-- Благодарю Вас, мадемуазель.
-- Вы уже уходите? Сейчас начнется комендантский час,.. -- попыталась удержать меня Стюарт.
-- Ничего, проскачу как-нибудь,.. -- сказал я, находясь вплотную к двери и поворачивая ее блестящий шар, -- секунда, и я бы скрылся в коридоре.
-- Постойте! -- произнес все тот же томный голос, но теперь достаточно дерзко.
Я посмотрел на Стюарт через плечо -- она стояла в двух шагах, направив дуло пистолета мне в затылок.
-- Что это значит?
Поверьте, я оставался совершенно спокоен.
-- Забота о ближнем,-- без тени усмешки сказала Стюарт, -- Отойдите от двери, сядьте в кресло...
Я был послушен, как же иначе... Напротив меня, не опуская оружия, за свой стол села Стюарт. Наблюдая за мной парой глаз верхних, парой глаз нижних, она принялась просматривать журнал мод, свободной рукой неторопливо листая страницы.
Прошло минут пять -- и в дверь позвонили. Стюарт, не вставая из-за стола, пультом дистанционного управления открыла ее, вероятно, будучи в полной уверенности, что это тот, кого она ждет.
Вошедшим был не кто иной как Артур Крайс. И визит его, неожиданный для нас обоих, для Стюарт стал роковым. Она, не понимая, кто же этот человек, смотрела на него со все нарастающим удивлением, видя, как рука его скользнула куда-то под плащ, как, вернувшись, сжимает нечто темное, умещающееся на ладони, и страшное. Затем будто выстрелила плохо закупоренная бутылка вина... Мария Стюарт едва вздрогнула, тело ее обмякло, голова склонилась на бок, а на ее роскошной груди четко обозначилось алое пятнышко: не родинка, но поцелуй смерти.
-- Мсье де Санс, если не ошибаюсь? -- пряча свой почти игрушечный пистолет, сказал Крайс.
-- Да, -- все еще размышляя, радоваться мне или нет, сдержанно ответил я.
-- Вот уж не думал не гадал, что свидимся снова... Надеюсь, вы более не ратуете за равноправие уродов? -- Крайс говорил насмешливо, но лицо его не выглядело добрым, скорее наоборот.
-- В зависимости от обстоятельств...
-- Ну да черт с Вами... Мне нужен Роже Шали. Насколько я понял, его здесь нет...
-- Он убит этой ночью.
-- Хм...
-- Послушайте, Артур, -- я наконец оценил ситуацию, -- нам надо уходить отсюда и как можно скорее... поговорим по дороге...
-- Тогда идемте ко мне, во время комендантского часа на машине не очень-то поездишь, а до моего пристанища всего полчаса пешком.
Мы шли проходными дворами и узкими улочками, пугаясь вдруг вспыхнувшего в окне света и чьих-то, гулко отдававшихся в ночной тишине, шагов, быть может, военных патрулей, шли, словно единственной нашей целью был поиск самых затаенных уголков Парижа. Все верно, идти было немного, но разболевшиеся раны сделали для меня этот путь в сто крат длиннее. К Артуру Крайсу в его весьма скромную обитель я пришел уже совсем обессиленный.
Эти квартиры в громадных, неуклюжих многоэтажках все на одно лицо и потому, думаю, нет смысла описывать Вам и ту, в которой я оказался. Впрочем, Крайс, надо признать, оригинально решил проблему дизайна своей единственной комнаты, укутав ее в белый пушистый синтетический ковер: сползающий со стены на пол, покрывший весь зал и снова взбирающийся на стену противоположную, вытеснив собою какую-либо мебель, он заменял ему и кресла, и кровать.
На этот ковер я и опустился или, может быть, меня уронили ноги...; так или иначе, а я провалился в небытие, некий сон, сотканный из чудовищных кошмаров: меня пытали, и с шумом падал нож гильотины, обрубывавший мне кисть руки, но каждый раз, когда я подносил руку к глазам, оказывалось, что кисть на месте, однако снова гремели цепи, зловеще поднимался нож и падал, но уже бесшумно,.. порой слышался голос Артуру Крайса
"Это Роже Шали предупредил меня...
Это Роже Шали предупредил меня...
...я бежал из больницы...
И вдруг слышал голос другой, и видел маску.
"Спокойно, спокойно, дружище...".
Я вспомнил этот голос. Но попытки мои проснуться и сказать себе, что я вспомнил, были обречены -- слишком тяжелый пришел сон, слишком крепко он держал меня в своих объятиях.
Но все всегда разрешается к худшему или лучшему... Когда мои глаза открылись, я почувствовал себя превосходно; взглянул на часы -- был уже полдень...
"Так чей же это был голос?"--откликнулась память.
Но, не найдя ответа, спросил себя: "Где Артур Крайс?"
Я присел. Рядом раскрытой лежала взятая мною из офиса Роже Шали папка и разбросанные фотографии. Теперь у меня было время их посмотреть.
Циклоп с глазом вместо рта;.. "двухголовый негр-красавец,.. фото Марии Стюарт, которое я уже видел; и снова клуб "Парис" с входящим в него юношей, наверное, с лицом Париса; домик у моря и стоящие на веранде старик, совсем дряхлый, и опять этот юноша, ("Что общего имеет он и мутанты?" -- Задавался я вопросом.) и еще четыре фото на фоне домика у моря, где на одном к старику и юноше присоединилась пожилая женщина...
Отложив фотографии, я наткнулся на записку Артура.
"Морис! Дождитесь меня!"
В холодильнике, на кухне, ничего, кроме пива, не оказалось. Не довольствуясь малым, я бродил по пустой квартире, помышляя только о хлебе насущном, мне хотелось есть... Вы представить себе не можете, как хотелось... Прошло еще часа три, прежде чем трель электронного соловья возвестила о визите миловидной девушки с двумя коробками пиццы и коробкой побольше. Наверное, именно пицца заставила меня, оторвавшись от глазка, без промедления впустить неизвестную гостью.
-- Как я выгляжу? Вы могли бы меня полюбить?.. -- сказала девушка голосом Артура Крайса.
-- Вряд ли... Вы не в моем вкусе, Артур, -- немало удивившись этому превращению, ответил я.
-- Тогда держите пиццу, -- проходя мимо меня, нехорошо смеясь, сказал он.
За пиццу я схватился, как за спасательный круг, без лишних церемоний. А Крайс, небрежно бросив на мех оставшиеся у него коробки, подошел к зеркалу и, оглядывая свой новый облик, спросил, хорошо ли я себя чувствую.
-- Превосходно,.. -- коротко сказал я, всем своим видом показывая, что пицца для меня сейчас все.
-- Не надеялся, что найду Вас здесь.
-- Вы же оставили записку.
-- Однако еще вчера вечером...
-- Выходит, я провалялся двое суток... Кстати, спасибо, что поменяли повязку...
