Витёк в жарком климате нагулялся на славу; он уже успел разжиться неведомо где крутыми очками; (потом оказалось, что это плавательные детские очки). А, кроме того, он успел заказать себе ванну Клеопатры из молока и мёда, и превратился почти что в кекс. Полежав немного на песке, он по-своему забавлялся: сначала зовя на помощь, потом глядя, как иные сердобольные пытаются его откопать целиком.
С высоты опытного туриста, он посмотрел на избитого Амона с осуждением и вразумил его: - Зачем тебе носки? Прости, но ты совсем как человек покупаешь целую кучу ненужной дряни. - Надо было покупать шапку. - Зачем? Я же купил ещё и кроссовки. - А кроссовки-то, зачем тебе... ещё и разные?! - А-а, эти дурни из магазина тоже думали, что если на витрине стоят два разных - то никто их не украдёт. Амон, убегая от полицейских, успел из мести наделать приличную кучу реальных преступлений. - Майку с рукавами я буду повязывать, как тюрбан. Летим в Турцию! - Ну вот; на катере я больше не полечу. Мы зачем сюда притащились? Смотреть эти отвратительные пирамиды. - Не уверен, выдержит ли моя тонкая нервная система. ...А там точно одни только мёртвые?? - Чего тут насмотрелся!.. Пирамиды - они вообще дерутся?.. - Раз ты волнуешься, я открою тебе секрет. Ты смотришь на них уже целый день!
Вот именно, не зря же они оставили и саму Турцию, и променяли даже Парк Песчаных скульптур - 10 штук за 10 долларов, Аквариум за 25, и старый город с новой Набережной (вход бесплатный), а также и Луксор, и Карнакский храм размером с целый город, и дайвинг, на единственное уцелевшее Чудо Света в долине Нила, на беспримерный памятник грандиозного строительства и рабского труда, на который ушло около 2 млн. каменных блоков, и немыслимое количество человеко-часов; который 100 тысяч людей должны были бы строить 100 лет, на гробницы величайших царей и земных богов. Если бы пирамиды могли двигаться - ей-богу, они бы при появлении наших героев скрылись в песках. - Чего интересного в Хургаде? ...Я себя так чувствую - будто я египтянин. Я приехал вернуться на своё историческое отечество! И наши лохи не поверят никак! придётся засвидетельствовать. - А я уже сфоткался на вершине. - На вершине пирамиды?.. - На вершине пирамиды жратвы.
Минут десять они бродили по пустыне; и Амон без конца нетерпеливо спрашивал: - Витёк? Это Сфинкс? - Нет, это верблюд. - А, это Сфинкс? - Нет, это кто-то валяется в песке... наверное, турист. - А как похоже-то! Башка человеческая, а тело - явно нет. Да он и с когтями! Фу ты, это женщина. ( Амон подскакал чуть ближе из простого интереса) - ...Боже, она шевелится! (Баба, по-видимому, чья-то закопанная тёща, сердито крикнула на него). - Амон, чайничек дай! Тут, кажется, стреляли. - Довольно с меня абстракции! То стюардиха жирная, то пирамида... - Не болтай. А то язык загорит. Видишь, какое солнце?
Под палящим солнцем знойного Египта стояли верблюды. Витёк сразу критически выразился:
- Вот тут, обретаются эти торговцы удовольствиями. За снятие с верблюда они берут деньги ( а нам это ни к чему. Мы и так легко запрыгиваем, куда угодно) За саждение на верблюда берут деньги, за фотографию с верблюдом тоже деньги... За катание само собою. - Что же будет, если верблюд плюнет в лицо? Компенсация? - Возьмут деньги. - Если это на удачу, я хочу, чтоб в меня плюнули. - Погоди, я сам в тебя плюну. С таким искренним удовольствием, что это принесёт тебе настоящую удачу. - ...Ну так этот номер с нами не пройдёт. - возвестил Амон, - и он с удовольствием с разгону прыгнул на седло верблюда, который, подогнув ноги, лежал на песке. Верблюд вообще ничего не понял. Погонщик-бедуин, от удивления разинул рот, подбежал и стал неистовыми жестами прогонять его прочь. - Что? - орал Амон. - Я сам. Катай меня! - На черта тебе кататься, когда ты сам скачешь быстрей верблюда. - Могу же я здесь получить хоть что-то, чего сам не умею? - Он подпрыгнул ближе прямо к животному и подставил лицо, куда верблюд, обрадованный такой неслыханной удачей, немедленно плюнул. Погонщик подошёл и протянул руку. - Что? - громко возмущался оплёванный Амон, - Постой, я сейчас верну назад.
- Я хотел покататься на бедуине, - ныл расстроенный Амон. В безмолвной пустыне его постоянно что-то беспокоило. - А кто свистит? Кто всё время свистит?.. Я те щас наваляю, свистун! - Дурак ты! У них здесь статуи свистят. - Ну и ну. Сколько тупизны! Небось все деньги просвистели за тыщу лет! - Амон сокрушённо вздохнул. Но он тут же оживился:
- А зачем пирамиды охраняют люди с автоматами? - Почём нам знать?.. Может, у них флэш-моб? - Как-то странно. Хоть бы постреляли для порядка. - Может быть, там хранится что-то ценное. - Это каждому дураку известно: ценное надо хранить в банке. - Скажешь тоже, финансовый эксперт! Банка защитит наши сбережения от плесени, воздуха, от мух, но не от неожиданного нашествия десятка голодных гостей.
- А что? Пирамида не треснет? - Ты что, не видел, как обвалилась "ККК"? (Боясь повтора в случае с финансовой катастрофой МММ, Колобки учли ошибки и поменяли на всякий случай название, свою совершенную структуру назвали ККК (Кто Кинет Колобков?) - Ну тогда я за них спокоен.
- Я не понял, а что они там делают? - Вытаскивают органы из него. Фараона. - Чёрт! А куда потом их девают?.. - В баночки. - Боже! Дикие люди!.. мы для настроения в баночках держим помидору; а они засушенные органы закатывают в банки!! - Лично я в свою вкладываю сердце.
Но больше всего Колобков возмущало, что пирамида в своём устройстве есть сложная, до конца неисследованная и непонятная структура (они-то в своём устройстве ведь до крайности просты, и не имеют никаких внутренних структур, даже МВД).
- Короче они думают, что закручивание органов принесёт им вечную жизнь. - Интересная гипотенуза. - Гипотеза, - поправил его Витёк. - Ну нет, это максимум года на три. А лаврушку они хоть кладут??
(Они потихоньку пристроились к какой-то экскурсионной группе, ходили за ними и слушали позади из темноты, временами отпуская громкие комментарии; туристы всё время оборачивались, и никак не могли понять, кто это говорит).
- Что за люди были эти египтяне?.. Нельзя же столько рисовать на стенах! Здесь же сплошное бескультурье. Их явно плющило, когда они в темноте да в духоте вырубали свои шедевры. Одни люди большие, другие совсем маленькие. - Это социальное неравенство, понял? - рассказал Витёк: - Слышишь, что экскурсовод говорит? Тута лежат остатки какого-то хамона. - Хамона?! - поразился его спутник. - А мы дома свой сожгли. Давай и этого спалим!
- "...В этот тоннель, ведущий из камеры Царицы, направлялись самые известные умы человечества, так как надеялись отыскать за ним неизвестные артефакты, или уникальные находки; длительное время проникнуть в эту камеру оставалось невозможным. Лишь в 1993 году немецким учёным, впервые удалось создать уникального робота, который наткнулся на заслонку с медными ручками. В 2002-ом гусеничный робот с дистанционным управлением и телекамерой вновь проник туда и обнаружил за этой преградой новую дверь". - Витёк! я бы слазил, в неё, в эту камеру. - Нет, не надо. Может, там лежит чего? - Да вот и хорошо, вот я и возьму. - Я тебе сказал, никуда не лазь, и ничего не бери. - ...Будто мне трудно... - Придурок. Там стена.
- Знаешь, я хочу взять с собой иероглиф. - Разбуди фараона - пусть он распишется тебе на лбу. (Они разошлись, так как надоели друг другу ужасно; на отдыхе, и за границей это бывает.)
В принципе, совсем необязательно было расходовать столько краски, и изображать неравных людей совершенно разного роста. Довольно было цифрами приписать рядом, сколько у каждого из них денег. Витёк медленно двигался и рассматривал сменявшиеся на стенах загадочные рисунки, - потрясающие по красоте росписи, выполненные яркими красками, где запечатлены государственные и природные события из жизни Древнего Египта, открывающие глубины высокого искусства египтян, их мастерство в форме и пластике, и его посещала в тот торжественный момент одна только мысль: где бы найти туалет. Он прогнал Амона от себя, как фараон Эхнатон указал на дверь жрецам бога Амона, и велел всем поклоняться Атону. Настроение его, прежде безоблачное, как небо над Сахарой, сильно омрачилось. И с каждой минутой оно омрачалось всё сильней. Он заметил, что на картинах у богов и у людей одинаковое глупое выражение лица. Фрески и великолепные рельефы казались ему уже безобразными. Но везде, как назло, были одни гробницы. И вазы были с таким узким и тонким горлышком, что не годились ну ровным счётом... ни на что. Это издевательство над людьми!
