Он тоже смотрел с вопросом, но твердо: «Что ты выбрала? Семью? Меня? Деньги?»
Она шагнула к нему, уткнулась лбом в его грудь
- Ты прав, Рома… Я поняла.
- Спасибо, Юль. Я очень счастлив… Все будет хорошо, вот увидишь! У тебя будет все, что ты… что вы – он обнял другой рукой подошедшую дочь, - все, что пожелаете! Я все сделаю для этого!
А потом долго-долго сидели за столом – обедали, ужинали, пили вечерний чай. Пакеты, принесенные им, постепенно таяли… Оголодали его девочки! Видно на бутербродах сидели…
- Юль, а домработница где? Не готовила, что ли?
- Заболела она, гриппует. Я не велела приходить.
- А как же…- он не успел договорить, она поспешила успокоить его.
- Я сама была дома! Отпросилась… Нельзя же ребенка одного оставлять…
- Юля… Я тебя не узнаю! Ты ли это?
- Я… Я теперь всегда такой буду. Как ты скажешь… Ты же муж… Ты главный…
Она говорила, а сама прижималась к его боку, втискивала свою маленькую головку между его плечом и подбородком, ухитрялась поцеловать в шею.
С другой стороны копировала мать дочка – тоже прижималась, обнимала за талию, подставляла для поцелуя щеку.
- Девочки мои милые… Вы же меня задушите… Давайте по очереди, не обе сразу…
И сам целовал их, и обнимал, и вжимал в себя, и готов был на все, лишь бы это было всегда…
Наконец Юлиана отправила дочку спать. Они вместе уложили ее и на цыпочках, чтобы не проснулась, вышли из детской. Она все еще смотрела на него с некоторым сомнением, и в тоже время с ожиданием.
- Юлиана… Ты даже не знаешь, какая ты! Я всегда в долгу перед тобой… твой вечный должник…
Он подхватил ее на руки и понес в их спальню - развеял ее сомнения, исполнил ожидания…
========== Маргарита. ==========
Маргарита.
Прошло полгода после смерти мужа. Боль утраты поутихла, жизнь продолжалась, но она все это время была неспокойна – ждала… Чего именно? Она и сама затруднилась бы ответить. Того же, чего страшилась и всю жизнь с Павлом – узнать о его неверности. О его нелюбви она знала – это невозможно не почувствовать. Но одно дело знать самой, а другое – узнать со стороны. Собственно, и знала она Павла только с одной стороны. С той, которой он ей открылся, а другие его стороны были для нее тайной за семью печатями. И она не хотела их знать! Так было спокойнее. У нее часто возникала мысль: «Если скажут, что у него есть другая семья, другие дети, я не удивлюсь…». Но знать этого она не хотела, и поставила перед собой цель – не знать! Иначе пришлось бы как-то реагировать, менять привычный образ жизни. А так у нее все было: дом, семья, сын и муж. Павел ведь уделял ей внимание… Не было страстной любви – так это не всем дается. С этим можно смириться.
При жизни Павла ее концепция – «не знаю, значит, этого нет» - успешно работала, а после смерти могло произойти все, что угодно. Могли объявиться дети, жены, внуки – наследство немалое он оставил! Этого она боялась. Очень! Это означало бы публичный скандал, развенчание имиджа благопристойной семьи.
Еще не до конца забылся скандал с уходом из компании Андрея, а если еще наследники объявятся…
Ждать осталось два дня. Если в эти два дня не объявятся претенденты на наследство, можно будет успокоиться и жить дальше – в том же статусе, в том же круге общения.
Она поговорит с сыном, убедит его возглавить компанию. Передаст ему акции, которые достанутся ей по наследству, и вместе с теми, которые достанутся ему, у него будет контрольный пакет. А Воропаев… Он ведь давно хочет продать компанию, она знает – Кира ей говорила. Воропаеву надо отдать его долю, и пусть убирается в свое министерство! Столько лет она терпела любовь к нему Павла – больше родного сына его любил. Изображала заботу о нем и Кире – это же дети погибших друзей.
Никто не знает, чего ей это стоило. Она же догадывалась… Да что говорить – знала, что Ольга Воропаева и Павел любили друг друга! Но и она его любила, потому и согласилась выйти замуж, хотя предполагала, что делает он это ради карьеры. Думала, хватит ее любви на первое время, а потом и он ее полюбит – невозможно же не откликнуться на такую любовь, как у нее!
Не получилось… Так и жили с одной любовью…
Иногда у нее мелькало подозрение: «А вдруг Александр-сын Павла?» Но она гнала его прочь! Не знаю – значит, этого нет!
Еще Кира… Она не Жданова, не жена Андрея, но ее сын… Он Жданов. Он имеет право?
А Ольга и Глеб?
Только бы не всплыло еще чье-то имя! Иначе – позор!
Надо пойти к Андрею, обговорить все. Вместе с женой его, с Катей. Она женщина умная, не только в экономике разбирается, но и в юридических вопросах. Андрей ею восхищается, да и другие отзываются хорошо.
Зря она с ней не подружилась в свое время. И с внуками мало общалась, и позволяла Кире считать себя покинутой женой сына - не хотела против Павла идти. Но теперь ничто не мешает, исправить нужно положение. Завтра же она и поедет к сыну! Завтра суббота, он будет дома.
========== Катя ==========
Катя
Она собралась принять ванну – не просто искупнуться в душе, а полежать в душистой пене, «отмокнуть», «почистить перышки»…
Сегодня очень удобный момент для такого мероприятия – дети в школе, Андрея нет дома… При нем такое купание не удается – обязательно зайдет в ванную, предложит потереть спинку… или …И закончится все как всегда! Такой уж он человек страстный, и ничего с этим не сделаешь, приходится мириться… Не закрываться же на защелку…
Да что говорить – ей и самой это нравилось! Не всегда хотелось, но стоило ему прикоснуться… погладить, казалось бы, мимоходом… спокойно вроде бы… без страсти даже… И все внутри ее загоралось, дрожь пробегала по телу, и губы сами тянулись к его губам, и вся она тянулась… И он тянулся к ней… Хорошо, если раздеться успевал.
Вроде и прожили уже немало в супружестве, и детей родили, а любовь не старилась.
Может, мамины советы помогли? Перед свадьбой она долго беседовала с дочерью – не о том, как и что… Знала, что молодежь в этом вопросе более осведомленная.
О другом она говорила.
- Ты, Катенька, никогда не говори мужу в постели таких слов: «голова болит… устала… спать хочу… вчера же только…».- Если он тебя любит, сам поймет и пожалеет. А ты его жалей! И себя радости не лишай…
- Мам… Но как же… А если и вправду болеешь?
- Так он же не злодей! Поймет: болеешь или притворяешься. Ты сейчас не думай об этом. Сейчас у вас все ладно да сладко как мед – недаром говорят: «медовый месяц». Потом остынете – немного, или много, как судьба ляжет. Желания ваши не всегда совпадать будут. Вот тогда и вспомни мои слова! Обязательно вспомни! А сейчас запомни просто. Обещаешь?
- Хорошо, мам, запомню. А вспоминать, я думаю, не придется – я так его люблю…
А мама – то права оказалась! Как в воду глядела! Да что ей глядеть, она жизнь прожила, опыт ее жизненный ей подсказывал.
Год пролетел, и не заметили в любовных утехах. А потом… Токсикоз… бессонные ночи с ребенком… Андрей был с ней, больше ее не спал по ночам, но он сильнее, крепче ее здоровьем, и мужчина… А потому после бессонной ночи он не прочь был заняться любовью, а она…Все как мама говорила! Только она забыла об этом… Опомнилась, когда вдруг осознала, что давно уже он ни о чем не просит, не намекает даже…
Сама-то она к тому времени окрепла, пообвыклась со своим новым положением, научилась отдыхать днем, пока ребенок спит. Теперь она могла бы… а он…
А он мужчина видный, темпераментный. Женщины на него оглядываются, да и он не слепой. Вдруг позовет? Он… или его…
Пришлось переступить через свой характер, самой пойти навстречу.
Слава Богу, он к тому времени не наделал глупостей, не совершил непоправимого. С тех пор все у них хорошо. Она помнит мамины слова! И не только про голову и усталость. Мама ведь еще и про радость говорила, а она тогда это мимо ушей пропустила. А теперь поняла – не стоит лишать себя радости. Ну, подумаешь, останется белье невыглаженным – потом можно погладить… И в пене помокнуть можно в другой раз… Такой, как сегодня. Сегодняшнее субботнее утро принадлежит ей, и она им воспользуется!
