Воздух здесь кажется прохладным, свежим. Смотрит на массивную дверь, а затем сжимает ручку, пытаясь опустить её.

— Ты сестра Нико ди Анджело? — спокойный голос с нотками интереса звучит где-то за её спиной, заставляя замереть и обернуться.

— Прости? — растерянно моргает, теряясь. Поспешно опускает руку, прикусив губу.

— Это домик Аида. Здесь живёт Нико ди Анджело, герой войны с Геей, — парень на несколько лет старше её самой с тёмными кудрявыми волосами чуть улыбается. У него серо-голубые глаза, на носу очки с черной оправой. Ростом он на голову выше её самой, а одет в обычные джинсы и футболку.

— А… Да, — вмиг надевает маску серьезности, скрывая свою растерянность. — Я просто смотрела на него.

— Ты водила пальцами по поверхности дома, — парень улыбается, из-за чего на лбу выступают несколько морщин. Стоит в тени дерева, поэтому щурится, глядя на неё.

— Я изучала материал. Тёмный обсидиан, редкий, — говорит медленно и расчётливо. Поджимает губы, спускаясь по лестнице. Останавливается в метре от парня, который пожимает плечами.

— Я Питер Стивенс, сын Гермеса, — протягивает ладонь для рукопожатия. Мари стоит, несколько секунд смотрит на протянутую руку, а затем просто говорит, вовсе не двигаясь:

— Мари Вуд, дочь хрен его знает кого, — хмурится, замечая, что он пытается приветливо обходиться с ней. И нет, никакие жалость или доброта не помогут смягчить её.

Такой уж характер и такая уж она сама. Недоверчивая.

— Ладно, увидимся, — быстро кивает Питеру, проходя мимо него. Идёт искать Лили, не оборачиваясь.

А Стивенс всё так и смотрит ей вслед, чуть улыбнувшись. Нет, она, наверное, дочь Афины или Гекаты. Вряд ли даже спустится до общения с ним даже при том, что младше.

Бывает.

Она идёт уверенно, держа спину прямой. Высоко поднимает подбородок, не оборачиваясь. Гордая осанка, холодный взгляд кажущихся сейчас зелёными глаз. Контраст с лесом, что окружает девушку.

Проходит мимо всех остальных 23 домиков, не оборачиваясь. Чувствует внезапно зародившееся внутри чувство стыда. Мари неловко закусывает губу, нервно оглядываясь. Кажется, будто прямо в этот момент кто-то осудит её за излишнюю жесткость и безразличность.

Мари правда сложно порой разбираться со своими эмоциями. Порой случаются неконтролируемые всплески агрессии, печали и даже банальной радости. Складывается такое впечатление, будто она — психически больная. Сложно. Слишком сложно.

Начинает идти быстрее, чтобы как можно скорее найти Лили. Практически бежит, проскакивая мимо спокойно гуляющих полукровок, а затем резко останавливается, с удивлением глядя на открывшуюся ей картину.

В десяти метрах от неё стоит Лили напротив Перси и Нико. И подруга громко кричит на обоих парней, гневно сжимая кулаки:

— Какого хера здесь вообще творится?! Вашу мать, прошло уже чертовых полчаса, нам, между прочим, ещё надо вернуться домой и продолжить жить, ведь все ваши мифы никоим образом не касаются по крайней мере лично моей реальной жизни! — практически переходит на ультразвук Лили. Мари нервно сжимает зубы, понимая, что сейчас лучше бы успокоить её разгорячённую подругу, что сейчас слишком уж разошлась. Вряд ли Перси и Нико, два парня ростом выше её самой да ещё и с мечами наперевес, дадут ей побить себя. А до такого вполне может дойти, если вовремя не остановить начавшуюся бурю.

Вуд молниеносно оказывается возле подруги, крепко сжимая её локоть. И говорит хрипло, практически шепотом:

— Успокойся, Лили. Всё в норме, я уверенна, что они скоро нас отпустят и мы спокойно-преспокойно отправимся домой, — пытается делать это аккуратно, поэтому на пару секунд лишь легонько сжимает пальцами острый локоть подруги, которая в этот момент снова начинает кричать:

— Да твою же дивизию! Задрали уже! — кричит, срывая горло. Коулман вырывает локоть из руки Мари, снова продолжая гневную тираду:

— Сначала вы просто забираете нас по дороге, затем приводите сюда и оставляете ждать, пока что-то там решите в своём Большом Доме! Позже нахрен забываете обо мне и Мари, спокойно отправившись куда-то и попросту забыв о нас, оставленных на попечение никого в этом хреновом чёртовом, якобы прекрасном месте?! — напоследок её голос слегка сдаёт, охрипнув.

Мари оглядывается. Нервно смотрит на собравшихся вокруг них жителей лагеря. И все они пристально наблюдают за ними, с интересом разглядывая особенно девушек.

Нико сверлит Лили взглядом, пока Перси чуть удивлённо приоткрывает рот. Только переводит дыхание, когда Мари продолжает шепотом умолять подругу успокоиться:

— Лили, спокойно, всё в норме, — водит пальцами по предплечью подруги, закусывая губу. — Просто давай ты глубоко вдохнёшь и…

— Заткнись, Мари! Просто перестань сохранять своё гребанное спокойствие хоть на пару минут! — Лили снова выдёргивает руку на сей раз из цепкой хватки Вуд. Гневно смотрит на неё, насупившись. — Достали уже с вашим сплошным безразличием! Просто решили воспользоваться возможностью прикадрить двух таких молоденьких девушек?! — Мари тяжело дышит, впрочем, как и её подруга. Настороженно хмурит брови, понимая, что последствия, пожалуй, будут необратимы.

Мари сутулится. А затем замечает удивлённые взгляды всех вокруг, в том числе и Нико с Перси, что направлены на что-то мерцающее прямо над головой Лили.

— За-дол-ба-ли! — по слогам кричит Лили. Гневно сжимает кулаки так, что на внутренних частях ладоней остаются шрамы от ногтей. И совершенно не обращает внимания на странное свечение прямо над собственной головой, продолжая выкрикивать маты.

Мари не до конца понимает, в чём дело. Просто поднимает глаза на мерцающий в голубом свете трезубец Посейдона, на который также смотрят абсолютно все собравшиеся рядом.

— Лили… — сипло вырывается изо рта брюнетки, на что подруга раздраженно и гневно рычит:

— Что, твою мать?! — хмурит брови так, что на лбу невольно выступают морщины. Так злобно смотрит на Перси, что тот невольно мнётся, только на секунду отрывая глаза от созерцания знака собственного отца.

— Посмотри наверх, — шёпот разрывает наступившую тишину и наконец девушка запрокидывает голову, натыкаясь на расплывчатый силуэт.

— Это… — вмиг растерянность сменяет гнев, а губы приоткрываются в немом удивлении. — Это что, трез-зубец? — тихо спрашивает, когда чувствует, как Перси берёт её за руку, чуть улыбнувшись.

— Так ты, получается, моя сестра? — лёгкая улыбка, смешанная с такой явной неуверенностью в глазах. Черноволосый просто смотрит ей в глазах, внезапно подмечая знакомые ему глубины морей и океанов, что он сам порой видит в собственном отражении по утрам.

— В смысле…? — Лили несколько раз моргает, озадаченно озираясь по сторонам, а затем снова кидая мимолётный взгляд на рассеивающийся в воздухе над её головой символ.

— Ты дочь Посейдона, — Мари подаёт голос, делая шаг в сторону. Лили удивлённо смотрит на подругу, снова нервно моргнув и натянуто улыбнувшись.

— Нет, ну не может такого быть в природе, — чуть улыбается, оглядываясь. — Нет, слушай, это вряд ли. Ты же сама знаешь, это какая-то шутка точно, — в надежде хватает ладонь Мари, сжимая. — Это же просто шутка, да?

Вуд качает головой, тяжело вздыхая. Также несколько раз моргает, пытаясь согнать удивление со своего лица. И невольно замечает среди толпы темноволосого парня, которого встретила у домика Аида. Тот с интересом разглядывает её и Лили, оставаясь стоять среди остальных подростков. И Мари тут же резко отворачивается в другую сторону, чтобы Питер не подумал о ней ничего лишнего.

— Похоже, что тебя признал Посейдон. Забавно, — Нико вопреки своей обычной хмурости коротко улыбается, поморщившись из-за лучей солнца.

— Но почему сейчас? — коротко и расчётливо спрашивает Мари, понимая, что сейчас лучше не быть вторым глубоко удивлённым человеком на этом куске земли.

— Боги порой признают своих детей, когда у тех идут большие эмоциональные всплески, или когда с ними случается что-то необычное, — голос Хирона звучит прямо за спинами девушек, заставляя обоих рывком обернуться. — Полубоги, сегодня признали Лили Коулман, дочь Посейдона, — громогласно провозглашает он, тут же вызывая удивлённые вздохи со всех сторон.