Она фыркнула.

– Вот я запихаю тебя в такую штуку и посмотрю, понравится тебе или нет.

– Это извращение, Грейнджер.

Гермиона вспыхнула и закатила глаза.

– Думаю, я бы дала тебе задохнуться.

– Ты бы и напавшего на тебя волка вытащила, попади он в ловушку.

Она хмыкнула.

– Зависит от обстоятельств.

Малфой хрипло усмехнулся, и от тепла его дыхания по спине побежали мурашки.

– Ты слишком мягкая для этого мира, Грейнджер.

– И что это должно значить? – ее голос звучал напряженно, но Малфой ответил спокойно:

– Это значит, что тебе нужно самой убить волка.

Его руки просто не имели права быть такими мягкими. Кроме больших пальцев. Он прижал их к ее спине, обхватывая ладонями бока Гермионы и притягивая девушку к себе, когда та, задумавшись, подалась вперед. Она чувствовала все шероховатости подушечек, когда его пальцы коснулись ее кожи.

Она прочистила горло, потому что слишком остро ощущала его рядом с собой. Его руки, его тепло, близость его тела, дыхание, потревожившее пряди на ее макушке, когда Малфой наклонился, чтобы продеть шнурок в отверстие.

Ей снова стало жарко, и пришлось сконцентрироваться на том, чтобы стоять ровно. Она опять обмахнулась ладонью в попытке успокоиться, сверля взглядом стену перед собой .

– Ты в порядке?

– Да. Просто жарко, – ответила она, и Малфой хмыкнул, отчего волосы на затылке встали у Гермионы дыбом. – Мне весь день жарко.

Она не могла позволить ему думать, что он хоть как-то связан с ее состоянием. Потому что он был совершенно не при чем.

– Я только хотел убедиться, что ты не собираешься помирать или что-то в этом духе.

– Ха-ха…

Повисла тишина, и Гермиона пыталась хоть на что-то отвлечься, но мысли снова и снова возвращались к тому, что сейчас происходило. Малфой молчал, и в этом не было ничего необычного. Да она и сама не горела желанием поддерживать беседу. Наверное, ей надо что-то съесть. Возможно, проблема именно в этом. В животе появилось какое-то странное ощущение. Скорее всего, нервы.

– Вот, – его голос звучал чуть ниже, чем обычно, и Малфой откашлялся.

Его пальцы в последний раз скользнули по ее спине и исчезли. Гермионе потребовалась секунда, чтобы собраться с мыслями. Еда. Ей нужна еда.

– Спасибо, – она повернулась, но Малфой уже смотрел в другую сторону.

18:22

– Не могу поверить, что ты это сделал, – Гермиона покачала головой уже, наверное, в пятнадцатый раз с тех пор, как они вошли в галерею.

Малфой разозлился.

– Я оглушил их! Это временно. Заткнись и хва…

– И оставил их лежать в том переулке.

– На пятнадцать минут. Нам только надо поговорить…

– Это так неправильно! Ты…

Он отошел от нее подальше, очевидно сытый по горло ее недовольством и необходимостью перешептываться.

18:42

– А если их кто-нибудь найдет? Причинит вред или ограбит?

Малфой застонал и покачал головой, глядя на висящую перед ним картину. Гермиона пыталась воззвать к его инстинкту выживания, а не к человечности.

– Что если их кто-нибудь найдёт и поймет, кто они такие, или догадается, куда они шли? Обнаружит, что их приглашения пропали, подойдет к охране и узнает, что вместо них прошли мы? Что тогда?

Малфой повернул голову и взглянул на Гермиону. Из-за рубашки его серые глаза казались еще ярче, и, скорее всего, он был в курсе того, что выглядит эффектно. Он пристально смотрел на нее до тех пор, пока не убедился, что его внимательно слушают.

– Тогда мы побежим, а тот, кто отстанет, получит за всех.

Гермиона нахмурилась.

– Паршивый план.

– Прошу прощения. Но у меня не было времени придумать что-то получше из-за твоего нытья.

– Я не ною…

– Что, если случится это, что, если случится то… Ты только и делаешь, что ноешь. И знаешь, меня это достало. Я выслушиваю твои придирки, будто у нас нет сейчас дела поважнее. Смирись и заткнись или возвращайся обратно в переулок и поработай гриффиндорской охраной. Выбери уже что-то. Мерлин, иногда мне хочется зашить тебе рот.

Гермиона покачала головой, нахмурилась и ткнула Малфоя пальцем в живот.

– Ты самый грубый, безрассудный и бесчу…

Он поймал ее палец, но Гермиона вывернулась, тогда схватил ее за шею и потянул на себя.

– Ты устраиваешь сцену. Люди смотрят. Если ты не хочешь все просрать… этот вечер, эту возможность, эти поиски… Я предлагаю тебе заткнуться и дождаться, пока мы вернемся в гостиницу.

Его голос звучал жестко, а горячее дыхание обжигало ухо. Ее руки машинально взметнулись вверх, когда Гермиона врезалась в него, и теперь чувствовала каждый напряженный мускул под своими ладонями. Малфой был в бешенстве, но держал себя в руках.

– А то, что ты меня дергаешь, конечно же, не вызывает никакого интереса, – прошептала она, подняла голову, но уперлась в его челюсть.

Он ее услышал, потому что хватка на шее ослабла. Его ладонь скользнула вверх, пальцы коснулись линии волос. И Малфой отстранился, чтобы посмотреть на нее. На одну сумасшедшую секунду ей показалось, что он собирается ее поцеловать. Показалось, что дело было именно в этом.

Пару мгновений спустя он ее выпустил и повернулся обратно к картине. Гермиона несколько секунд его изучала, а потом последовала его примеру.

19:07

ДеЛойд, – а Гермиона не сомневалась, что это был именно он, – вздрогнул, услышав свое настоящее имя. Она пыталась выглядеть как можно более естественно, улыбаясь и создавая видимость оживленной беседы, но в ушах кровь стучала так сильно, что казалось, еще немного и хлынет наружу.

– На случай сомнений в твою спину упирается палочка. И я не считаю зазорным использовать Непростительные, ты меня понимаешь? – Малфой отлично умел переходить к сути, когда это было нужно. – Не ори, не подавай никаких знаков, даже не смотри никуда, кроме этой картины. В ту секунду, как ты что-то выкинешь, я применю заклинание. Не хочу причинить тебе вред, ДеЛойд. Мы просто хотим поговорить.

– На кого вы работаете?

Это было так банально, что Гермиона бы рассмеялась. Будь ситуация другой, и не грози ей тюрьма или вероятность смерти.

– На себя. Нам плевать, кому и что ты должен. Мы только хотим кое о чем узнать. О том, что ты, возможно, получил от Фелициана Джургелиониса.

– Я буду чувствовать себя комфортнее, если вы опустите палочку.

– Отвечай, и тебе больше не придется об этом беспокоиться.

– Я не знаю никакого Фелициана Джургелиониса.

Малфой цокнул языком.

– А теперь, ДеЛойд…

– Но я правда не знаю. Я…

– А вот он, кажется, отлично тебя помнит.

– Может быть, он только слышал обо мне, и послал искать меня, чтобы от вас избавиться.

– Не думаю, что дело в этом. У тебя есть пятнадцать секунд, чтобы вспомнить, о какой вещи я говорю.

– Но я не знаю! Я вообще не помню никакого Фелициана Джургелиониса. Ни в связи с бизнесом, ни с искусством, ни…

– Десять.

– …по своим прошлым делам в волшебном мире. Я не могу ответить! Я не знаю ответа…

– Пять.

– Пожалуйста, я просто…

– Малфой… – начала Гермиона.

Мужчина задохнулся, услышав имя. Малфой одарил Гермиону убийственным взглядом.

– Вы здесь для того, чтобы убить меня! Вы хотите!..

– Заткнись! Твою мать, заткнись! Я же сказал, безмозглый ты урод, что меня не волнуют твои долги: ни Министерству, ни Темному Лорду. Мне нужно только то, что ты получил от Джургелиониса, и я уйду. И даже никому не скажу, где ты скрываешься, если прекратишь упираться.

– Но я не знаю! Пожалуйста! Пожалуйста, я правда… – рука Малфоя дернулась вперед, и мужчина издал странный звук. Гермиона вздрогнула и отвела взгляд. – Возможно, я… я играю в покер. Играю в покер, я азартен. Может быть… может быть, я у него что-то выиграл?

– Вот так уже лучше, Оскар. И что же ты выиграл?

Гермиону трясло и одновременно с этим тошнило. Ей не нравилось ни смотреть, ни даже слушать то, что происходило. Хотелось остановить Малфоя, но она знала, что не сделает этого. Это все было так неправильно. По шее потекли капли пота, и Гермиона вытерла их ладонью. Ей просто нужно выбраться отсюда. Убраться от этого дерьма подальше.