И я решаю нарушить наступившую тишину, внезапно спросив:

— Когда выдвигаемся? — Алек поднимает на меня взгляд тёмных глаз, говоря:

— Ближайший автобус до Сан-Франциско отходит через полтора часа, так что советую начать собираться. Мы летим через Чикаго, потому что все билеты на прямые рейсы до Нью-Йорка раскуплены.

— Отлично, как раз заскочу за вещами, — облегченно улыбаюсь, представляя, как наконец вернусь домой через… Черт, я же ключи посеяла в тот вечер! Ладно, заберусь через пожарную лестницу внутрь.

— В смысле? — хмурит брови Алек, на что я отвечаю:

— Я уже год как живу в Чикаго, заодно запасусь вещами перед поездкой в Нью-Йорк.

— Но я не говорил, что… — продолжает своё, но я нетерпеливо его перебиваю:

— Что я еду с вами? Нет уж, увольте, но Стайлз как никак мой лучший друг и бросать его в когтистых лапах Ногицунэ я не собираюсь. Вдобавок, — поднимаюсь, — думаю, Лидии будет проще совладать с собой, если я буду рядом, — Алек замолкает, всё равно прожигая меня взглядом. — И мне плевать, какие у вас сейчас в институте порядки — меня волнует только безопасность моих друзей и состояние мира в целом, — недоверчиво щурю глаза, в этот раз ловко выдерживая спор с Алеком. Пусть сам подстраивается — кидать своих друзей я не намерена. — Я к Лидии, через час вместе с ней буду на автовокзале.

Айзек и Скотт прощаются на время, Алек же молчит. И в тот же момент я оказываюсь на пороге дома Мартин, звоня в дверь.

Открывает мне заплаканная Лидия с наспех завязанным неаккуратным пучком на голове. Впалые щеки, огромные круги под глазами и пустой взгляд говорит сам за себя — девушка явно провела последние две недели, страдая.

И, наконец, самое удивительное — она молчит, но в то же время улыбается. Словно бы только увидев меня, ей становится лучше. Крепко обнимает меня, прижимается к моему плечу, наконец успокаиваясь. Я предлагаю пойти на кухню и обсудить все новости и с ней, и она кивает.

Вот так я и провожу последующие полчаса: не замолкая и лишь прерываясь на глотки бодрящего кофе. Предлагаю ей пойти собирать вещи и Мартин наконец заговаривает, чем лишь радует меня:

— Ты тоже едешь?

— Ага, радость моя, — приобнимаю её за плечи после того, как помыла обе чашки, из которых мы пили мною сваренный наспех кофе. — Только пошли собирать твои вещички, а то в Нью-Йорк мы едим явно больше, чем на неделю.

Я вальяжно располагаюсь в кресле, что стоит в комнате Мартин. Та тем временем достаёт чемодан и аккуратно складывает вещи в быстром темпе, наконец начиная говорить и открываться мне, выходя из своего предыдущего состояния.

Когда Лидия достаёт небольшую сумочку и начинает складывать самые необходимые вещи туда — косметику, телефон, салфетки, медикаменты, антисептик и наконец документы, я припоминаю, что в последний раз видела свой паспорт в злополучный день нашего с Барри знакомства. Проверяю свои карманы куртки, которую взяла у Доктора, уже представляя, как буду пытаться напудрить мозги персоналу аэропорта, лишь бы попасть на рейс.

Но тут я нахожу собственный паспорт, ключи от квартиры и даже водительские права в одном из них вместе с запиской:

«Заранее положил их все сюда, чтобы потом у тебя не возникло проблем)

Доктор»

Улыбаюсь, чуть отвлекаясь от болтовни уже лучше чувствующей себя Мартин. Но тут вспоминаю, что у Барри-то документов вообще с собой нет. Поэтому выхожу из комнаты в коридор дома, уже набирая его с выданного Доктором телефона. После пары гудков слышу его приветствие, сразу переходя к делу:

— У тебя вообще есть документы? — прямо спрашиваю, нервно грызя ногти.

— А… — растерянно, как я слышу, начинает рыться у себя в карманах, наконец облегченно вздыхая. — Да, Доктор на всякий случай выдал мне фальшивый паспорт для вашего мира. Вроде-как на случай, если у меня не получится вернуться, — пускаю смешок, отвечая:

— Ну да, как раз пригодился. Через сколько вы выходите? — интересуюсь, пока вижу, как Лидия уже в своём «боевом облачении» выходит ко мне, жестами спрашивая, с кем я говорю. Отмахиваюсь, обещая объяснить позже, пока Мартин отправляется спускать чемодан по лестнице.

— Вот уже выходим. Что ж, до встречи.

— Пока, — быстро говорю, уже сбегая вниз, чтобы стать рядом с Лидией, которая ставит дом на сигнализацию.

— Маме ты писала? — интересуюсь, теперь уже задумываясь, как я объясню свою пропажу родителям. Ладно, надо будет написать слишком длинное смс и долго извиняться.

— Да, оставила записку, объяснив, что вообще происходит. Буду надеется, она не будет сильно паниковать, — захлопывает дверь, закрывая на все замки. — Пойдём?

— Пойдём, — утвердительно киваю, теперь уже пешком направляясь к автовокзалу, до которого отсюда всего лишь пять минут ходу.

***

Мимо нас проносится лес, пока мы едем в Сан-Франциско на рейсовом автобусе. Лидия рядом со мной дремлет, в то время как я сижу, прислонившись к окну и разглядывая природу.

Перед нами сидят Скотт и Айзек, Барри и Алек сидят в разных частях автобуса, оба бодрствуют, пустыми взглядами уткнувшись в сидения перед ними.

Я чувствую напряжение, что так и висит в полупустом салоне, где кроме нас шестерых ещё лишь одна пара пожилых людей. Чувствую, как каждый из нас молчит, всё глубже уходя в свои мысли.

На мой рассказ мама реагирует сравнительно спокойно. Она явно за последние полтора года уже привыкла ко всему этому. Ко всему, что происходит со мной.

Мы проносимся мимо огромного количества растительности и мелких городков, что так и встречаются на серпантине. Мой взгляд сейчас не успевает цеплять подробностей, ведь сильно меня клонит в сон.

Я чувствую жуткую усталость, глаза предательски пытаются закрыться каждую секунду, а мозг вообще не работает в этот момент.

На секунду прикрываю глаза и тут снова вижу навсегда замерший взгляд Лизбет. Вздрагиваю, снова распахнув глаза. Чувствую, как сильное чувство вины буквально раздирает меня изнутри, не давая успокоиться.

Сколько людей умерло из-за меня? Сколько ещё умрёт?

Я боюсь сорваться в ближайшее время. Я реально этого боюсь, потому что именно сейчас начинаю понимать, что происходит со всеми жителями нижнего мира, как назвал нечисть Алек.

Я будто схожу ума от появившейся из ниоткуда жуткой жажды крови; от чувств, что новой волной захлестнули меня, снова заставив разрываться между контролем и паникой; от понимания, что я должна спасти друзей, хотя даже не знаю, как это сделать.

По щекам текут слёзы, когда из горла вырывается тихий всхлип. Прикрываю рот ладонью, пытаясь успокоиться. Задерживаю дыхание, щекой прижимаясь к холодному стеклу окна автобуса. Напряжённо дышу, зажмурив глаза. Пытаюсь успокоиться, но это никак не выходит. Всем телом дрожу, теперь уже даже не дыша.

Я должна спасти их. Должна помочь свои друзьям.

Но я не знаю, как мне это сделать.

========== 2. In your interests ==========

Едва стою на ногах, сонно пошатываясь из стороны в сторону. Слушаю, как что-то недовольно дребезжит автомат, что сейчас готовит мною ранее заказанный и оплаченный Капуччино. Глаза так и норовят закрыться, пока я не замечаю, что мой кофе наконец готов. С жадностью хватаю небольшой стаканчик, делая большой глоток и обжигая горло.

Моргаю пару раз, пытаясь окончательно взбодриться и прийти в себя. Последний час, за который мы купили билеты, сдали чемоданы (только Лидия, да Скотт с Айзеком) и прошли проверку, я отчаянно пыталась не вырубиться прямо посередине аэропорта, ведь жуткая усталость давала о себе знать.

— Просим пассажиров рейса ЮА268, что направляется в Чикаго, пройти на посадку, — залпом выпиваю весь оставшийся кофе, выкидываю стаканчик в мусорник и возвращаюсь к ребятам. Наш рейс в 14:25, сейчас ровно два часа дня. А я горю великим желанием как можно быстрее оказаться внутри и проспать все четыре часа нашего полёта, поэтому поспешно беру под руку Лидию, в руках у которой остаются наши с ней документы и веду к гейту 28, рядом с которым уже стоит самолёт компании «United Airlines».