— В полном, — под нос себе произносит последняя, чуть приоткрыв глаза. Но спиной чувствует пристальный взгляд своего брата, и, к небольшому удивлению самой девушки, Питера.

— Нам с тобой стоит ещё часок-другой передохнуть, — в подтверждение её мыслей говорит ди Анджело. — Здесь не так далеко до одного из вокзалов, оттуда как раз идут электрички во все стороны.

— Мы же даже не знаем, куда надо ехать. Они не дали нам ничего толкового, — говорит на это Перси, потирая руки.

— Так найдите. Ей всё равно надо отдохнуть после первого скачка, — Нико привычно закатывает глаза, чувствуя лёгкое помутнение сознания. Питер поправляет очки, садясь. Зрение нормализируется, поэтому он встаёт.

— Я скоро вернусь, — кидает, идя в другую сторону ото всех.

— Эй! — кричит ему вдогонку Тэд. — Ты куда? — но ответа сын Аполлона так и не получает. На это Дин хмыкает, усмехнувшись.

***

Мальчик лет одиннадцати с длинными черными волосами шел по улице и вздрагивал, когда в небе в очередной раз громыхнуло. Мокрые волосы прилипли к лицу, а капли дождя сильно били в спину, укрытую только футболкой.

Холодно. Мокро.

Он улыбнулся, когда увидел свет окон неподалёку. Выпрямился и побежал туда.

Всё равно где, везде лучше, чем в детдоме.

Улыбка исчезла, когда мальчик уже стоял в паре метров от двери. На её место пришел страх.

Вдруг тот, кто находится там, за дверью, выдаст его. Его опять вернут в детдом и вновь ему с трудом удастся выбраться из этого ада. Он не перестанет оттуда сбегать.

Черноволосый, переборов страх, медленным шагом подошел к двери и тихо постучал. Через несколько секунд дверь открылась.

***

Питеру было плевать. Ему было предельно всё равно, куда идти — его вело врождённое чутьё, что каждый день не давало покоя.

У них нету никаких улик, никаких подсказок. Они не знают, где искать Яблоко; не знают, каким образом все пятеро смогут сойтись характерами даже при постоянных едких комментариях Лео.

Сквозь стёкла очков всё кажется намного чётче, ярче. За ними проще видеть враньё и неидеальность. Хоть это всё — сплошные шаблонные фразы, но порой намного проще поверить в такое, нежели в реальность.

Питеру неприятно осознавать, что его отец — одна из тех главных задниц богов, что сидят сверху, на небе. Что именно этот человек посмел спуститься и пообщаться с его матерью как с одной из других многочисленных и заделать ей ребёнка.

Стивенс видит в Гермесе лишь бога, далеко не отца. Для него он — одна лишь пачка генов, пусть и божественных. И то, парень больше всего склоняется к тому, что все его дефекты здоровья — лишь результат неудачного смешения генов бога и земной девушки Лоры Стивенс, уроженки пригорода Нью-Хейвена.

Серо-голубые глаза останавливаются на колыхающейся в такт ветру листве деревьев. Волосы на голове также легко поддаются дуновению стихии, что заставляет руки ниже локтей покрыться мурашками.

Ничего не предвещает беды. Питер медленно закрывает глаза, сжимая губы.

Ничего. Просто не чувствовать ничего и утихомирить ураган в душе.

— Ты ждёшь кого-то? — слышит голос рядом с собой сын Гермеса, резко распахивая глаза. Он рывком поворачивается в нужную сторону, замечая в паре метров от себя мужчину возрастом лет под тридцать.

— Кто вы? — резко спрашивает, моргая. Хмуро осматривает молодого человека, что одет в песочный костюм с галстуком цвета слоновой кости. Волосы аккуратно уложены, тень от них падает на лоб. Прямые черты лица, серые глаза с вкраплениями лёгкого полупрозрачного голубого.

— Она была права, у тебя мои глаза, — хмыкает незнакомец, продолжая смотреть вдаль на озеро Мичиган, что сейчас спокойно.

— Твои глаза? — оробело шепчет Питер, вновь моргая. — Нет же, не можешь же ты быть…

— Гермесом? Или твоим отцом? Я являюсь обоими одновременно, каким бы удивительным это не казалось, — продолжает Гермес, дружелюбно поворачиваясь к подростку. Тот застывает на месте, ошеломлённо глядя на бога.

— Отцом, значит, — нервно смеётся Стивенс, качая головой. — Отцом, который в принципе ни разу не показался своему сыну за семнадцать лет его жизни, — Питер чувствует тихую, мнимую злость, что постепенно начинает раздирать его на куски внутри.

— У меня много детей, ты же знаешь… — вздыхает бог воровства. Но Питер теперь уже намного громче говорит:

— Это не повод оставлять их самих! Ты мог бы хотя бы прийти хоть один раз, один несчастный раз, чтобы показать, что вот он я, Гермес, твой отец, а также сволочь, которая бросила твою мать, что искренне любила его! — Стивенс проводит рукой по вспотевшему лбу, смахнув капли пота.

— Твоя злость обоснована, Питер. За все претензий в мой адрес я тебя, конечно же, не виню. Но искренне советую на несколько минут умерить свою злобу на меня, так как есть кое-что намного важнее этого, — мужчина поднимает на него глаза, внимательно глядя. — Я удивлён, а скорее, напуган, что именно ты, что именно мой сын каким-то образом попал в пророчество, — качает головой, проводя ладонью по волосам.

Стивенс смотрит. Он терпит, сжимая кулаки, но упорно сдерживает всю ту злость, что накопилась за бесконечные тихие вечера, когда мать оставалась у себя в комнате, молчаливо читая книгу и находясь у себя в мыслях, а сам он лишь задавался вопросом, почему у него не было хотя бы «нормальной» семьи.

— Я боюсь, Питер. Боюсь, что потеряю тебя, как и Луку Кастеллана.

— Уж не бойся, Гермес, я себя в обиду Кроносу не дам и в Стикс купаться не пойду, — язвит парень, кривясь.

— Я знаю, что я непутёвый отец. Но это не означает, что все мои дети для меня — лишь пшик, — бог кладёт ему ладонь на плечё, не разрывая зрительного контакта. — Я люблю своих детей, я наблюдаю практически за каждым из них каждый день, даже, когда те спят. Я видел, как ты впервые шёл в школу; видел, как ты сам учился кататься на скейте. Я смеялся вместе с тобой, когда один из главных задир школы не мог вылезти из бассейна, — Питер терпеливо ждёт, резко говоря:

— У тебя три минуты, — цедит, щуря глаза.

— Мне бы хватило и одной, — переходит к делу Гермес. — Вы ищете Яблоко. Я, как и другие, не знаю, где оно. Но могу сказать, что вам надо ехать в Линкольн, что в пятьсот пятидесяти милях отсюда, — оглядывается, будто проверяя, чтобы рядом с ними не было никого постороннего. — Там вы точно найдёте нужную информацию в Публичной библиотеке Беннетта Мартина. В частности можно рассчитывать на тандем твоих поисковых способностей и ума дочери Аида, — бог сжимает губы, всё ещё сверкая глазами.

— С кем? Ты имеешь в виду Мари? Ты точно уверен, что говоришь про эту брюнетку? — сомнительно спрашивает парень, выгибая бровь. Снимает очки, вытирая об рубашку. поднимает глаза, видя, что всё упорно расплывается.

— Да, уверен, что о ней. Особенно учитывая, что за ней ты именно больше всего и приглядываешь, — бог подмигивает, легко усмехнувшись. Питер вновь недоуменно моргает, переступая с ноги на ногу.

— Ты преувеличиваешь, — фыркает, улыбнувшись.

— Сынок, я говорю реальные вещи. На кого, если не на неё, ты сейчас смотришь вдаль мне за спину? — бог кивает назад, как раз именно туда, где замерли все, наблюдая за Гермесом и Питером.

— У тебя что, глаза на затылке?

— Нет, но я по совместительству также и бог скорости, так что… — вздыхает, но его перебивает Стивенс:

— По принципу Флэша что-ли? — интересуется, отводя взгляд. Смотрит куда-угодно, лишь бы не на группу своих спутников. Бог на это мысленно смеётся.

— Что-то типа того. Итак, — вновь подытоживает, обращаясь к своему сыну и привлекая его внимание. — Линкольн, публичная библиотека Беннетта Мартина. Там где-то в разделе истории должна быть нужная вам литература прошлого века, в которой есть кое-какие факты о том, что вам бы понадобилось.

— Там хоть вход-то свободный? Не горю желанием проникать туда ночью, — говорит на это Питер, вновь взглянув на своё левое предплечье. Синяка практически нет, лишь небольшое желтое пятно. А ещё место укола, маленькая точка.