- Да ничего особенного.

- Ну-ну, не темни! Что я, по твоему, зазря катался по этим пыльным горам? Мамашка велела мне разнюхать, почему это ты ни с того, ни с сего бросил своих шлюх и свалил в фессалию.

- Она тебе не мать! - рявкнул, внезапно, рассвирепев Арес.

- А я и не называю ее матерью. Я, если хочешь знать, горемычный сирота. А что это вдруг ты так разволновался, папашка? - Эрот осклабился, отчего его лицо сделалось еще более нахальным. - Кончай темнить. Валяй, выкладывай, что вы там задумали. А не то влеплю тебе стрелу в зад и заставлю влюбиться вон в ту препротивную жабу. - Мальчуган со смехом указал на покрытое бородавками бурое чудовище, немигающе вылупившееся на Ареса. Бог невольно вздрогнул. - Ты ведь знаешь, папашка, сколь горька неразделенная любовь. Эта красотка через мгновение шмыгнет под корягу, а ты будешь всю жизнь сгорать от тоски по ней. Давай рассказывай, с каким заданием старик отправил тебя сюда!

- Дай яблоко, - попросил Арес.

- Держи.

Мальчуган ловко бросил богу-воину зеленокожий плод. Тот откусил и тут же сплюнул.

- Кислятина!

Эрот с угрожающим видом потянулся за луком.

- Папашка, не заговаривай мне зубы. А не то я рассержусь!

Арес снял шлем и уселся на землю, прислонившись спиной к борту колесницы. Запряженные в нее кони, равных которым не было во всем мире, почуяли раздражение хозяина и тревожно загарцевали. Крайний справа, Ужас покосился на него лиловым глазом.

- Слушай, малыш, почему ты столь усердно служишь красотке Афо?

- Ты сам ответил на свой вопрос. Она красотка. А какой мужчина не любит красивых женщин. Кроме того, мамашка добрая и всегда кормит меня медовыми пирожками. Так что давай, колись!

- Ну хорошо, хорошо, - примирительно сказал Арес. - Я искал место, где вскоре может произойти величайшая битва. Если такова будет воля богов. Это ущелье займут эллины, которые будут сдерживать натиск подошедших с севера варваров-мидян. Ты хочешь узнать, почему битва произойдет в этом месте...

- Не держи меня за идиота, папашка! Я молод, но не глуп. Надо быть полным ослом, чтобы не понять того, что именно в таком месте горсть храбрецов может одолеть целую армию. Я не прав, папашка?

- Ну, в общих чертах, да... - промямлил Арес.

Мальчуган поспешил вновь взять инициативу в свои руки.

- Продолжим наш интересный разговор. Что ты собираешься сказать старику?

Арес на мгновение задумался, затем ответил:

- Что мидян удобней всего встретить именно здесь.

- Понятно.

Эрот бесстрашно прогулялся туда-обратно по тропинке над пропастью, сбрасывая вниз мелкие камешки.

- Исходя из того, что старик, как мне сдается, собирается занять сторону мидян, он постарается, чтобы эллины не смогли обороняться в этом проходе. Так, папашка?

- Д-да... - запинаясь, выдавил Арес, донельзя удивленный тем как здраво этот пацан судит о замыслах Зевса.

- Так вот, медный чугунок, скажешь старику, что море пересохло, а горы осыпались и эта позиция стала непригодной для обороны.

- Ты сам это придумал или тебе подсказала Афо? - удивляясь все более и более, спросил меднобронный бог.

- Афо? - Мальчуган рассмеялся. - Мамашка хороший человек, но с воображением у ней туго. Но это между нами! - Эрот поднял со значением палец. - Настоящий мужчина никогда не должен говорить подобное о женщине. Особенно за глаза. Но разве можно сделать подобное признание мамашке, глядя в ее бесподобно-бездонные озера? Я, например, не смогу. - Шалун слегка смущенно хлюпнул носом и высморкался. - Все это философия. Вредит здоровью и ухудшает пищеварение. Конечно же, все это придумал я. Мамашка хочет, чтобы варвары проиграли. Почему бы не помочь ей? За добро воздается добром. Ты запомнил, что должен сказать старику?

- Это похоже на шантаж, - пробормотал Арес.

Эрот звонко хлопнул в ладоши, выражая этим высшую степень восторга.

- Великий Зевс, подумать только! Этот меднолобый недоумок знает такое умное словечко! А это и есть шантаж, гремящий ящик. И ты сделаешь то, что я хочу, иначе знаешь, что я с тобой сделаю?

- Что? - на всякий случай поинтересовался грозный бог.

- Заставлю влюбиться в одну из горгон. Надеюсь, эти красотки тебе по нраву?

- Нет, только не это!

- Вот и хорошо. Приятно иметь дело с... - Эрот ощерил белые молочные зубки. - Чуть не оговорился, назвав тебя умным. С послушным человеком!

- Я не человек! - Арес гордо расправил огромные плечи. Даже сидящий, он был много выше говорливого озорника.

- Прости, я забылся. С медным ящиком! Похоже, мы поняли друг друга и договорились. Договорились? - Эрот подошел к Аресу и покровительственно похлопал ладошкой по медному наплечнику. - Не слышу ответа.

- Договорились, - выдавил Арес. - Я и сам ничего не имею против эллинов.

- Рад, что в тебе сохранилось здоровое чувство патриотизма. Скажешь старику, что здесь не триста локтей, как ты намерил, а десять раз по триста. Это его вполне устроит. Десять по триста... - Мальчуган в задумчивости прогудел носом короткий мотивчик. - В самый раз! Теперь, я думаю, ты узнал все, что хотел. Поехали?

- Да, сынок, - заискивающе протянул Арес.

- Э-э-э, папашка, какой я тебе сынок! Неужели моя голова похожа на котелок?

- Дался тебе мой шлем, - проворчал Арес, взбираясь на колесницу.

- А разве я сказал что-нибудь дурное насчет шлема. Хромуша постарался на совесть, а вот твои родители подкачали. Ну ничего, не огорчайся, в этом дурацком мире ум не главное. Зато у тебя много мяса, да и орешь ты, как выразился косоглазый Гомер, словно десять тысяч воинов. Каждому свое, папашка! Поехали!

Арес хлестнул лошадей и они помчались прямо по крутому обрыву. Волшебная сила влекла колесницу вперед, не давая ей рухнуть в пропасть. Из-под копыт вороных коней летели огромные глыбы. Они с грохотом катились вниз, рождая лавину. Темное разноцветье горных пород, мхов и осколков кварца превращало мир в искрометный калейдоскоп, от которого кружилась голова. Арес старался не смотреть на стремительно стелющуюся землю, Эрот спокойно позевывал.

Наконец горная круча перешла в пологий склон, а вскоре колесница неслась по цветущей фессалийской равнине. Приведя в состояние относительного равновесия мечущиеся мысли, Арес стал подумывать о том, как бы рассчитаться с нахальным мальчишкой. В конце концов он решил, что Эрота стоит выпороть, предварительно отняв у него лук, а если не поможет, пожаловаться на него Зевсу. Впрочем, прежде чем ссориться с этим злопамятным пацаном, стоило попытаться разрешить конфликт миром. Покусывая губы, Арес нерешительно повернулся к стоящему по правую руку Эроту и слащаво промямлил: