Думаете, Андрей смутился или рассердился? Ничего подобного! Он Павлушку на руки подхватил, Катюньку обнял другой рукой и закончил речь словами: “А это, друзья, мое личное и главное достижение!”
Зал ахнул и разразился аплодисментами. Даже «БРАВО!!!» кричали.
Так с детьми на руках и предстал перед журналистами, но от интервью отказался, и фотографировать не разрешил. Сказал, что сначала им нужно найти маму, чтобы она не беспокоилась, а потом – пожалуйста, все, что угодно!
Кира подошла, когда мы уже «воссоединились в единую семью». Поздравила. То ли с юбилеем фирмы, то ли с рождением детей. Улыбается, а в глазах такая тоска! И взгляд от детей оторвать не может. У самой-то у нее детей нет, хотя вроде бы счастлива с Никитой Минаевым.
Такой вот сюрприз был на юбилее. И это еще не все. Милко тоже сюрприз устроил: потребовал, чтобы показ его новой коллекции открыли все три поколения Ждановых. Пришлось согласиться: спорить с ним бесполезно и даже опасно, особенно перед показом.
Первыми вышли Павел и Маргарита Ждановы, основатели Зималетто, затем мы, Андрей и Екатерина Ждановы, нынешние руководители компании, а после нас – очаровательная принцесса Катенька (Екатерина вторая, как она себя называет) и совсем еще маленький принц Павлик. Милко произнес поздравительную речь в честь основателей, продолжателей и будущих владельцев Зималетто и продемонстрировал новую коллекцию, которую назвал «Связь поколений». Неплохо получилось: во всех газетах хвалебные статьи вышли.
========== Глава 5. Андрей. ==========
Глава 5. Андрей.
Катя вообще очень смелая. Храбрая, я бы даже сказал. Она сильнее меня по характеру. Я это признаю - в душе, конечно. Но не всегда она такая. Подозреваю, что храбрая и смелая она только, если дело меня касается. Тогда она готова сражаться с кем угодно. Всегда готова защитить меня, сделать вместо меня все трудное и неприятное. Раньше, когда она была моим помощником, когда я еще не подозревал, что люблю ее, я этим бессовестно пользовался и не один раз. А теперь отдаю долги. Стараюсь оградить ее от неприятностей, трудностей. Я вообще оградил бы ее от всего (и от всех), посадил бы в золотую клетку и любовался наедине. Только ей это не нужно. Что за жизнь в клетке, хоть и золотой?! Ей свобода нужна и нормальная жизнь среди людей. Чтобы они ее окружали, чтобы их жизнь переплеталась с ее жизнью. И чем я недоволен? Я ведь тоже из ее окружения, самого близкого. И моя жизнь переплелась с ее жизнью крепко-накрепко. Не разделить! Только порвать можно, но тогда целыми обе жизни уже не будут. Нет, я все сделаю: и возможное, и невозможное, чтобы этого не случилось. Буду держать ее крепко в своих объятиях, не отпущу ни на минуту! Я весь день жду вечера, того момента, когда все разойдутся по своим углам : гости (если были) уйдут, теща уедет домой или с детьми ляжет, все уснут, а мы попьем чайку на кухне (не потому, что пить хочется, а чтобы продлить момент ожидания) и пойдем к себе, в спальню, и , наконец, будем принадлежать друг другу. Я не могу выпустить ее из объятий даже после того, как все закончится. Хочу постоянно ощущать ее, впитывать ее запах, дышать с ней вместе, в одном ритме. Я знаю, ей неудобно так спать, но не могу по-другому. И она меня понимает, не отодвигается: положит голову куда-то под плечо, уткнется носом в грудь и посапывает, и ротик приоткрыт – так трогательно. Лучше не смотреть, закрыть глаза и не смотреть, иначе желание появится вновь, и так и не поспим до утра (уж сколько раз так бывало!).
Господи! Как хорошо, что ты дал нам возможность помириться! Иначе наши жизни были бы разбиты. Моя-то точно. Я же, действительно, чуть не разбился, натурально. Левый поворот.… И как я умудрился сделать его? Я же водитель со стажем, почти с детства вожу машину, бывало и, выпивши, за руль садился, и ничего. А тут такое….
Я тогда в отчаянии был : президентское кресло потерял, вообще из компании ушел, Катю потерял, Киру бросил. Как жить дальше не знал. Пил, куролесил, дрался (хотел, чтобы забили до смерти). Уехал за границу, но и там легче не стало: от себя не убежишь. Вернулся, болтался по барам и клубам, а душа потихоньку сгорала. В тот день я еще трезвый был, только еще ехал в клуб. Как всегда о Кате думал. И вдруг мысль пришла такая ясная, четкая: “А если Катя , чтобы меня забыть , замуж выйдет? Детей нарожает, что тогда? Ее порядочность не позволит ей бросить мужа, а, тем более, детей. И она всю жизнь будет жить без любви?!” Эта мысль просто убила меня. Моя Катенька будет с другим?! Будет жить без любви? Я даже тогда был уверен, что она МЕНЯ любит. Не верит мне, но любит. Больше я ни о чем не мог думать. Решил немедленно ехать к ней, просить, умолять, не знаю, что еще делать, но остановить ее, не дать ей сделать роковой шаг!
Я резко развернулся. Налево! Из правого ряда! Выехал на встречную полосу и …
Хорошо, что удар не по водительскому месту пришелся, иначе бы мне не выжить.
Очнулся в больнице, в палате, уже после операции. Глаза приоткрыл, а передо мной – Катя, в халате белом. Зову ее:
- Катя, Катенька! Ты пришла?
А сам не верю: думаю, что это сон или бред.
- Простите, сестра. У меня бред, наверное. Просто Вы очень похожи на одну девушку…
Тогда она обняла меня, по волосам погладила и говорит:
- Андрей, это я, Катя. Я не медсестра, я твоя Катя!
А у самой слезы капают прямо мне на лицо. У меня во рту все пересохло, жажда. Я языком эти слезы слизывал. И эти слезы, горькие, солёные, казались мне медом.
- Катенька, родная моя! Ты пришла! А я хотел вернуть тебя, поехать за тобой! Развернулся и …. Ты не уйдешь?
- Молчи, ничего не говори! Тебе нельзя разговаривать! Я никуда не уйду, я останусь с тобой, столько, сколько ты захочешь!
- Останься навсегда!
Так мы помирились. Она приходила каждый день, сидела на краешке кровати, рассказывала всякую ерунду, чтобы только не молчать. Я слушал. И не слышал ничего.
Главное – мы были рядом. Мы смотрели в глаза друг другу и понимали все без слов. Наши души говорили за нас. И было так хорошо, так спокойно!
Когда меня выписали, Катя со мной осталась. Поговорила с родителями и осталась у меня.
Не представляю, как она смогла уговорить Валерия Сергеевича? У него же железобетонные правила: до свадьбы – ни-ни! Но уговорила, убедила, да еще как! Утром они с Еленой Александровной приехали – с куриным бульоном, с пирожками и другими вкусностями!. Окружили меня такой заботой и любовью, что слезы наворачивались: не привык я к такому. Родители, честно признаться, не баловали меня своей любовью. Они желали видеть во мне успешного, всеми любимого бизнесмена, этакого супермена. И я старался соответствовать. И на Кире готов был жениться, потому что они считали ее достойной парой для ТАКОГО Жданова. Но того, что я совсем другой, они и предположить не могли. Только Катюша поняла, какой я есть на самом деле. Поэтому и полюбила. Получается, что я за ее неприглядной внешностью красоту увидел, а она за внешним лоском душу мою разглядела.
Целый месяц Катя была со мной. Мы даже спали в одной постели (другой-то у меня нет), но я и пальцем до нее не притронулся, вроде как из-за обещания, данного Валерию Сергеевичу. На самом же деле я боялся показаться ей калекой, боялся, что просто пожалеет меня, или, того хуже, неприятно ей станет: я же весь лекарствами пропитан.
Мучился от этого ужасно. Только ночью, когда она засыпала, я тихонько дотрагивался до нее, гладил по плечу, а однажды даже поцеловал в затылок! Было так приятно, я задыхался от нежности к ней и не спал потом до утра.
А потом был этот разговор, показавший, как плохо мы еще понимаем друг друга, как хрупко наше многострадальное счастье, и как много предстоит сделать, чтобы стать единым целым.
Оказывается, Катя тоже переживала и совсем по-иному расценивала мое к ней отношение. Она посчитала, что, если я не проявляю к ней никакого желания, значит, она нужна мне только, как заботливая няня. И, как только надобность в заботе отпала, она решила уйти.
