Пиры на Олимпе закатывали по поводу и без него. Чаще без. Просто потому, что этого хотел Зевс. Приглашения получали все олимпийцы, иногда второстепенные божества, порой даже люди. Так некогда частым гостем на трапезах богов был хитрец Сизиф, пока не прогневил Зевса и не был низвергнут в Тартар. Теперь Сизиф влачил на гору свой камень. Случалось бывать на олимпийских пирах и другим смертным. Но все это было прежде, когда мир был более прост, а люди не кичились своей ученостью и не ставили под сомнение факт существования богов. В последнее время все чаще собирались в тесном кругу - одни олимпийцы, да несколько муз, граций или нимф, которых обыкновенно приводил Аполлон, чтобы позлить Афину с Герой.

Едва опускались сумерки, как тени-музыканты начинали играть медленную мелодию, Зевс мановением руки зажигал волшебные шары, подвешенные под потолком мегарона, Дионис наполнял чаши ароматным вином, объявляя сорт и год приготовления. Боги пировали, провозглашая здравицы в честь друг друга, в первую очередь - славя Громовержца. Насытившись и устав от возлияний, они далее занимали себя, кто чем хотел. Афина, Гера и Артемида сплетничали, Аполлон и Арес безуспешно приставали к Афо, после чего переносили свое внимание на более уступчивых нимф, Дионис и Пан соревновались в поглощении вина, Гефест рассеянно разглядывал каменные узоры на капителях, надеясь придумать что-нибудь новое, Эрот отпускал дерзкие шуточки. Зевс обыкновенно молчал, зорко приглядывая за богами. Если Посейдону или Аиду случалось попасть на пир, Громовержец разговаривал с ними - понемногу ни о чем. Еще он частенько посматривал на Афродиту, та делала вид, что не замечает его взглядов.

Этот вечер не был исключением. Негромко свистели флейты, рисуя контуры задумчивой мелодии. Столы ломились от яств, полусъеденных и замененных вновь. Дионис извлекал из ничто сосуды с вином, объявляя:

- Фалерн, виноградник Типтана, южный склон, пять лет. Слезы Номии с добавлением сока шелковицы, три года. Скифская кровь, дата изготовления неизвестна, подарок боспорского тирана...

Пан отпивал из подаваемых ему сосудов и восторженно поднимал вверх большой палец.

Афродита как обычно успешно отразила натиск Аполлона и Ареса и теперь скучала. Могло показаться странным, но в этой компании она чувствовала себя чужой и одинокой. Боги хотели от нее лишь одного - любви, богини откровенно недолюбливали, завидуя ее красоте, притягивавшей мужчин, словно пламя - огнепоклонников-мотыльков. Здесь нельзя было заговорить без риска нарваться на сальность или ехидную шпильку. Потому-то Афо и скучала, стараясь не обращать внимание на кривые ухмылки и перешептывание Афины и Артемиды - двух "девственниц", по ночам тайком предающихся неестественной любви. Съев пару сваренных в меду груш, она решила, что за столом ей делать больше нечего, и неторопливо направилась на наполненную свежестью веранду.

Красавица встала у самого края, облокотилась на холодный камень перил, и стала смотреть вдаль, где по тихой глади моря струилась маслянистая лунная дорожка. Мерцая солеными блестками, она подбегала к берегу и терялась в черном месиве песка и травы. Если бы вся земля до вершины Олимпа была покрыта светолюбивой водой, луна добралась бы до самых ножек богини и посеребрила ее шелковистую кожу мертвым светом.

- Красиво! - раздался негромкий голос.

Афо повернула голову. Рядом с ней стоял неслышно подошедший Зевс. Он также смотрел в море. Лицо его, обычно жесткое, в это мгновенье было овеяно мягкой мечтою, в глазах играли лунные огоньки.

- Словно блеск созвездий при переходе через трансферное поле. Только тот блеск куда ярче.

Богиня кивнула, соглашаясь, хотя и не поняла, о чем идет речь.

- Леда? - внезапно спросил Зевс.

Афродита вопросительно посмотрела на него. Бог улыбнулся своим мыслям и тут же спрятал улыбку в бороду.

- Ты влюблена в него? - Второй вопрос был столь же неожиданен.

- В кого?

- В царя Леонида.

- Так, уже донесли! - процедила красавица. - Какое это имеет значение?

- Да никакого, - ответил Громовержец, но в голосе его не было искренности.

Богиня резко повернулась к нему, нервно прихлопнула ладошкой по мраморному барьеру.

- Давай, выкладывай все!

- Что все?

- Все, что хочешь мне сказать. И о себе, и о Леониде, и о ваших странных отношениях, и о том, почему вдруг мидяне идут на Элладу, и обо всем остальном.

- Ну-у-у... - протянул Зевс. - Ты хочешь объять необъятное. Потребуется не одна ночь, чтобы рассказать всю эту длинную историю.

- Начинай, у меня достаточно времени.

- К сожалению, у меня его недостаточно. Время бежит столь быстро, что порой опережает жизнь. Не успел оглянуться и ты уже не муж, а несмышленый младенец, а затем вдруг выясняется, что ты вообще не должен родиться.

- Не строй из себя Гераклита! То место в реке, на которое ты претендуешь, уже занято! - Зевс улыбнулся и беззвучно зааплодировал, выражая свой восторг по поводу эрудиции Афо. Но богиня не была склонна предаваться веселью. - Ты как-то странно смотришь на меня!

- Все очень просто. Я люблю тебя. И ты об этом знаешь.

- Действительно знаю, - согласилась Афо. - Почему же в таком случае ты не домогаешься моей любви?

- Я не Аполлон или Арес. Я не мальчишка Эрот. Я жду, когда ты подаришь мне ее сама.

- Однако ты самоуверен! - протянула Афродита. - А если этого не случится никогда?

- Случится. И чем дольше мне придется ждать, тем слаще будут мгновенья, когда я смогу утолить любовную жажду твоими поцелуями.

Богиня не смогла удержаться от сарказма.

- Как манерно ты заговорил! Выходит, ты уверен, что я полюблю тебя?

- Да. Ведь ты мое творение. Ты создана мной. Я сотворил идеальную женщину, похожую на мою мечту. Я взял самую прекрасную оболочку и вложил в нее нежность, доброту, сладострастную негу, немного капризности и ума. И еще бездну очарования, перед которым невозможно устоять. Я дал ей радостную улыбку и ласковые руки. Ты самое совершенное мое творение.

- Причем здесь ты? Если уж речь зашла о генеалогии, то я - дочь Урана, а значит прихожусь тебе теткой!

- Все это чепуха. Это сказка, придуманная мной. Этот мир создал я, и не было никакого Урана. Было лишь желание и запасы белковой энергоплазмы, которой я должен был придать форму. Сладкий и трудный процесс сотворения. Ты лепишь живую куклу и вкладываешь в нее душу - добрую или злую, лукавую или бесхитростную, буйную или тихую. Точнее, все эти качества смешиваются в определенной пропорции, создавая характер. Это трудно и очень интересно. Процесс творения захватывает словно любовь; от него трудно оторваться. И порой случается так, что увлекаешься, чрезмерно увлекаешься. Так произошло и со мной. В первый раз я увлекся и допустил оплошность, слепив себе слишком сильных и властолюбивых помощников. Немудрено, что настал день и они взбунтовались, возжелав власти, и мне пришлось потратить немало сил, чтобы победить их. Так как я не мог разрубить их энергетические оболочки, то был вынужден создать еще два мира и поместить поверженных там. Это были титаны. - Зевс усмехнулся в бороду. - Они слишком много возомнили о себе. Потом я создал вас, столь же капризных и непостоянных, но обладавших меньшими возможностями. Сначала я сотворил Аполлона, затем Ареса, Геру, которую по воле обстоятельств был вынужден взять в жены, Афину, Гефеста, еще одного, ИМЕНИ КОТОРОГО НЕ ПОМНЮ. У меня не было достаточно времени, чтобы поработать как следует над тем, что мы именуем душой. Когда это время появилось, я сделал себя, свою женщину.