Что ж, мне двадцать четыре года, за плечами не сложившаяся семейная жизнь и тяжёлый багаж из чувства разочарования и личной неустроенности. Но что меня не может не радовать – я снова дома в это чудесное утро.

Я сложила фотографии, поставила ящик на место и, стараясь не растерять призрачное благополучие отпущенной болью на свободу головы, принялась одеваться.

Надеясь, что мне удастся в одиночестве выпить свой утренний кофе и окончательно прийти в себя, пока Марта, Роберт и племянники досматривают сны, я спустилась вниз и потихоньку пробралась на кухню.

Тонкий кофейный аромат, растекающийся волнами по дому, ещё на лестнице дал мне понять, что за завтраком я буду не одинока. Несмотря на ранний час на столе было, что называется, сервировано. Марта поднялась ещё раньше меня и, пока я боролась с головной болью и непокорной мебелью, успела приготовить завтрак.

– Как красиво! – Глядя на стол, я вдохнула ещё раз завораживающий кофейный бриз. – Марта, а почему тебе не спится столь прекрасным и столь ранним утром?

– А тебе? – Марта ответила вопросом на вопрос, это означало, что она страшно волнуется.

Всем своим видом показывая своё расположение и благодарность за горячий завтрак, я села и притянула к себе тихо звякнувшую белую кофейную чашку с дрогнувшим от моего усилия содержимым. Затем осторожно, двумя пальцами, приподняла её и ещё раз вдохнула, прежде чем сделать первый обжигающий глоток.

– О чем ты хотела поговорить со мной, моя обожаемая сестрёнка?

Обезоружить Марту было просто. Я знала все её сентиментальные слабости и иногда использовала их с пользой для себя. Конечно, это было не честно, но я не была готова выслушивать нотации этим тихим солнечным утром, учитывая то, что ещё сорок минут назад мне казалось нереальным просто открыть глаза и подняться с постели. Но, судя по всему, Марта была настроена решительно.

– Я хочу с тобой поговорить.

Удивительно, Марта никогда не начинала говорить прямо, она кружила вокруг и около, несмотря на то что я уже давно за неё могла воспроизвести наш грядущий диалог с точностью до запятой.

– Кофе божественен. – Я сделала ещё один глоток.

– Сейчас приедет Сирин.

Я подавилась кофе. На этот раз вопреки всем моим прогнозам Марта всё-таки решила начать с главного.

– Сирин? И ты поднялась в шесть утра, чтобы сообщить мне эту сногсшибательную новость? – Я резко отодвинула чашку. Та покачнулась, расплёскивая своё драгоценное содержимое, которое тут же воплотилось в развесёлые цыганские оборки на белой накрахмаленной скатерти.

Марта проводила взглядом танцующую цыганочку чашку и строго посмотрела на меня.

– Да, теперь я вижу, ты действительно дома.

– Прости. Но зачем, позволь спросить, сюда приедет Сирин? У тебя с ним какие-то деловые отношения?

– Это у тебя с ним отношения.

– Были когда-то.

– Кристина, тебе уже не шестнадцать, надо, наконец, определяться. Вы так долго были вместе, каждый может оступиться.

– Секундочку, дорогая! Кто мотивировал тебя на эту душещипательную беседу с утра пораньше?

– Он мне звонил.

Я не верила своим ушам. Оказывается, тут без меня ведутся переговоры об устройстве моей личной жизни, а я ни сном, ни духом.

– И что же он тебе рассказал? Как ему хорошо живётся с его новой пассией? Сколько ей лет? Кажется, она несовершеннолетняя, эта Соня?

– Когда вы начали встречаться, ты тоже была несовершеннолетняя, а потом при чём здесь Соня. Они просто общаются как друзья. Если хочешь, как родственники. – Марта опустила глаза и, наконец, выдала: – Но любит он тебя. Всегда любил.

Ну и спектакль. Я готова была аплодировать стоя.

– Значит так, сестрёнка, по первому пункту скажу тебе следующее. Да, я помню, сколько мне было лет, когда мы начали встречаться; помню, как папа собирался ему голову оторвать за то, что он, здоровый мужик, связался с его шестнадцатилетней дочерью. Жаль только, что он тогда этого не сделал. А по поводу второй части, любви то есть, пойми – мне не нужен мужчина, который… который… – Я никак не могла подобрать нужные слова, поэтому я просто резюмировала: – Мне не нужен такой мужчина!

– А какой нужен?

– Мне нужен ангел! С сильными крыльями! Чтобы любил только меня! Был рядом только со мной! Чтобы ветер в лицо, и нужно было задержать дыхание, чтобы не задохнуться от счастья!

– Но, Кристина, таких в природе не существует.

– А других мне не надо!

– Ты совсем с ума сойдёшь со своими романами. Одно дело беллетристика, а другое – жизнь. Тебе нужен человек, который твёрдо стоит на ногах на этой земле. Если Сергей раскаивается, хочет тебя вернуть, хочет поговорить с тобой, то я считаю себя не вправе…

Я не дала ей договорить.

– Ты должна себя считать не вправе лезть в мою жизнь без моего специального приглашения. Я же в твою не лезу.

Марта замолчала. Мы смотрели друг на друга. Во взгляде Марты читалось: «И что мне с ней делать? Ну, что ж, я хотя бы попыталась».

Я примирительно улыбнулась, стараясь сгладить тон, в котором вела нашу утреннюю дискуссию, прекрасно понимая – комплекс старшей сестры, никуда от него не деться. И как ей объяснить, что я уже выросла и всегда буду сама принимать решения, куда бы они меня не заводили? Я наклонилась вперёд и положила свою руку на её.

– Не надо, Марта. У меня всё хорошо. Давай лучше просто позавтракаем, как в детстве, помнишь?

Марта поджала губы, глаза её заблестели и, чтобы скрыть предательские слезинки, она встала, взяла мою чашку и направилась за новой порцией кофе.

Вдруг меня привлёк шуршащий звук, донёсшийся с улицы. Окна эркера, выходившие на парковку, услужливо показали мне аккуратно припарковавшуюся машину Сергея.

– Мало того, что он испортил мне жизнь, так он ещё испортил мой завтрак. Не человек, а стихийное бедствие.

– Куда ты? – Марта застыла с чашкой в руках.

– Всё, всё, – я металась по коридору в поисках ключей от машины, – остальное без меня!

Найдя ключи, я схватила их, на ходу засунула в сумку мобильный телефон и, поминая добрым словом архитектора, предусмотревшего запасной выход, опрометью выбежала из дома, как только раздался звонок в дверь главного входа. Мне потребовалось меньше минуты, чтобы, пригибаясь, добежать до своей машины. Я вставила ключ в замок зажигания, до отказа выкрутила руль и вдавила в пол педаль газа. Через несколько секунд машина, с треском разбрасывая гравий, вырулила со стоянки и понеслась прочь от отчего дома.

Глава 2. Вещий сон.

Я гнала по ослепленному солнцем мокрому после дождя шоссе и чувствовала, как во мне закипает, выплескиваясь через край, глухое раздражение. Как долго? Как долго он ещё будет преследовать меня, превращая мою жизнь в липкий непрекращающийся кошмар?

Вот что значит не уметь выбирать мужчин. Брести на поводу у внешних раздражителей – ярких красок, на которые, словно бабочки, до меня уже слетелись другие. Впрочем, после знакомства с Сергеем я совсем разучилась летать.

Сергей… Сергей Сирин. На момент нашей встречи он уже был дважды женат. Точнее, дважды разведён. Мне было шестнадцать, ему тридцать два. Я жила эмоциями и слабо понимала, что делаю. А он жил, как хотел. Не только возрастом, но и умом и знаниями и еще некоей загадочной субстанцией под названием жизненный опыт Сергей вдвое превосходил меня. В течение семи лет он всеми возможными способами пытался додавить меня до своего великолепного уровня. Что ж, остаётся только надеяться, что ему это удалось.

С годами мне потребовалось чуть больше личного пространства, уступать которое, впрочем, никто не собирался. Наоборот, чем дольше мы делили общую территорию, тем жестче становились рамки, которые уставший от работы художник предоставлял давно написанной им картине. Когда до того, чтобы задохнуться, мне оставалось совсем немного, рамка рассыпалась в мелкие щепки.

К моменту расставания с Сергеем нашими отношениями я уже не дорожила. Но все равно весть о его новом романе погрузила меня в непередаваемое шоковое состояние, смешанное с удивлением. В тот момент, когда «доброжелатели» сообщали мне об этом, я, наверно, выглядела как маленькая удивлённая девочка, замершая с телефонной трубкой в руках; девочка, которой только что сообщили, что Деда Мороза не существует.