Я чувствовала, как Ян сжимает мои запястья, и уже не пыталась освободиться, только повторяла как заведённая:

– Там человек! Вызовите «Скорую», помогите ему! Помогите!

Сквозь застилающие глаза слёзы я разглядела лицо Алисии.

– Успокойся, «Скорую» вызвали. На первый этаж уже пошли. – Она обернулась. – Что? Что там? – Выслушала ответ. – Кристина, кто ещё был с тобой?

– Один человек.

– Но с балкона никто не падал.

– Не падал, – повторила я машинально. – Это правда? Тогда, где он?

– Не знаю. Как ты себя чувствуешь?

Я не могла придумать ответ. Мир рушился вокруг меня, как карточный домик. Я не понимала, что происходит.

Ян бережно поднял меня на руки и отнёс в кабинет Алисии, который немедленно заполнился народом. Алисия с трудом выпроводила всех в коридор, со мной остались только она, Ян и Марта.

– Я не мог приехать раньше, – сказал Ян, как только ко мне вернулся осмысленный взгляд.

– Кажется, ты приехал вовремя. Любишь быстро отдавать долги?

– Я не могу подумать о том, что могло бы случиться, если бы я…

– Ш-ш-ш… – Я приложила палец к губам. – Сослагательного наклонения не существует. Если всё так, значит так надо.

– Кому?

Я не успела ответить на этот сложный вопрос. Дверь в кабинет Алисии с нажимом распахнулась, в комнату вошли врач и медсестра. Я сразу узнала в нём доктора, с которым разговаривала на мосту две недели назад, когда мне уже довелось спастись чудесным образом. Я улыбнулась по возможности бодро.

– Здравствуйте, доктор. Сегодня опять Ваше дежурство?

Не сразу, но и он меня вспомнил. После чего перевёл взгляд на Яна.

– Здравствуйте, господа! Знакомые всё лица. – Доктор пододвинул стул, сел и взял меня за руку. – Вы хотите сказать, что сегодня это Вы упали… – Он замолчал и неопределённо показал куда-то вверх.

– Нет.

Тогда он обратился к Яну.

– Тогда, это опять Вы, молодой человек? Хотя по Вашему виду этого не скажешь. Так что же всё-таки случилось? Когда я сюда поднимался, думал, что кого-то придётся собирать по схемам.

– Простите, доктор, – я не знала, как задать свой вопрос, – а там, внизу, на ступеньках, Вы никого не заметили?

– Вы имеете в виду, кроме куска разрушенной стены?

– Да. Там не было человека?

– Нет. Кроме толпы, сквозь которую нам пришлось продираться, там никого не было. А вот Вас я госпитализирую.

– Давайте я напишу отказ, док.

– Нет, девушка, на этот раз отказ я не приму.

Вмешалась Марта.

– Обязательно поезжай в больницу. Пусть тебя хорошенько осмотрят.

Я слабо сопротивлялась.

– Но ведь я не падала. Я хорошо себя чувствую.

– Да? – Доктор склонился надо мной. – Вы можете подняться?

Я попыталась сделать то, что он говорил, но не смогла даже пошевелиться.

– Вот и я о том говорю. – Голос у доктора был почти удовлетворённый. Он достал рацию. – Носилки. Второй этаж. Правое крыло.

– Не надо. – Ян поднялся. – Я отнесу её на руках.

– Вы думаете, на руках будет лучше? Что ж, я не возражаю.

Возражала я.

– Нет. Марта, дай мне руку.

Я ещё раз попыталась встать. На этот раз мне легко это удалось, как будто меня кто-то приподнял. Я взяла под руку Марту, с другой стороны меня поддерживала Алисия. Мы вышли в длинный полутёмный коридор и стали спускаться по лестнице, со всех сторон которой сыпались любопытствующие взгляды. На первом этаже у выхода я увидела Марка, кивнула ему, он придержал дверь, помогая нам выйти, и пошёл рядом, оттирая плечом давящую молчаливым сочувствием толпу. С другой стороны шёл Ян.

Когда мы спускались по ступенькам, я задержала взгляд на останках балюстрады. Не знаю, что я ожидала там увидеть, но обрушившийся фрагмент был не настолько велик, чтобы скрыть кого-то под своими обломками.

Мы пробились сквозь охающую на разные лады массу и загрузились в машину. Перед тем, как скрыться в недрах «Скорой помощи», я наклонилась к самому уху Марты и попросила:

– Сделай, пожалуйста, так, чтобы твоего протеже рядом не было.

Марта недовольно покосилась на Яна, но всё-таки кивнула и взялась за мобильный телефон. Не знаю, какие она подобрала слова, но я была освобождена от дополнительных проблем с эскортом в виде Сергея Сирина.

Со мной поехала Алисия. Следом отправилось внушительное сопровождение, состоящее из пяти машин. В первой был Ян, во второй Марта с Робертом, на третьей машине, держась на почтительном расстоянии, ехал безумно беспокоившийся за меня Марк. Ещё на двух машинах нас преследовали папарацци, желающие сфотографировать новоявленную звезду отечественной литературы на больничных ступеньках после скандальной презентации.

Мне было всё равно.

Глава 7. В больнице.

Водитель «Скорой» зачем-то включил совершенно не требующийся с моей точки зрения спецсигнал. Я лежала на топчане, слушала вой сирены и пыталась не замечать трагическое выражение лица Алисии. В очередной раз наткнувшись на её сочувствующий взгляд, я решила разбавить гнетущую тишину какой-нибудь безобидной просьбой.

– Прошу тебя, улыбнись!

– Что ты говоришь?

– Почему ты смотришь на меня так, как будто я тяжело больна?

– А как ты себя чувствуешь?

– Судя по твоему лицу очень плохо.

– А на самом деле?

– Алиша, а что собственно случилось? Я ведь не упала. Можно сказать, что я воспользовалась любезностью доктора, чтобы смыться от всей этой суеты и шумихи. Док, Вы можете высадить нас на следующем повороте.

– Слушаюсь, мэм!

Шутливый тон доктора доказывал мою правоту, но сопровождающая меня Алисия упорно держалась другого мнения.

– Нет, серьёзно! В конце концов, – я приподнялась и развела руками, – а что, собственно, произошло, чтобы меня с такими почестями везти в больницу? Я прекрасно себя чувствую.

– И, тем не менее, девушка, отдохнёте сегодня у нас, а завтра я Вас отпущу домой с превеликим удовольствием.

Я перестала сопротивляться. Усталость внезапно разлилась по всему телу, я задремала. На сон, к сожалению, мне было отведено минуты четыре, не больше. Машина затормозила у входа в приёмное отделение. После короткого сна я чувствовала себя невероятно разбитой. С трудом перейдя из горизонтального положения в вертикальное, я выбралась из машины и, опираясь на руку Алисии, поковыляла к входу.

Нас догнал Ян.

– А твой дядя молодец, он им дорогу перегородил.

– Какой дядя? – не поняла я. – Кому перегородил?

– А кто в третьей машине ехал?

– Ты про Марка? Он не дядя, он… Ладно, долго объяснять. А что он сделал?

– Он при въезде машину развернул и посреди дороги поставил. Застряли журналисты наши.

Я наконец-то поняла, о чём говорит Ян. Верный Марк не хотел, чтобы меня кто-нибудь сфотографировал на больничном пороге. Я улыбнулась, и, опершись на любезно предложенную Яном руку, вошла в здание больницы.

В вестибюле висело большое зеркало, и я смогла оценить последствия случившейся со мной катастрофы. Разорванное снизу платье свисало клочьями: два дополнительных разреза, чуть бахромы – нестандартно. Честно говоря, мне даже понравилось. Правда, коленки были ободраны и саднили, но в целом я чувствовала себя неплохо, если не считать дикой усталости, которая упрямо гнула меня к земле. А ещё я никак не могла понять, что со мной произошло там, на балконе. Какая-то моя часть пыталась рассуждать здраво, она же понимала, что после пережитого шока это у меня вряд ли получится. Оставшаяся часть предпочитала не думать вовсе, и предпринимала попытки отключить сознание. Наверное, в какой-то момент ей это удалось. Последнее, что я запомнила – стремительно взмывающий потолок больничного вестибюля и склонённое надо мной лицо Яна, подхватывающего меня на руки.

Пришла в себя я уже в палате. Ощущения возвращались постепенно. Я повернула голову, рядом сидел Ян. Он сжимал мою руку и с состраданием смотрел на меня.

– Весёлый вечерочек! – Я постаралась этим беззаботным выражением сгладить неловкую для меня ситуацию. В горле запершило, пришлось откашляться, прежде чем продолжить. – То есть, я хотела сказать, прости, что испортила тебе вечер.