– Роман, а Вы позже поедете?

– Нет, Поля, я никуда не пойду: дома буду ночевать!

– Тогда я…

– И ты будешь дома! И в постели, как обычно! И не бойся. Я уже говорил тебе, что не маньяк и без согласия…

Он встал, сдернул покрывало, свернул его и положил по середине кровати.

– Вот граница! С одной стороны моя территория, а с другой – твоя.

Быстро лег, чтобы возразить не успела, и заснул мгновенно: все-таки две недели не спал нормально.

Среди ночи проснулся… от взгляда.

Она не спала: глаза широко открыты. Смотрит в потолок и губы дожат – вот-вот заплачет.

Осторожно дотронулся до ее плеча.

– Поль, ты чего не спишь? Боишься меня что ли?

Резко, с отчаянной решимостью повернулась к нему.

– Я тебя не боюсь, я тебя …люблю!

Сказала, как в омут кинулась. И уткнулась ему в грудь и обожгла ее горячими слезами.

– Не плачь, Поль! Я, может, тоже люблю тебя, я не знаю – не понимаю, что со мной происходит. Может, и такая любовь бывает. Разберемся! Ты только не уходи от меня.

Поцеловал ее в макушку по-отечески, вытер рукой слезы, обнял, погладил по спине.

И вдруг понял, что желает ее, не Анечку-Раечку, а именно ее, Полю, Поленьку…

Три месяца прошло. Я будто родился заново, чувства из груди рвутся, всех обнять хочется.

Андрюху не проведешь: заметил мое состояние. Пришлось рассказать. Смущался, как пацан. А он серьезно выслушал, без шуточек. Сказал только: «Рад за тебя, Роман» и руку пожал: крепко, по-мужски.

Урядов место нашел на производстве, только стоит ли начинать ей работать? Полинька-то беременна уже…

========== Глава 16 Катя. Глава 17 Андрей ==========

Глава 16. Катя

Из загородного дома мы в городскую квартиру переехали: мало ли что, а здесь все рядом: и больница, и Зималетто. Да и мама не могла больше за городом жить: у папы инфаркт случился, в госпитале лежал, а вчера его в санаторий перевели, долечиваться. Мама с ним поехала. Устроит его, посмотрит несколько дней как и что и вернется: у меня срок родов приближается, а детей одних не оставишь.

Вчера на осмотре была – врач не доволен, ребенок все еще поперек лежит, а пора уже головкой вниз. Остается надеяться, что за оставшиеся две недели повернется как надо. И кровь опять плохая: гемоглобин низкий. Чем только меня Андрюша не кормит: и фрукты, и икра: черная, красная, и пюре из полусырой печени сам лично делает, а толку мало.

Еще и сердце слабовато работает, а ребенок крупный: предполагают около четырех килограммов. Трудно будет рожать. Я очень боюсь, что плохо все кончится. А что, и в наше время умирают во время родов. Когда не сталкиваешься с этим, не знаешь, а, оказывается, случается и такое. Операцию не предлагали: не первые же роды, да я и не

согласилась бы. Ребенок, когда сам рождается, уже учится трудности преодолевать, и потом растет более целеустремленным, активным. Я это не сама придумала, так ученые говорят.

Не ладно что-то со мной. Не нужно было поднимать Павлика, когда в кроватку укладывала. Андрей же научил его залезать со стульчика, и ему это очень нравится, а я по привычке сама положила. А он-тяжеленький уже.

Не хотела Андрея беспокоить, но придется, боль усиливается. Все может быстро произойти: роды-то третьи. А детей-то с кем оставить? Придется на скорой ехать, а Андрей с детьми останется, хотя с ним мне было бы спокойнее, с ним я ничего не боюсь.

Глава 17. Андрей

Позвонила Катя, кажется, началось, хотя вроде рано еще, но раз позвонила - надо срочно ехать, она не стала бы беспокоить зря.

- Мария!

- Да, Андрей Палыч.

- Отмените все встречи и переговоры . Перенесите их на несколько дней или, если не получится, передайте все дела Роману Дмитричу.

- Андрей Палыч, что-то с Катей?

- Похоже да. Я поехал.

- Роман, хорошо, что зашел. Остаешься за главного. Меня не будет пару дней.

-Что, уже? Да не переживай ты так! Родит, не первый раз.

- Да, теща в отъезде - с кем детей оставить не придумаю.

- Все нормально. Я сейчас домой съезжу, Полю привезу, она посмотрит за ними. Они где, за городом?

- Нет, здесь.

- Совсем хорошо. Поезжай, я мигом!

Кончались вторые сутки, с тех пор, как он привез Катю в больницу, а она никак не могла родить. Андрей был неотлучно рядом с ней, но как помочь? Сто раз пожалел, что послушал Катю, и они отказались от операции. Тоже мне, придумала: « ребенок должен быть активным».

Ну, был бы спокойным, зато сама бы не мучилась так. А теперь поздно об операции говорить, процесс начался. Как там врач сказал? «Ребенок в створе, то есть на пути на свободу. Если затянуть процесс родов, он может задохнуться.» А у Катеньки силы кончились, сердце не справляется с нагрузкой. Врач говорит, что организм у нее устал, а сама она потеряла веру в себя, перестала бороться. На очереди стоит вопрос «кого спасать - мать или ребенка?» И как на него ответить? Как взять на себя ответственность за жизнь другого человека? Неразрешимый вопрос.

Вышла акушерка, пригласила его в «родовую», хотя и нельзя туда посторонним, но случай исключительный: Катя попросила, и ей пошли навстречу.

Увидел ее, и сердце сжалось: белая, как полотно, губы искусаны, потрескались, как в лихорадке. Лицо осунулось, одни глаза на нем: огромные, но потухшие.

Врач тихонько, чтобы только он слышал: «Мы сделали все, что могли. Теперь только она сама должна преодолеть себя, сделать последнее, решающее усилие. Помогите ей.»

Подошел к ней, встал сзади, взял за плечи. Поцеловал в спекшиеся губы.

- Кать, ну что ты расклеилась?

Почти неслышно, с трудом выговорила:

- Прости Андрей… Я не могу его родить…Ты так хотел его… А я не могу.…Прости

Две слезы выкатились из глаз, и пропали на воспаленных губах. Она закрыла глаза и отвернулась от него.

- Катя! Катенька! Пожалуйста, не закрывай глаза! Ты не можешь так поступить с нами! Подумай о детях, они так ждут тебя! А я? Ты же знаешь, я пропаду без тебя!

- Кать, ты должна, ты обязана, понимаешь! Соберись, Кать, ты сильная, я знаю, какая ты сильная! Ты сможешь, обязательно сможешь, поверь мне!

Открыла глаза, посмотрела на него: с укором, с мольбой, с надеждой.

- Давай, Катенька! Я помогу тебе. Я отдам тебе все свои силы. Возьми их, Катя! И давай еще раз, еще раз Катенька, ну давай…

Почувствовал, как под его руками напряглось ее тело. Она глубоко вздохнула и выдохнула с долгим, душераздирающим криком.

Показалось, что гаснет свет. Окружающих заволакивал туман. Ничего не было слышно, кроме этого крика.

Почувствовал резкий запах :сестра совала ему ватку с нашатырем. Сразу все прояснилось, туман рассеялся. Люди приобрели четкие очертания. Только крик - он продолжался. Но почему она кричит не своим голосом?

- Ну вот, папаша, все и закончилось! Смотрите, какого богатыря родили! Богатыршу! Девочка у вас!

Посмотрел на жену - она слабо улыбалась. Лицо было покрыто крупными каплями пота.

Обтер ее рукавом халата, уронил голову ей на грудь и, не стесняясь, заплакал.

Она дотронулась до его волос, хотела погладить, и вдруг спросила с тревогой в голосе:

- Андрей! Что это? У тебя …волосы на висках…. седые…

Попросили выйти из родовой палаты. Стоял в коридоре, ничего не замечал, охваченный радостным волнением. Потом показалось, что слишком много медработников проходят мимо, и слишком торопливо они это делают. Стало тревожно: не связано ли это с Катей?

Вышел давешний врач, подошел, молча встал рядом. Молчание затягивалось, становилось невыносимым.