– Я… Я не знаю! Я… выиграл дом. Фарфоровый сервиз. Драгоценности. Коллекцию монет…

– Ты выигрывал машину?

– Машину? Нет, нет. Никаких машин.

Гермиона кинула взгляд на своего сообщника, но тот не дрогнул.

– Ты уверен?

– Абсолютно! Я… Я… Когда я получил это? Неважно, что. Когда я это выиграл?

Малфой замялся, и Гермиона вспомнила о документах на продажу машины, которые они обнаружили.

– Около полутора лет назад.

ДеЛойд попытался повернуться к девушке, но Малфой ткнул его в спину прежде, чем тот смог увидеть ее лицо. Оскар бы все равно ничего не разглядел при таком освещении, но Гермиона была признательна Малфою за этот жест. Несмотря на его причину.

– Я… – он вздохнул и прижал руку к лицу. – Как выглядит этот Фелициан?

– Невысокий, темные волосы, смуглый, родимое пятно на лбу.

– Родимое пятно, родимое пятно, родимое пятно… – ДеЛойд потер висок и посмотрел на картину. – Ох! Ох!

– Заткнись! – прошипел Малфой, и Гермиона широко улыбнулась проходящим мимо посетителям.

– Я выиграл у него трижды… Его билет на самолет в Мексику, деньги и ожерелье, – мужчина выглядел возбужденным.

– Ожерелье? Не машину? – Гермиона задала этот вопрос скорее себе, чем ему, но мужчина все равно ответил.

– Не было никакой машины. Я никогда не выигрывал машину. Это был кулон.

– Что? Это… Мы… – она покачала головой. – Мы нашли Вас по документам от продажи машины.

– Я не… понимаю, как так вышло, но уверяю вас, я получил от Фелициана кулон.

Гермиона не знала, лжет он или нет. В правде не было никакой логики. Смысла не было и в том, что Волан-де-Морт вложил часть своей души в автомобиль, но ведь они отыскали Оскара именно так.

– У тебя остался кулон?

– Нет, боюсь, что нет. Честно, я даже не понимаю, почему он вам так нужен…

– Ты его продал? Жена отдала дочери, подруге?

– Нет, лишился его так же, как и получил.

Еще когда-то давно Лаванда шепнула Гермионе, что у ДеЛойда проблемы с азартными играми. Что он погряз в долгах и продолжает играть на вещи.

– Ты проиграл его.

Гермиона все еще сомневалась. Она знала, что он игрок, но была уверена, что если бы ДеЛойд осознавал, что это за вещь, никогда бы с ней не расстался.

Мужчина кивнул.

– Да.

20:42

– Мне просто не верится, что тебе этого хватило. Да он же мог врать нам в лицо!

– Твою ж мать, тебя никогда ничего не устраивает, верно? Если бы я допросил его, силой выбил ответы, ты бы назвала меня варваром и потом еще пять часов выносила бы мозги. Я не тронул этого кретина, и ты все равно…

– Но это же крестраж! Две недели назад кое-кто не поверил официанту, что у них закончились стейки, и угрожал парню расправой в случае невыполнения заказа. А тут человек, который может укрывать крестраж. Да возможно, он все еще у него! А ты просто уходишь!

– Человек, у которого уже есть проблемы, не будет хранить у себя подобную вещь, даже знай он, что это такое. Темный Лорд был бы в восторге, и ДеЛойд об этом знает. Он бы не держал…

– Но это как раз и может быть той причиной, по которой Волан-де-Морт на него разозлился! Ты же сам сказал, что не знаешь, почему…

– Если бы крестраж был у ДеЛойда, преследовать этого идиота было бы еще большей проблемой. Он был бы уже мертв, узнай Темный Лорд хоть что-то. Он…

– Я все равно считаю, что он у него.

– Он сказал нам, что проиграл кулон в покер Бакли .

– Лжет! Мы отправляемся… куда-то, чтобы найти игрока в квиддич, а ДеЛойд соберет свои вещички и исчезнет навсегда! Вместе с крестражем!

– Я отлично разбираюсь в людях…

– Ох, пожалуйста! И этот Бакли, ко всему прочему, еще и профессиональный игрок в квиддич! Ты хоть понимаешь, как трудно будет к нему подобраться? Невозможно!

– Тогда отправляйся домой…

– Прекрати так говорить! Мы оба знаем, что я никуда не уйду, но ты все равно пытаешься спровадить меня каждый раз, стоит мне высказать недовольство твоими планами. Можно подумать, я должна соглашаться со всем, что ты хочешь делать, просто потому что… быть здесь – огромная честь или что-то в этом роде! Ты что-нибудь знаешь о компромиссе?

– Хорошо, – Малфой развернулся и подошел к ней. – Я собираюсь привести в чувство ту пару, вернуться в гостиницу, найти Бакли и отправиться в это место. Вот мой компромисс. Хочешь – оставайся здесь и следи за ДеЛойдом. Вперёд. Делай, что хочешь, Грейнджер.

– Это не компромисс!

– Тогда, наверное, я не знаю, что это такое!

– Ты просто невозможен!

– А ты меня бесишь!

========== Семь ==========

День тридцать третий; 2:03

Гермиона открыла глаза, увидела возвышающуюся над собой фигуру и, задохнувшись, нырнула под одеяло. Сердце болезненно билось в груди, а только что очнувшийся ото сна мозг всё никак не мог определиться, что делать телу: продолжить ли и дальше вжиматься в матрас или вскочить и действовать.

Где-то наверху раздался приглушенный одеялом смешок, и Гермионе потребовалась пара секунд, чтобы осознать происходящее. Она забыла о том, что надо смущаться, выбралась из своего кокона и уставилась на густую тень над своей кроватью.

– Ты что делаешь? - прошипела она.

– Это - твой чудесный инстинкт? Твои боевые качества? Теперь я понимаю, почему… Прячешься под одеялом? Как ребенок, увидевший в шкафу монстра ?

– Ох, заткнись. Я устала, сейчас глубокая ночь, ты надо мной навис, а моя реакция замедлена…

– Отреагировала ты вполне резво. Одеяло оказалось на твоей голове через секунду.

Она прищурилась, когда Малфой снова начал смеяться.

– В следующий раз буду сразу бить. А теперь ты мне объяснишь, в чем дело?

– Грейнджер, нам надо идти.

– Что? – и сказав это, Гермиона поняла, что двигаться совершенно не хочет.

Всё ее тело было против. Бунтовало и возмущалось. Двигаться? Двигаться? Ну, нет уж, это не ко мне.

– Поезд через двадцать…

– Мы же должны уезжать в половине восьмого, разве нет? А сейчас всего два часа утра, Малфой.

– Грейнджер, вставай, – он махнул рукой, и в комнате зажглись лампы, ослепляя Гермиону.

– Что случилось? Что-то произошло? – она моргала, но глазам все равно было слишком больно – пришлось прикрыть веки, чтобы привыкнуть к яркому свету.

– Что-то типа того. Пошли, у нас нет времени.

Гермиона ничего не понимала, но из кровати все же выбралась. Дойдя до ванной и, как в тумане, упаковав вещи, она появилась на пороге в уже относительно нормальном состоянии.

– Что случилось?

– У меня предчувствие.

– Предчувствие? – никакой реакции. – Малфой, ты поднял меня посреди ночи, вытащил из постели и выталкиваешь за дверь из-за предчувствия?

– Двигайся.

– Это всё паранойя из-за ДеЛойда. Давай вернемся в кровать…

– Нет, – рявкнул он.

– Малфой…

– Грейнджер, твою мать, просто доверься мне и шевелись.

Она замерла на месте несмотря на приказ. Просто доверься мне, просто доверься мне, просто доверься мне. И Гермиона так растерялась, что именно это и сделала. Последовала за ним из гостиницы и не сопротивлялась, когда он схватил ее за руку и повел по темным переулкам и улицам в одному ему известное место. Покорно шла, пока они не повернули за угол, и в отдалении не показалось здание железнодорожной станции. Малфой все еще держался рядом, постоянно оглядываясь назад и дергая Гермиону, чтобы та не высовывалась на открытые пространства.

Она не представляла, что именно он увидел или почувствовал, но не сомневалось, что что-то было. Поэтому пошла за ним. Немного, наверное, ему доверившись.

18:05

– Знаешь, чего я не понимаю? Я не понимаю, как машина превратилась в кулон.

Гермиона устроилась на своем месте, пытаясь заснуть и восполнить нехватку отдыха, но вид сидящего напротив Малфоя навевал всё новые и новые мысли. Вроде тех, что мало-помалу она действительно начала ему доверять… и что, например, не чувствовала неловкости, теряя перед ним сознание. Или что случись убийцам ворваться сюда, Малфой сделает всё, чтобы защитить их обоих. Она даже не задумывалась о том, что так на него полагается, пока он не попросил ее о доверии. Она следовала за его инстинктами, его планами, его выбором, шла туда, куда он указывал.