- Приветствую, мудрейший, - неловко поклонился Гас, - можешь помочь мне попасть к царю?
- Тебе не нужно к царю, - отозвался голос, о котором нельзя было сказать ничего определённого.
- Это очень важное дело. Знаешь ли ты, что случилось ночью?
- Все твои дела, - буднично начал Одо, но у Полуды от непонятного предчувствия встопорщился на теле каждый волосок, - будут улажены ещё до того, как Роксахор поднимется с ложа.
- Я смогу отыскать беглецов?
- Ты можешь попробовать. Одно скажу тебе - поторопись, и повстречаешь ещё до полудня юное создание со светлыми волосами. Там, куда стремилось твоё сердце.
На короткий миг Полуда отвёл глаза, подбирая слова для другого вопроса, - а когда посмотрел снова, Одо рядом не оказалось. Где-то вдали мелькнул тёмный кокон - и пропал.
Но слова колдуна надёжно впечатались в память. Надо поторопиться.
Гас знал, где назначена встреча.
Здание городского совета. Белые стены, частые узкие окна. Мысленно Гас примерял его к себе, как желаннейший из нарядов. Он всё там устроит по-своему. Жаль, не вернуть поваров: их бы он оставил. Пожрать тут всегда умели.
Значит, вот каких крыс приманили знаменитые погреба. Что ж, кормиться тут можно годами. Только будет иначе: воротившись в город, Гас разыскал сотника и велел звать людей для облавы.
Однако изумлённо заметил, что выполнять приказ не спешат. Сотник словно смотрел сквозь него: в глазах ещё не было вызова, но явно угадывалось ожидание - ожидание вестей из царского шатра. Вестей об опале.
Гас повторил приказ, но дожидаться не стал - он знал, что и варвары скоро прибудут - то ли под его начало, то ли по его душу.
Гладкий чёрный конь нёс его в сердце города.
В захваченном наваждением сознании Фран смутно шевельнулась неясная тревога. Что за встречу обещал Тёмный Одо? Её и Лиса разделяла страшная толща земли - ей ничего не грозило. Но речь колдуна не казалась пустыми словами.
Утром, спросонок, Гас не успел облачиться в доспех. Как свалился спать в стёганой куртке, так и хватился, лишь подъезжая к месту. Что ж, судя по всему, пленники не взяли с собой оружия, - хотя от этих всего можно ждать. А он взял. Открывая тяжёлую морёную дверь, Гас вытащил было меч, но потом передумал, лишь со странной разбойничьей ухмылкой провёл рукой по поясному ремню с полудюжиной метательных ножей.
Перед тем, как спуститься в погреб, Гас решил обойти здание - чтоб избежать под землёй удара в спину. Взлетев на второй этаж, Лис врывался в пыльные архивы, маленькие скучные секретарские, пёстрые гардеробные, кладовки и библиотеки - пока, наконец, не дошёл до парадного зала Совета.
В конце длинного тёмного стола, на фоне богатого гобелена со вздыбленными грифонами, стояло резное председательское кресло. Массивное, с благородным мерцанием лака на крутых завитках, оно невольно притягивало взгляд. Гас двинулся вперёд. На полпути ему послышался стук копыт по мостовой, но сквозь мелкие волнистые стёкла окна не удалось ничего разглядеть. Когда он снова повернул голову, гобеленовая портьера была отдёрнута, открывая стенную нишу. За спинкой кресла стоял человек.
Незнакомый белобрысый юноша с измученным, серым, но очень приятным лицом. Лучник из распроклятого ополчения.
Гас замешкался на какую-то долю мгновения. Когда его рука метнулась к ножнам на поясе, в горло уже входила стрела - полновесная боевая стрела, ещё не растерявшая свою смертоносную силу. Гасов бросок оказался скомкан и вряд ли мог бы кого прикончить, но рядом с его ножом в грудь красавчика вдруг воткнулась стрела с красным варварским оперением. Одна, две, - целый пучок стрел.
Фран ощущала, как бьёт из шеи алый фонтан, как гаснет сознание Лиса, отпуская, освобождая её от морока. Вместе с Гасом она ещё слышала, как в двери ввалились варвары, как кривоногий сотник, постояв над телами, заметил:
- Значит, правда всё про подземные переходы. Не соврал Полуда. И сам угодил в засаду. А ведь умный был человек. Ты, ты и ты - берите людей, берите огня и обшарьте все норы, какие найдёте.
А потом всё померкло.
И в непроглядной космической тьме девочка вновь становилась собой, собирая, нашаривая в темноте смутные мысли и непонятные чувства. Крупных находок оказалось две, и в луче её внимания они стремительно прояснялись, высвечивая, отвоёвывая у мрака очертания её личности.
Очень, очень жаль было светловолосого лучника. Она словно брата потеряла, хоть ни разу не перемолвилась с ним ни словом, не запомнила имени. Значит, вот что он выбрал. Где же тогда остальные?
Участь Полуды тоже слегка печалила - возможно, лишь потому, что довелось войти в его шкуру, на краткое время сродниться - и ещё не совсем вернуться обратно.
Но главным оказалось другое. Тревога, такая сильная, что вобрала, поглотила практически всё остальное, такая огромная, что сбитой с толку Фран даже не сразу удалось её распознать.
Тревога за Сета.
Она оставила еретика в подземной камере неподалёку от городских погребов. Тогда это представлялось безопасным, но десятки рыщущих варваров непременно его найдут. А этого допустить нельзя. Он ей нужен! Он сделал то, что она хотела, но Фран-то знала, что это ещё не всё. Благодарность и справедливость требовали спасти ему жизнь, но дело даже не в этом. Он нужен ей - просто так.
Еретик долго охотился за ней, а теперь она сама его не отпустит. Он поможет ей совладать с магией - так, как помог бы Учитель. И вытеснить образ Принца. И просто... первый раз в своей жизни она встретила человека, который так на неё похож. И можно не быть одной. И пока непонятно, нашла она друга или первого воина своей будущей армии - но ничто не заставит её его потерять.
Развернувшаяся пружина проснувшейся воли подхлестнула магическую силу и вернула Фран в зал с мертвецами. Снова вспыхнул погасший огонь. С некоторым усилием подняв с колен онемевшее замёрзшее тело, Фран спотыкаясь, рывками, двинулась в обратный путь.
На холодном тёмном алтаре за её спиной осталась лежать забытая реликвия - священный наконечник стрелы из старого дымчатого стекла.
Глава двадцать восьмая
Союз
Очень скоро Фран поняла, как фатально, катастрофически она не успевает.
Подъём требовал времени - у неё не было столько времени. Подъём требовал сил - она выбивалась из сил. Бесполезно. Сквозь толщу каменных наслоений она испуганно наблюдала за тем, как ближе и ближе подбираются варвары к бесчувственному телу еретика. А поскольку смотрела она не простым человеческим зрением, то увидела что-то ещё. Не таким уж бесчувственным оказалось недвижное тело. В закрытом, отгороженном от мира сознании определённо что-то происходило. И не без участия древней реликвии, которую так долго несла для него Фран - сначала на своём теле, а потом и внутри. Но у неё эта штука так себя не вела. Возможно, оно и к лучшему - Фран очень надеялась, что удалось утаить Слёзы Зеркала от Энтреа. Трудно иметь секреты от постояльца в собственной голове, но - она старалась.
Впрочем, в этой мысли есть что-то ещё. Каким бы кошмаром не стал для неё Энтреа, его появление помогло ей выжить - тогда, когда шансов, кажется, уже не осталось.
Пришло время и ей стать кошмаром - взломать, отворить разум Сета - и вывести из ловушки.
Вправе ли она? Строго говоря, повторный плен не грозил его жизни - еретика защищала царская тамга. Но сейчас он был ей нужен, и нужен рядом. И это не прихоть влюблённой девчонки - вопрос её жизни и смерти. Того, что хуже смерти. Может, и не для неё - но точно для многих других.
Впрочем, его интерес - тоже быть рядом с Фран, пусть и не ради её удовольствия.
Фран остановилась. Постаралась унять надрывное дыхание, разошедшееся сердце. Собрала свою волю в единую точку и безоглядно рванула вверх, чтобы броситься в пропасть чужого разума, отдельной, особенной жизни. Не было времени на любопытство - всё, что она успела сделать - мысленно окликнуть еретика (спугнув при этом большую тёмную птицу, задевшую её по щеке призрачным крылом), и, получив некий отклик, познакомить его с положением дел, поделившись картинками, что возникали в её голове благодаря волшебному зрению, - а потом и самим этим зрением.
