Кто же это был? Почему он стоял там, в саду? Богдана никак не могла выбросить этого человека из головы, его печальный, изумрудный взгляд. Странно, но это единственное, что запомнила девушка – его лицо рассмотреть четко не получилось, он словно был скрыт в тени, в каком-то облаке, поглощающем свет.

Дана прошла вперед, тихо и осторожно, пробираясь к полянке. Одурманивающий цветочный аромат висел в воздухе вокруг девушки, растворяясь в ее дыхании, проникая в легкие, обволакивая и опьяняя. Синие глаза внимательно вглядывались в кусты акации, растущие вокруг этой небольшой, идеально круглой, словно скошенной полянке. Что же незнакомца так привлекло в этом месте? Ровная, коротко стриженая трава под ногами, деревья, названия которых в темноте было сложно определить, но было здесь что-то еще… что-то едва уловимое во тьме, что притягивало взгляд, манило к себе неизвестностью и тайной. Это нечто таилось в противоположном от того места, где стояла Дана, в конце поляны – более темное, глубокое, более удивительное. В лунном свете можно было заметить лишь слабые очертания чего-то, а, может, и кого-то. Сделав несколько неуверенных шагов вперед, Богдана, наконец, смогла разглядеть то, что было спрятано от посторонних глаз.

Маленький фонтанчик из зеленого мрамора находился в зарослях розовых кустов.

– Ого!

Дана никогда не видела такой красоты – на небольшом, около метра в высоту, пьедестале, в глубокой чаше, стояла девушка, как греческая богиня, завернутая в белоснежную тогу, с маленьким венком из цветов на голове. Она держала на плече кувшин, из которого лилась вода, спускаясь вниз тонкой струйкой. И все это было окутано лозами, переплетающимися, словно обнимающими хрупкую фигурку девушки. Кто она? Лицо слишком хорошо было выточено из капризного мрамора, до мельчайших подробностей, до маленьких морщинок у глаз. Каждая деталь любовно прописана кистью художника по камню – нежные руки, маленькие пальчики, держащие кувшин, легкая полуулыбка, немного грустное выражение лица…

Дане нестерпимо захотелось нарисовать этот великолепный фонтан. Она уже представила, как смешивает краски, как делает первые мазки по холсту, как разноцветная палитра вырисовывает силуэт…

– Богдана!

Девушка чуть не подпрыгнула от неожиданности, услышав голос начальника. Обернувшись, она испугалась, что тот увидит ее здесь, найдет этот волшебный уголок уединенности и тишины и развеет окончательно эту сказочную атмосферу. Луна уже скрылась за облаками, спрятав все от посторонних глаз, словно укутывая в плотное и непроницаемое одеяло. И девушка поспешила назад, надеясь, что не нарушила каких-либо правил, зайдя сюда.

– А, вот ты где? – слегка удивленно поднял брови Кирилл, заметив, как Дана вышла из сада. – Я искал тебя, почему ушла, не предупредив?

– Ну, простите! – раздраженно буркнула Малышева, проходя мимо него на балкон, позабыв на мгновение о том, что перед ней начальник. Ее немного раздражало то, что этот мужчина так бесцеремонно вытащил ее из уютного мирка, где ей хотелось бы остаться подольше, а не возвращаться в этот душный зал, к кучке незнакомых людей с неприветливыми, даже враждебными лицами.

– Эм… – видимо, опешив от такого тона, мужчина не сразу сообразил, что ответить.

– Когда у вас речь? – стоя рядом и разглядывая гудящий зал, задала вопрос блондинка.

– Через пятнадцать минут, – справившись с собой, ответил Соколов, – прием уже подходит к концу, так что недолго осталось.

– Хорошо, – медленно протянула Богдана, снова вспоминая таинственного незнакомца из сада. Все-таки этот мимолетный взгляд, тихий голос, странная поза оставили глубокий отпечаток в ее душе. А, может, просто все дело в луне, в том, как ее свет отражался в этих поразительных зеленых глазах?

– Что-то случилось?

Она посмотрела на своего начальника, решая, стоит ли рассказывать о том, что видела в саду. Немного посовещавшись сама с собой, девушка решила, что определенно это будет лишним. Не все надо говорить, тем более, что он был посторонним человеком и открывать ему свою душу совершенно не было смысла – он не оценит, не поймет того порыва, того ощущения блаженства, что разлилось в ее груди от одного только аромата морской свежести.

– Нет. Все в порядке, – тихо ответила она. – Скажите, а ваш друг, Антон, его кто-нибудь когда-нибудь видел?

– Ну, да, – удивленно приподнял бровь Кирилл. – Я.

Эти непосредственность и прямолинейность в ответе заставили девушку улыбнуться. Она чуть опустила голову, чтобы ее босс не подумал, будто она смеется над ним, хоть это и было чистой правдой. Иногда этот человек, подмявший под себя добрую часть городских воротил, которые теперь молча копошились в сторонке, не смея и на шаг приблизиться к сети его антикварных магазинов, бывал по-детски наивен и недогадлив, что заставляло Дану еще больше симпатизировать ему. Но сейчас речь шла не о нем, а о совершенно другом объекте ее мыслей.

– Нет, я имела в виду не вас, его друга, а вообще. Почему он скрывается от людей?

– Я не могу об этом рассказывать, – отчеканил мужчина, – почему ты спрашиваешь?

– Я бы хотела встретиться с ним, – глядя в ледяные глаза, твердо произнесла девушка.

– Зачем? – этот вопрос застал врасплох Кирилла, и он чуть прищурился, разглядывая свою спутницу.

– Хотела попросить разрешения кое-что нарисовать здесь, – уклончиво произнесла Дана и тут же горячо зашептала, словно их могли подслушивать. – Понимаете, мне ну очень понравился этот сад! Я безумно хочу запечатлеть его красоту на холсте. Если бы ваш друг согласился…

– Думаю, он будет не против, – задумчиво ответил Кирилл, обводя взглядом зал. – Я могу поговорить с ним.

Малышева удивленно взглянула на молодого мужчину, что стоял рядом. Неужели? Такого, пожалуй, она не ожидала от «ледяного короля», хотя… иногда ведь у него бывают проблески человечности, так почему бы им и сейчас не появиться? День ото дня она не уставала поражаться новым граням этого «алмаза», который всякий раз открывался ей с новой стороны. И именно эта удивительная способность быть одновременно и холодным, и мягким, сочувствующим, и подогревала интерес к нему.

– Спасибо, – Богдана искренне улыбнулась и опустила голову, чувствуя, как щеки начинают гореть, заливаясь румянцем.

– Мне пора, – резко произнес Кирилл и поспешно ретировался с балкона, оставляя девушку недоуменно смотреть ему вслед. Уже из зала, обернувшись, он прожег ее ледяным взглядом и уточнил: – Потом позову, если понадобится твоя помощь.

– Ну вот, опять он вернулся к своему исходному состоянию, – печально вздохнула она, отворачиваясь.

Стало нестерпимо грустно и одиноко. Богдана стояла в уютной прохладе и темноте балкончика, словно прячась от всего света, пытаясь осмыслить происходящее. Соколов притащил ее сюда, заставил битый час таскаться с ним от гостя к гостю, знакомиться с сильными мира сего. Но при этом Дана испытывала такую скуку, что и словами не передать. Ей не нужны были все эти «звезды», их деньги и связи. Она не прыгала, как дурочка, от одного только вида какого-нибудь английского принца. Ее волновало лишь одно – не подвести начальника. Кирилл, к слову сказать, был достаточно ловок в общении с такими персонами, какие собрались на этом приеме. И как только он не терялся от всего этого блеска и шика, что затмевали разум ярким сиянием бриллиантов?

Что ж, вечер заканчивался, и ей стоило подготовить все для финальной речи босса, а для этого нужно было найти того, кто занимался организацией данного приема. Самого хозяина здесь не наблюдалось, чему Дана совсем не удивилась, вспоминая все то, что слышала об этом человеке.

Не так много, кстати, о нем было известно. Весьма состоятельный мужчина, для которого деньги – не самое важное в жизни, если судить по его деятельности и скромности в таких вот вопросах. Он уже несколько раз удостаивался международных премий в сфере благотворительности, но еще ни на одной так и не появился. Человек-невидимка, как его называли в прессе.