Утром третьего дня Белла летела на работу как на крыльях. И день не обманул её ожиданий.

Мистер Каллен вышел из лифта, осунувшийся, похудевший, но от этого не менее привлекательный.

Белла, вскочив при его появлении, опрокинула стул, но, даже не заметив этого, бросилась навстречу жильцу восемьдесят четвёртой квартиры.

- Мистер Каллен! Подождите, пожалуйста!

Мистер Каллен оглянулся на девушку, слегка приподняв бровь.

- Я только хотела отдать вам запонку.

Не дойдя какого-то шага до жильца, Белла всё-таки споткнулась. Как обычно. На совершенно ровном и не приспособленном для спотыканий месте. Уверенно подхватив Беллу, почти упавшую на него, мистер Каллен молча ждал продолжения, пытаясь скрыть улыбку.

- Вот, - Белла протянула запонку.

Эдвард Каллен, убедившись, что девушка теперь твёрдо стоит на ногах, взял запонку.

- Спасибо, - он помолчал. – Большое спасибо. Она дорога мне, - его лицо разгладилось, когда он любовался переливающимися гранями розового бриллианта.

Запонка стоила сумасшедших денег. Эдвард отлично понимал, что девушка просто могла её не отдать. Она явно не имеет лишних денег, даже подрабатывает консьержкой.

Это требовало благодарности. Эдвард задумчиво полез в карман за деньгами, у него не было с собой достаточной, по его мнению, суммы наличных, но может хотя бы часть?

- Я могу поблагодарить тебя чуть позже? – Эдвард, скривившись, рассматривал вынутые из кармана деньги.

Лицо Беллы вспыхнуло, когда она поняла, что мистер Каллен собирается её отблагодарить деньгами.

- Нет! Мне не нужны деньги! – глаза девушки наполнились слезами.

- Нет? – мистер Каллен выглядел удивленным. – Тогда что же?

Белла упрямо закусила губу, стараясь, чтобы предательские слёзы не потекли по щекам.

- Ничего.

- Ничего?

Не выдержав, девушка метнулась к выходу, гонимая мыслью, что только бы Эдвард не увидел её слёз.

Эдвард долго смотрел вслед сбежавшей консьержке, потом, пожав плечами, направился к лифту.

«Интересно, консьержек проверяют на психологическую устойчивость? Странная она какая-то», - рассуждал мистер Каллен поднимаясь на лифте. Уже через пять минут он забыл о существовании Беллы. Ровно до наступившей ночи.

Часть вторая.

Эдвард Каллен никогда не интересовался чувствами девушек, с которыми проводил своё время. Он не был циничен или зол. Общение с девушками было неотъемлемой частью восхитительных возможностей его жизни, они доставались ему легко и непринужденно, просто сами вешались ему на шею. Зачем же отказываться от таких приятных моментов? Но, обычно, ему не о чем было с ними говорить, нечего обсуждать. Нарушать, собственноручно установленное, правило - не смешивать работу и личную жизнь, он не собирался. А вне его работы, все девушки, отвечавшие его критериям красоты, точно были жительницами другого измерения, и их интересы никак не пересекались. Ну, кроме одного интереса, интереса к необременительному и веселому времяпрепровождению в постели. И уж точно, они ему никогда не снились.

Поэтому, когда утром следующего дня Эдвард проснулся с тяжёлой головой, ему и в голову не пришло, что его состояние может быть как-то вызвано снами. Тем более снами о девушке. Обрывки ещё мелькали в его голове, однако полной картинки не складывалось, и Эдвард решил, что не стоит тратить время на бессмысленные размышления.

День выдался суматошным. Очередной клиент, никак не хотел прислушаться к мнению своего адвоката, курьер привёз необходимые документы позже положенного срока, босс был недоволен ходом процесса по слиянию нефтяных компаний. Эдварду нравилась его работа, он добился достаточно много для своих двадцати шести лет не только благодаря связям отца, но и благодаря своей хватке, чутью на слабые места своих оппонентов и удивительному упорству и внимательности.

Чуть выдохнув во время ланча, Эдвард поймал себя на мысли о печальных карих глазах, которые, почему-то, почудились ему на кофейной глади в чашке на столике кафе.

Глаза показались ему знакомыми, где-то он их уже точно видел. Эдвард был уверен, что их обладательница была субтильной брюнеткой, довольно юного возраста. То есть, совершенно не его типаж. Пожав плечами, и не найдя внятного объяснения странной фантазии подсознания, Эдвард отодвинул кофе и направился к выходу из кафе.

Был обычный для Лос-Анджелеса жаркий день, мимо по тротуару шли служащие и просто прогуливающиеся прохожие. Зацепившись взглядом за длинные, чуть волнистые каштановые волосы проходящей мимо девушки, Эдвард, с трудом сдержал желание направиться за ней следом.

«Что за чёрт! Ещё час, и позвоню Бэт. Все таки две недели воздержания в больнице могут вызвать галлюцинации» - Эдвард задумчиво проводил взглядом ещё одну обладательницу длинных каштановых локонов, и зло сжал губы.

Через час, позвонив Бэт и договорившись о встрече, Эдвард со спокойной совестью продолжил рабочий день.

Вечером, встретив Бэт у агентства, Эдвард повез её поужинать, предполагая обычное развитие вечера. Блондинка, как обычно, была ослепительна. Бэт была редким исключением, и повторяла своё присутствие в доме Эдварда уже не один раз. Причиной служили бесконечно длинные ноги, шикарная грудь и весёлый нрав девушки. Однако сегодня вечер не оправдал ожиданий Эдварда. Он не единожды ловил себя на мысли, о том, что и волосы у Бэт слишком светлые, и модельная внешность слишком яркая и глаза какие-то излишне весёлые. Все было не то, и все было не так. Бэт не выдала недовольства рассеянностью Эдварда ни словом, ни взглядом, однако утром озабоченно поинтересовалась не заболел ли Эдвард.

Настроение Эдварда утром было мрачнее тучи. Сегодня он совершенно ясно помнил внимательные и грустные карие глаза девушки из своего сна, волну темных шелковистых волос, бледную, почти прозрачную кожу, чуть подрагивающую жилку на нежной шейке. Желание коснуться её, провести рукой по бархатистой коже, во сне были просто непреодолимыми. Это было похоже на наваждение. Эдвард никак не мог вспомнить никого из знакомых, которые, хотя бы отдаленно, напоминали бы девушку из его снов. Она совершенно точно была не в его вкусе.

Эдвард окунулся в работу с головой. Он старательно пытался забыть эти сны. В очередной раз углядев в кофейной гуще отблеск шоколадных глаз, он решил что ничего из напитков, кроме молока и виски, его в ближайшее время интересовать не будет.

Сорвав раздражение, на ни в чем не повинной клиентке, которая просто случайно являлась длинноволосой, тёмной шатенкой, Эдвард попросил секретаршу уточнить расписание мистера Бассета, штатного психолога компании.

Вечером, Эдвард, измученный постоянной борьбой с всплывающими в голове неясными образами незнакомки, позвонил Элис. Он попросил её приехать и провести с ним вечер.

Сестра не удивилась уставшему голосу Эдварда, она все ещё была под впечатлением его внезапной болезни, и считала, что ему необходимо отдохнуть прежде, чем возвращаться на работу. А Эдвард надеялся, что неукротимая жизнерадостность и энергичность Элис отвлечёт его от мрачных раздумий о своём психическом нездоровье.

Элис не подвела. Болтая с ней обо всем понемногу, споря по философским и не очень темам, уворачиваясь от летевшего в него попкорна, Эдвард, напрочь, забыл о незнакомых навязчивых шатенках.

Однако потом, наступила ночь.

Невыспавшийся и плохо соображающий адвокат, проводил сестру и появился на работе на десять минут позже чем обычно.

Секретарша была под впечатлением его воспаленных глаз и криво повязанного галстука.

Клиенту пришлось повторить ключевую фразу переговоров четыре раза, прежде чем Эдвард Каллен вник в суть вопроса.

Босс был неприятно поражен необходимостью попросить мистера Каллена полностью изменить формулировки заключения.

К тому же, Эдвард забыл поздравить с годовщиной родителей. Отец рвал и метал, Элис проявляла заметное беспокойство, Эммет пошутил по поводу необходимости приёма геронтологических препаратов для лечения склероза. Эсме, кажется, обиделась.