета с гарниром и компот. Питались здесь в основном те, кто жил на стипендию – им профком талоны на обед выдавал со скидкой. Все они были не здоровяки, а он особенно – худой, бледный… Жалела она его, порцию побольше накладывала, а то и лишнюю котлетку – он ее съедал до кассы.

В тот год новогодний вечер в столовой организовали, и девушки столовские помогали в буфете – со столов убрать, закуски с кухни принести… А ей повезло, она в этот день выходная была и пришла как гостья. Подружка ей туфли свои одолжила и косу заплести не дала, распустила ей волосы по плечам – заставила всю ночь на бигудях мучиться. А хозяйка в платье ее нарядила. Она (хозяйка) портниха была «от Бога», шила самым изысканным модницам. Пожалуй, больше Ольга и не была такой красивой, как в тот вечер. Павел ее не узнал без белого колпака и форменной куртки. Пригласил на танец и тогда только разглядел. Потом они в буфете шампанское выпили за Новый год, а потом он пошел ее провожать… И остался… Подружка у кавалера своего праздновала, хозяйка к родственникам уехала.

С тех пор они жили вместе – подружка перебралась к хозяйке в комнату, и у них образовалось свое жилье. Не даром, конечно. Кормила она всю их «семью». Пирожки, булочки к чаю, а то и второе – если не котлеты были в меню, а гуляш. Котлеты по счету делались, а гуляш можно было подливом разбавить, и сэкономить для себя – так все делали… А еще она хозяйке помогала с шитьем - оверложку, простые швы…Это ей большую пользу принесло – научилась она шить!

А с Павлом все хорошо у них было! Дружно жили, любили друг друга…А что еще нужно?

Дело молодое…

Паша, наверное, стеснялся ее, с друзьями не знакомил. Она принимала это как должное – они студенты, у них разговоры умные, а кто она? Простая деревенская девчонка…

В институте у него была своя жизнь, без нее. Он, когда в столовую приходил с друзьями, с ней даже не заговаривал, будто и не знаком.

Такое бывает с выходцами из простых семей – они так стремятся «выйти в люди», что отрекаются от своих корней, или стесняются их, считают недостойными того окружения, в котором хотят, мечтают быть – вдруг «низкое» происхождение повлияет на их авторитет в кругу «высшего» общества?

С годами большинство понимают, что авторитет, положение в обществе зависят не от этого. Но не все…Некоторые всю жизнь с презрением смотрят себе под ноги…

А в молодости такое часто бывает… Причем именно с простыми людьми! Выходцы из того, «высшего» общества может, и относятся к простому народу с некоторым снисхождением, но никогда этого не показывают. Истинные же интеллигенты снобизмом вообще не страдают.

А дома, в их «коммуналке» Павел был другим. Едва переступив порог, обнимал ее, и до самой ночи, до того момента, как оставались они наедине, все «прикладывался» к ней: то погладит по плечу, то поцелует в щечку, проходя мимо. А за столом… Они чаевничали обычно все вместе, коммуной. Каждый выкладывал свои припасы к чаю, или картошку жарили на большой сковороде, в праздники и выходные бывало и вино выставлялось. Сидели долго – шутили, смеялись своим шуткам, пели под гитару – хозяйка любила романсы петь и подыгрывала себе на гитаре, ну а про проигрыватель и говорить нечего - включен был постоянно. Разомлев от еды, Павел обнимал ее, клал голову ей на плечо и, казалось, дремал, или просто отдыхал от трудного дня. В такие моменты она просила подружек не шуметь, но он протестовал: «пусть поют, и ты пой. Очень мне нравится тебя слушать.» И она пела – проникновенно, с нежностью… Для него пела. И волосы его перебирала, и щекой терлась о его щеку…

Счастливые были вечера! Лучше их ничего и не было в ее жизни.

К весне откормила она его – поправился, посвежел лицом, даже ростом вроде выше стал – потому, как не сутулился больше, плечи распрямил. Мужиком стал.