Карина – очень творческий человек и отнеслась к делу с большим энтузиазмом. Я сказала ей, что сейчас мы будем работать на одного-единственного заказчика. Наш заказчик – это та самая маленькая девочка Ришка.

– Маленькая Ришка верит в добрых волшебников, фей, ей читали много сказок. Представь себе, Карина, что ты – большая, взрослая, замдиректора, тебе 35 лет, ты такая успешная, сильная, много знаешь. Твоя задача – одеться в красивый костюм доброй волшебницы, явиться к этой маленькой девочке и подарить ей те силы, те ресурсы, те качества, которые ей необходимы, чтобы она была услышана. Что бы ты ей дала, Карина? У доброй волшебницы есть некий набор абстрактных качеств. Но когда мы перепрограммируем собственный «компьютер», мы будем опираться на собственный опыт. Карина, в твоем реальном опыте найди тот кадр, в любом возрасте, где ты знала, что ты действительно абсолютно права.

– Да сколько угодно таких ситуаций, я на работе каждый день в такие попадаю!

– Отлично! И если бы я спросила тебя, какого цвета это знание, эта уверенность в своей правоте, что бы это было?

– Наверное, это был бы мощный красный цвет!

– Ну, вот! Здорово! Теперь нам надо каким-то образом перенести этот красный цвет. Скажи, как его удобнее транспортировать? И вообще это что красного цвета? Какие-то предметы? Или свет? Или газ? Или жидкость?

– Ну, наверное, это такой газ. Он как будто искрится, как облачко…

– Теперь ты можешь, как волшебница-фея, взять из этого кадра и переправить девочке маленькое облачко красного газа, который называется «Я точно знаю, что это правильно!». Давай посмотрим со стороны: когда девочка получает от доброй волшебницы это качество, вдыхает, впитывает его, как это влияет на ситуацию?

– Она становится более уверенной, но… ее все равно никто не слушает!

– Просто это означает, что требуется что-то еще! Еще ей, наверное, нужно умение находить подход к людям, умение убеждать. У взрослой Карины таких ситуаций тоже полно каждый день на работе, тебе приходится мотивировать людей, отстаивать свою точку зрения. Как тебе, опытному работнику с персоналом, найти подход к взрослым людям?

Отличие технологии от шаманизма в том, что здесь все повторяемо. Существует простой алгоритм: увидел проблемную ситуацию прошлого – заметил, чего тогда не хватало главному герою, нашел случай из своей жизни, где как раз это качество присутствовало, взял оттуда «ресурс» в виде метафорического «предмета» перенес в проблемную ситуацию и, когда она изменилась в лучшую сторону, пережил новый вариант развития событий и получил удовольствие! Вот и все! Надо просто делать то же самое много раз. Каким путем закреплялся негатив, тем же путем закрепится и позитив. Такая своего рода «перепрошивка». Поэтому пойдем в ту ситуацию, где Карина действительно может убеждать.

– Ну, например, не так давно я принимала на работу начальника отдела и уговорила его пойти на меньшую зарплату, чем он рассчитывал. Мне пришлось применить всю свою дипломатию…

– Ага, так это качество называется «дипломатия»! Какого она цвета, на что она похожа? – Дипломатия красивого темно-синего цвета, это такой эластичный материал, из которого можно сделать… шарф.

Лицо Карины как будто освещается – идея ей явно начинает нравиться.

– Давай возьмем этот темно-синий шарф из будущего и передадим маленькой девочке. Пусть она его возьмет и красиво накинет – как ей нравится – на плечи. Изменилось ли что-нибудь?

– О, намного лучше! Она поняла, что надо немного подождать, пока папа с мамой станут спорить, и когда возникнет пауза, сказать: «Папа, мама! Вы хотите найти выход на перрон»? И когда они обратят на нее внимание, объяснить, как идти.

Карина выглядит гораздо лучше при этих словах. Но лучше не равно хорошо. Раз точкой отсчета стали эмоции, по ним мы и будем сверяться в пути. Я перейду к другому эпизоду, когда ей ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ПОНРАВИТСЯ все, что происходит в этой ситуации.

– Карина, по-моему, ей не хватает еще чего-то!

– Она пока еще не верит, что мир – хороший, что от нее не отвернутся. Я догадываюсь! Я должна найти в своей жизни такой момент, когда я точно знала, что мир прекрасен? Да? Это было, например, не так давно, когда мы были на Гоа. Я знала, что все прекрасно, что что бы я ни сделала, меня не покинет ощущение безопасности, счастья, дружелюбности атмосферы. Это чувство – большая, оранжевая, искрящаяся сфера, которая излучает свет, такой большой светильник, который бывает на дискотеках.

В глазах Карины заплясали веселые искорки. Она улыбается.

– Тогда освещаем девочку этим светильником: она в струящемся красном ощущении, что она права, с синим шарфом дипломатии.

И вот тут-то все сложилось! Я вижу, что все получается хорошо. Ей правда все нравится. Да что там, она сияет!

– Теперь твоя задача – ты ведь волшебница! – войти в эту сиутацию немного раньше, стать этой маленькой девочкой Ришкой и прожить ее с этой синей дипломатией, красной уверенностью и оранжевым счастьем.

И когда человек может сказать: да, я готов «второй раз войти в одну и ту же реку», еще раз прожить уже прожитую однажды ситуацию – это показатель, что он на правильном пути. Но если он продолжает упираться: нет, я не готов, нет, это не поможет, ни к чему это, – значит, там все еще чего-то не хватает. Может, дружбы, чьей-то поддержки, осознания себя сильным. И мы должны по тому же самому принципу закачать туда эти ресурсы. В нашем параллельном мире Карина прожила это с улыбкой. В параллельном мире родители отнеслись к ней с радостным удивлением. И я снова предложила ей вернуться за режиссерский пульт.

– Ну как, этот кадр все так же остается мутным и серым?

– Нет, – удивилась Карина, – он стал солнечным, красочным!

– А теперь посмотрим, только ли этот кадр стал яснее, не повлиял ли он на другие – там, в нашем «будущем-в-прошедшем»?

– Да, действительно, многие серые кадры стали яснее. Но не все.

– Где ты в лесу и тебе некого позвать на помощь?

– Изменилось!

– Где ты в школе перед ужасной Мариной Сергеевной?

– Там уже лучше, но не до конца. Но я теперь знаю, что нужно делать! Я – добрая волшебница, и мне нужно подарить девочке немного здорового пофигизма, чтобы она знала, что ей совершенно не обязательно слушать учительницу, которая обзывает ее полной дурой.

– Когда у тебя было такое состояние?

– Когда я была студенткой, я работала секретарем у одного профессора, который периодически нес полную чушь, но я работала у него дольше всех, потому что я умела пропускать это мимо ушей. Я кивала, улыбалась (как в мультфильме «Мадагаскар»: «улыбаемся и машем!»), и он был очень мною доволен. Это чувство – такой темно-коричневый щит из благородного металла, как у рыцарей.

– Так давай возьмем оттуда щит и перенесем…

– И тогда слова Марьсергевны отскакивают от этого щита, не причиняя никакого ущерба, а внутри у девочки – легко и весело, она думает о том, какая весна на улице и как она пойдет в «классики» играть!

Смотрим дальше. Школьная ситуация на олимпиаде изменилась?

– Изменилась. Паутины больше нет, веселые огоньки и яркие краски. Чудеса какие-то!

– А диплом?

– А диплом нет. Красный газ и оранжевый свет, синий шарф и коричневый щит – все есть, все работает, но чего-то не хватает. Я защищалась по новаторской теме во время перестройки. А в дипломной комиссии были люди с марксистско-ленинской закалкой, и я знала, что они будут меня валить. У меня был молодой научный руководитель, с которым у них были свои отношения, и я знала, что будет война.