Ей пришла в голову мысль, что всё это странно. Сидеть с ним в одной комнате. Первые несколько дней стали для нее шоком, путаницей из событий и эмоций. Сейчас, когда всё более или менее устаканилось, Гермиона отчетливее понимала, как же это необычно – находиться здесь. С Малфоем. И изучать его внешность, чего никогда раньше не делала. У нее в голове был его смутный образ и больше ничего. И сейчас было странно смотреть на его длинные пальцы и знать, что это Малфой, который лежит на соседней кровати.

Жизнь странная штука.

– Я не думаю, что смогу сделать что-нибудь без своей палочки…

– Тогда не делай. Я не говорил, что ты должна идти, или что хочу, чтобы ты присоединилась. Ничего подобного. Я просто сказал, что иду туда, чтобы сделать это. Можешь остаться здесь.

– Я здесь не останусь! – он что, с ума сошел?

– Боишься быть одна? Что…

– Нет, я ни за что не пропущу это, Малфой. Если это действительно крестраж, то я иду с тобой.

– Без оружия ты станешь только помехой. Будешь мешать, если окажешься в опасности без возможности защищаться. Я забочусь о себе. И дела обстоят только так.

– Я иду.

– Нет.

– Да.

– Я даже не знаю, есть ли в этом смысл. Ты же залила кровью каждую чертову страницу, сделав нечитаемой бОльшую часть текста. У меня есть лишь часть имени и слишком мало информации, чтобы во всем разобраться…

– Часть бумаг сгорела. А ты ведешь себя так, будто я специально заливала их кровью! Ты всегда…

– Речь о том, что всё это может оказаться пустышкой.

– Хорошо, мы это выясним, когда доберемся туда.

– Ты ничего не будешь выяснять.

День седьмой; 15:48

Гермиона поправила повязку, которую смастерила из наволочки. Ее рука заживала хорошо, но все равно, по сравнению с волшебным исцелением, процесс шел небыстро. Она и забыла насколько избалованной стала. До настоящего момента Гермионе даже в голову не приходило, как сильно в своей повседневной жизни она полагается на магию – приходилось вставать, чтобы закрыть окно или дверь, ждать, пока вскипит вода для чая. Она всегда чуть-чуть гордилась собой, потому что не использовала магию так часто, как ее друзья. Гордилась тем, что еще осталась верна своей маггловской натуре. Но то, как она от нее отдалилась, стало понятно только сейчас.

– Как мы собираемся попасть от автобусной остановки к тому месту, где он живет?

Малфой пожал плечами, сминая пакет из обнаруженной дальше по улице забегаловки. Он как раз проглотил последний кусок своего обеда, бросил бумажный комок в мусорную корзину, но промазал. Гермиона предположила, что именно поэтому Малфой недолго пробыл ловцом в своей команде.

– Я пойду пешком, – он все еще не смирился с тем, что она не собиралась отступать и, без сомнений, намеревалась идти с ним.

– Уверен, что у тебя хватит денег на автобус для нас обоих? – Гермиона наблюдала за Малфоем, следя за реакцией, но тот лишь отпил из своего стакана и продолжил изучение карты, которую раздобыл на бензоколонке.

Именно финансовый вопрос немного беспокоил ее в последнее время. В самом начале она не особо забивала голову мыслями, поняв, что у Малфоя есть деньги. В конце концов, не было ничего удивительного в том, что у него была маггловская валюта, пока он находился в стане Пожирателей Смерти. Это было странно – да, но не невероятно – особенно учитывая тот факт, что Малфой больше не разделял убеждений той стороны.

Однако то, что у него оказалось еще и достаточно гривен, заставило Гермиону задуматься. Более того, она начала что-то подозревать. Неужели в тот день он сунул всё необходимое в карман? Так много, что мог оплачивать разъезды и проживание и даже не заботиться о том, хватит ли ему на то, чтобы вернуться в Англию?

– Малфой?

– Я предпочитаю не отвечать на глупые вопросы. Я вообще предпочитаю не опускаться ниже определенного уровня.

– Но мне кажется, это разумный вопрос.

– А мне нет.

– Просто ответь, – скорее всего, Малфой сделал бы страшный секрет даже из того, какой его любимый цвет, лишь бы досадить ей.

– Я не подчиняюсь приказам от…

– Ты уклоняешься от вопроса.

– Не уклоняюсь. Просто не отвечаю.

– Но это же одно и то же.

– Нет.

Гермиона раздраженно стукнула здоровой рукой по коленке.

– Откуда у тебя столько денег?

Он оторвался от карты и пару секунд смотрел на стену перед собой, прежде чем наконец повернуться к девушке.

– Не похоже, чтобы это и был вопрос.

– Но ты же знал, что я все равно спрошу об этом.

Он искренне развеселился, и она впервые видела его таким с тех пор, как встретила снова – уголки губ лишь чуть-чуть приподнялись, а голос слегка дрогнул, но Гермиона не сомневалась в том, что он смеется.

– Неужели?

– Я не дура. И не слепая. Я знаю, что твои запасы закончились. И…

– И что ты думаешь, я сделал?

– Не знаю.

Но кое-какие предположения у нее всё же были.

Пару секунд он смотрел на нее, но так как она молчала, потерял интерес. Тишина разрасталась, пока не заполнила собою всю комнату и не начала звенеть у Гермионы в ушах. Он потянулся и схватился руками за спинку кровати, которая жалобно скрипнула – так сильно Малфой в нее вцепился.

– Слушай…

– Я не понимаю, почему тебя это заботит.

– А я не понимаю, почему ты не хочешь мне рассказать. Если только это не что-то плохое, и если это так…

– Тебе нравится голодать? – так убийственно спокоен он был тогда, когда строил планы и обдумывал свои шаги.

– Что? Какое это… Я…

– Просто ответь, – он посмотрел прямо на нее.

– Я знаю, что…

– А как насчет того, чтобы вернуться домой. Ты хочешь обратно в Англию? Хочешь спать на улице в холоде или в кровати?

– Чем ты занимаешься? – закричала она, вскакивая.

– А ты как думаешь? Я делаю то, что должен…

– Ты убиваешь людей!

Он поднялся, швырнул карту за спину и подошел к Гермионе. Она вспомнила горящее здание, его ладонь на своем горле… и оперлась на столешницу рядом с тяжелым телефонным аппаратом. Если ей придется… Если придется.

– Так вот что ты предположила! Идеальная Грейнджер, которая не сделала ничего плохого за всю свою гребаную жизнь, верно? Тебе же так легко указывать на других! Клеймить и судить! Мир, – он широко взмахнул руками, – мир не ограничивается твоими рамками. Не делится на твои удобные представления о том, что должно быть и что ты об этом думаешь. Иногда плохим людям приходится совершать хорошие поступки по независящим от них причинам, а иногда хорошие люди вынуждены поступать плохо, потому что есть… они… потому что они вынуждены! Потому что так иногда устроен этот гребаный мир! И…

– Ты о чем сейчас говоришь? – вскричала Гермиона. – Я спрашиваю о деньгах, и что ты делаешь…

– А я говорю о тебе! О том, что ты сидишь на своем чертовом пьедестале, будто королева! Судишь людей по этому… этому дерьму, которое не имеет никакого значения, потому что есть гораздо более важные вещи! Есть вещи важнее, чем ты! Чем мы! Чем что бы то ни было еще! Твой мозг… то, как ты…

– Не передергивай! Не пытайся свалить всё на меня, потому что именно ты…

– …выживание не всегда подразумевает убийство людей. Но то, что ты подумала обо мне такое, вполне закономерно. Будто мне нравится…. будто я могу… будто не… Я делаю то, что дОлжно, чтобы не умереть от голода и холода, и чтобы не попасться, но я никого не убиваю. Я даже не калечу людей, ты, сука. Разве это не самая невероятная новость, которую ты когда-либо слышала? Я мог бы бросить тебя. Мог не кормить или оставить спать…

– Я не животное! И не пытайся относиться ко мне подобным образом. Или вести себя так, словно ты самый прекрасный и великодушный человек! Я не…

– …сдохла бы без меня! Что бы ты сделала, чтобы вернуться? – он натужно рассмеялся. – Что? Взмолилась бы о помощи на языке, которого не знаешь? Рассказала бы им…

– …ты плохой человек, Малфой. И я знала это с нашей самой первой встречи. Я знала всё это время! Ты самый отвратительный человек, которого я…