Душегуб кивнул:

– Да, я был инициатором этого закона, много лет назад. До стабилизации работы ядра и островов многие люди погибали и генетическое разнообразие необходимо было поддерживать.

Я удивилась:

– Вот как? Благодаря этому, однажды, мой отец решился и родилась я.

– Я рад, что благодаря этому ты родилась, – он смотрел прямо и я заерзала под этим взглядом, но руку не убрала.

– Если ты был инициатором закона, то сколько тебе тогда лет?

Комитетчик высвободил ладонь, а я, кажется, разочарованно выдохнула.

– Мне очень и очень много лет.

– Сколько? Или это тоже государственная тайна?

– Больше тысячи лет…

Я ошарашено посмотрела на Душегуба, это он меня сейчас разыгрывает так? Самый большой рекорд, до настоящего времени, было восемьсот лет и то, это была просто невообразимая фантастика, а тут более тысячи. Вот чем объясняется его странное поведение. И все-таки что-то не складывалось, а что конкретно определить я пока не могла.

Пришло извещение на электронную почту, Вирус прислала необходимые видеоматериалы. Мне необходимо приступить к занудной работе, перепроверить все данные, до которых я лично могла дотянуться.

После завтрака Душегуб отвез меня к себе, а сам улетел, обидно, но к расследованию дальше он меня не допускал, поэтому я сосредоточилась на том, что могу сделать. Пересматривать видеоматериалы приходилось в режиме реального времени, быстрая перемотка не давала возможности понять или почувствовать, что не так.

К губернатору приезжала просто прорва людей. Некоторые видеоматериалы показывали кусочек из регистратора флая, другие демонстрировали счастливые фотографии с места, которое было еще не разрушено. Я отбирала результаты, приближаясь ко времени взрыва, день пролетел и кофе уже не помогал, глаза слипались, а тело желало немедленного отдыха.

Приняла ванную, снова напялив на себя одежду Душегуба, надо будет хоть что-нибудь купить в интернете. Не дождавшись комитетчика, завалилась там спать.

Ночью что-то потревожило, настолько, что я подскочила на кровати, опасливо оглядываясь. Словно кто-то проник в спальню и наблюдал за мной. Брр. Противно запиликали часы. Четыре часа ночи, несколько пропущенных от Тома и один входящий от Душегуба.

– Да? – стараясь продрать глаза я запуталась в одеяле, пытаясь пересечь спальню по направлению к ванной комнате, и упала.

– Ты в порядке? – поинтересовались на той стороне.

– Да, – повторила снова, – Слушаю.

– Бери мой флай и лети по координатам, Вирус в курсе. Разбирайся сама, я подъеду позже.

– «Черт побери», – ругалась про себя, с началом этого дела я забыла, когда мне удавалось нормально выспаться.

Монастырь. Я еще раз посмотрела на планшет, чтобы удостовериться, а туда ли я прилетела и если бы не мигалки, что встретили меня на подлете, то наверняка я бы перезвонила комитетчику. Святое место, место для молитв и место преклонений, как такое возможно, чтобы здесь кого-то что-то заинтересовало?

Перед островной частью монастыря, что представлял собою подвешенный в воздухе кусок скалы, в недрах которого и скрывалось святое место, находилась парковка, ну как парковка, небольшой кусочек пологого места, что толкался, иначе не скажешь, рядом с внушительным памятником архитектуры. Легкий навесной мост соединял две эти структуры и виделся мне настолько хрупким, что я опасливо и медленно продвигалась вдоль, пока не ступила на скальную лестницу, что круто взмывала вверх. Ступеньки сырые и скользкие, целое испытание верой, подняться по этому пути и может я не могла похвастаться уверенностью в личные силы или в высшие, но по собственной воле я сюда бы не пришла ни за что в жизни.

Еще минут пятнадцать занял подъем, где каждый мой шаг грозился отправить мое бренное тело ко второму солнцу. Хорошо, что в этот раз повезло с погодой и не было ненавистного ветра.

Вот и полицейские, и каменная площадка для ожидающих свою очередь в молельный дом, правда сейчас большая часть состояла из представителей силовых структур, лаборантов и, казалось, история повторяется. Поискала глазами в толпе Тома, снаружи шефа не было, поэтому отчитавшись подлетевшему наблюдателю я прошла под своды скалы внутрь.

Запах ладана и свечей окутал меня стоило продвинуться внутрь, странно, но освещения не было. То ли не успели установить, то ли хватало того, что есть. Угадывая тонкую каменную дорожку, отполированную ногами тысяч, если не сотней тысяч людей, углубилась. Добавилось монотонное бормотание. Жутко. Очень жутко, особенно если представить, что где-то здесь произошло преступление.

– Вирус?

– Я, к сожалению, ничего не могу сделать, по-видимому, что-то в стенах этого заведения, интернет вроде работает, но я ограничена, – пораженно подсказала программа из динамика часов, – сканирую только снаружи, а внутри черное пятно.

Коридор неожиданно кончился и я оказалась в широком холле. Влажные каменные стены, от которых бликовали свечи, создавали другую реальность. Под сводами виднелись деревянные, почерневшие от времени резные балки. В искусственно выдолбленных нишах, в которых горело множество свечей, разворачивались сцены небесных битв ангелов и демонов.

Впереди большой, привлекающий к себе внимание алтарь, над ним крест. Небольшой постамент, с которого вещал пастор был чем-то вымазан, а внизу полукругом сидели в странных позах монашки, сложив руки, приготовившись к молитве. И все бы ничего, только женщины были абсолютно голыми!

На мои шаги отвлеклись те, кто молчаливо наблюдал за этой сюрреалистичной картиной. Полицейские и медики, на груди у которых были специальные красные значки с крестом. Я выдохнула, когда заметила выступившего ко мне шефа. Том приложил палец ко рту, призывая молчать.

Я могла слышать только это несносное бормотание, сначала я приняла это за молитву, но теперь поняла, это раздетые женщины произносили одну и ту же фразу, заезженной пластинкой, странно слаженно в унисон, казалось один кукловод говорил, а несколько ртов просто открывали их, произнося необходимые звуки.

В середине сидела сотрудница медицинского центра, которую часто привлекают для работы с людьми, подвергшимся нападению или насилию. Мона Котэ внимательно всматривалась в глаза монашек и пыталась выйти на контакт. Стараясь не прикасаться к ним, тихим звуком пыталась вывести одну из молящихся из странного транса. Женщина, по-видимому, занималась этим уже продолжительно время, потому как покачала головой и аккуратно, выскользнула из круга.

Подошла к нам с Томом, кивнула мне и устало произнесла:

– Их надо усыплять, понятия не имею, как можно ввести в настолько глубокий транс, мы столкнулись с чем-то поистине необычным и сильным, – Мона пожала плечами.

– Делайте! – разрешил шеф.

Доктор прошла к небольшому чемоданчику, выудила оттуда перчатки, одноразовые шприцы, ловко стала заполнять их прозрачной жидкостью.

Пока нас с Томом оставили наедине, он схватил меня крепко за руку, оглянулся, удостоверившись, что поблизости нет наблюдателей.

– Стася, здесь творится чертовщина!

– Да? – ответила я, Страйк просто мистер Очевидность, но следующее заставило мое сердце похолодеть от страха.

– Я не просто так позвал тебя сюда, – Том еще сильнее сжал мою руку и затараторил, – Стася, тот взрыв у губернатора, убийство этой лаборантки, его любовницы это все и вот это, – шеф многозначительно кивнул на бормочущих в центре, – это все связано! Нутром чую!

Я хотела что-то сказать, но он не позволил:

– Кроме того, когда я стал вручную прослеживать и сортировать предыдущие дела, по схожести хотя бы части одного из имеющихся в нашем распоряжении доказательств, я наткнулся на то, что Комитет все время закрывал эти дела! Прятал от общественности! А свидетели пропали!

Я присвистнула, от чего получила укор от Котэ, что начала вводить лекарство в одну из жертв транса.

– Контролировал все эти дела, судя по отметкам в моей программе… – Том еще снизил голос и мне практически пришлось читать по губам, – Душегуб!