- Ты хоть понимаешь, куда мы направляемся? – спросила Эйприл.

- Не особенно, но я охотник и неплохо ориентируюсь на местности, выбираюсь достаточно легко, если вдруг заблудился.

- Как это?

- Да даже не знаю. Это у меня от природы. Своего рода интуиция, наверное, инстинкты.

Наконец, занавески закончились и Эйприл с Коем оказались у дверей. Девушка распахнула их, впереди была черная комната.

- Как думаешь, она здесь? – спросила Эйприл. – Стэйси! Ты здесь? Стэйси!

Но ответа не было, лишь голос Эйприл отозвался эхом по комнате.

- Пойдем внутрь? – поинтересовался Кой.

- В этом занавесочном лабиринте Стэйси нет. И больше идти некуда.

- Но ты же не знаешь, что нас ждет в этой комнате.

- Но я и не собираюсь тут сидеть и курить бамбук, пока мою подругу будут мучить и убивать. Если ты со мной, пошли, нет – оставайся, мне насрать, справлюсь и без тебя.

- Ладно-ладно, понял, идем, - Кой вошел в комнату. Дверь захлопнулась, и их окутала в кромешной темноте. Не было видно даже собственных рук. Сделав всего пару шагов, Эйприл врезалась в стену. Девушка продолжила идти наощупь вдоль стены, через какое-то время ровная поверхность сменилась проходом в очередную комнату. Девушка продвигалась далее вдоль стены, сзади слышалось дыхание Коя.

- Ты что-нибудь видишь? - спросил он.

- Нет.

Эйприл и Кой продолжили идти вдоль стены и вдруг раздался чей-то хохот.

- Это еще кто?

- Вот черт, кажется я знаю, - выдохнула Эйприл.

- Кто?

- Мелкий клоун.

- Что еще за мелкий клоун?

Через мгновение смех раздался совсем рядом, и комнату пронзил истошный вопль Коя.

Стэйси начала приходить в сознание. Девушка не могла пошевелиться, перед глазами все расплывалось. Она была совершенно голая, привязана к какой-то деревянной стене, руки вытянуты, ноги раздвинуты. Прямо перед ней стояли два хохочущих клоуна.

- Вы только посмотрите, кто к нам присоединился! – воскликнул один из них, Тупой Болван. – Как самочувствие, не обделалась ненароком?

За Болваном со скрещенными на груди руками стоял Рыжик. Маленькая, темная комната. Лишь слабая лампочка освещала помещение. Привязали к стене Стэйси на совесть. Малейшая попытка пошевелить рукой или ногой тут же вызывала жгучую боль в запястьях или щиколотках.

- Довольно паясничать, Болван, - остановил его Рыжик. – С возвращением, дорогая. Что-то мне подсказывает, что сейчас ты раскаиваешься, что вы с подругой не захотели нам помочь.

- Где я? – произнесла Стэйси. – Что это за место? Где Эйприл?

- А, Эйприл. Она в данный момент по свей видимости занята, - Рыжик повернулся спиной к девушке, подошел к столу и принялся что-то на нем высматривать. – Знаешь, очень необычные ощущения. Столько лет в спячке… Я даже забыл, какой это кайф: быть клоуном! Хотя, с другой стороны, как говорится: делу время – потехе час. Мне нужен Дядюшка.

Рыжик повернулся к Стэйси, держа в каждой руке по огромному ножу.

- Но главное: мне нужен Парк. И я хочу занять свое законное место в нем. Хотя… что нам мешает чуток позабавиться? Клоун должен развлекаться, иначе какой же он клоун?

- Что вы хотите со мной сделать?

- Просто немножко с тобой поиграемся, - Болван подошел к Стэйси, дернул за что-то рукой, и девушка неожиданно перевернулась вверх ногами и закружилась. Деревянная поверхность, к которой Стэйси была прикована оказалась не стеной, а колесом, которое набирало чудовищные по скорости обороты. Девушка уже не различала клоунов, только их размытые силуэты периодически мелькали перед глазами. Левую руку от кисти до плеча пронзила острая боль. Стэйси повернула голову: из предплечья торчал нож.

- Ой, - закричал Болван. – Немного промазал, шеф.

Bновь приступ боли. Опять нож. На этот раз в левой ноге. И еще несколько ножей. Несколько впилось в тело Стэйси, какие-то прошли рядом и воткнулись в деревянную поверхность круга, к которому была прикована девушка. Стэйси истошно кричала от дикой боли. Последний бросок пришелся в живот. Но нож ударился о тело девушки рукояткой, лишь сбив дыхание.

Наконец колесо остановилось. Болван подошел и подрегулировал его, чтобы голова девушки была наверху.

- Фу, какая ты сейчас мерзкая! Ты такая грязная! Грязнуля-грязнуля! – хохотал Болван.

- Пожалуйста, прошу вас, отпустите меня.

- Да куда ты так торопишься?! Еще не время, дорогуша. Болван, дай ей перевести дух, пусть полежит немного, - второй клоун послушно опустил рычал рядом с колесом и деревянное покрытие, к которому была прикована Стэйси, откинулось и отодвинулось назад, переведя девушку в горизонтальное положение. Рыжик подошел и провел рукой по ее лицу. – Какая же ты все-таки красотка. Правда, у нее милое личико?

- О, да. Не то слово!

- Пожалуйста, хватит, не делайте мне больно, - простонала Стэйси.

- Боюсь, мне придется, милая.

- Но почему? За что? Почему просто не отпустить меня?

- Потому, - сказал Рыжик, играя в руке ножом. – Потому что мне так хочется! – Клоун резко наклонился и пропорол лезвием лицо Стэйси. Лезвие вонзилось в кожу девушки. Стэйси завопила от жгучей боли. Нож пропарывал кожу по контуру лица, отделял ее от черепа, лицевых мышц, жил, забирался под верхушку лба, на пересечении с волосяным покровом, проходил свой путь по окружности от одного уха до другого. Стэйси в жизни испытывала подобной боли. До тех пор, пока лезвие не вошло чуть ниже подбородка и двинулось вдоль скул.

Рыжик потянул за края срезанной кожи и принялся стягивать ее с лица Стэйси. Девушка орала, это было невыносимо, но клоун продолжал свое занятие. Да, когда клоун начал резать Стэйси – было больно, но это ни шло ни в какое сравнение с тем, что девушка чувствовала сейчас. Она мечтала только об одном – поскорее умереть, или хотя бы потерять сознание, лишь бы не чувствовать эту чудовищную пытку.

В некоторых местах, особенно там, где были лицевые мышцы удерживали кожу сильнее, она отделялась сложнее, но Рыжик с усилием дернул кожный покров на себя. Наконец он завершил свое занятие. Дикая жгучая боль перешла в ноющую, пульсирующую по всему лицу.

Рыжик стоял рядом со Стэйси. Он поднял срезанную кожу в руки и показал девушке.

- Вот это да, - восхитился Болван. – Вот это я понимаю спа: скраб так скраб.

- Хорошо сказано, Болван. Очень хорошо.

- Ювелирная работа! Прямо-таки настоящая маска получилась!

Стэйси заорала вновь. Сейчас это был уже не вопль боли, а крик от осознания того кошмара, что с ней сотворили, от полной безысходности. Эти звери сняли кожу с ее лица. Сделали из нее уродца. Она больше не была той милой Стэйси. Даже если она спасется, как ей теперь дальше жить? Что? Пришивать обратно? Ну конечно, надо подумать, эти садисты вытворили все это, чтобы любезно потом вернуть ей кожу! Стэйси не разбиралась в медицине, она понятия не имела, что теперь с ней будет. Сейчас девушка хотела только одного – поскорее умереть. И дело не в боли, а в том, что из нее сделали пугало. Да даже родные отвернутся от такой уродины. Ее превратили в безобразного монстра.

- Прошу вас, пожалуйста, убейте меня.

- Что? Что ты сказала? Повтори, пожалуйста.

- Прошу Вас, убейте меня.

- Ну уж нет, прости, поздняк, мы ведь еще только начали, как же я могу тебя сейчас убить?!

- Простите, что мы не помогли Вам. Мы были просто жутко напуганы, - простонала Стэйси. – Нам было так страшно. Мы не хотели никому ничего плохого. Просто выбраться отсюда… вернуться домой. Вы и так содрали с моего лица кожу. Разве Вам мало этого?! Ну пожалуйста, - слезы лились по тому, что раньше было лицом Стэйси, обжигая своей солью оголенную плоть. – Прошу Вас, убейте меня!

- Слушай, прекрати наконец вайдосить! – рявкнул Рыжик. – У меня от твоего нытья депрессия разыграется!

- Шеф, а можно мне личико ее еще раз посмотреть? – раздался заискивающий голос Болвана. Расти отдал кожу второму клоуну. Болван напялил ее себе на лицо, словно это была маска. – О, да! Посмотрите кто здесь! Бугимэн! Я страшный Бугимэн и я пришел за вами! – с хохотом вопил клоун.