Утром проснулась от того, что кто-то стучался в дверь, – заходите, – тихо сказала она и увидела, сквозь прикрывшие глаза, как к ней зашла Надежда.

– Доброе утро! Как спалось? – Спросила она.

– Хорошо, вчера только долго не могла заснуть. Видать, из-за того, что для меня этот дом, как новое место, – ответила Ольга.

– Постепенно обвыкнешься. А я пришла тебе помочь умыться и одеться перед завтраком. Пока гипс не снимут, поухаживаю за тобой.

Оля поднялась с дивана, почувствовав острый голод.

23

Позже, когда через десять дней Оле сняли благополучно гипс, ее восторгу не было предела. Они внимательно осматривала свои кисти рук. Каждый палец, с наслаждением, по очереди сгибала и разгибала. «Как приятно шевелить пальчиками». Правда кожа на руках была сухая, загрубевшая, безжизненная, потрескавшаяся, – но это уже не беда… Теперь она сама сможет держать ложку и умываться, и одеваться…

Помыв свою голову, Оля уложила волосы в элегантную причёску и подошла к зеркалу полюбоваться на себя. «Подумать только, за весь период, что она лежала в больнице, боялась даже в зеркало на себя взглянуть».

Решившись перебрать свой гардероб, пришла в недоумение, – «как она могла такое носить?» Это не модно и не красиво. Нет строгой линии, изюминки, утончённости. Отсутствуют элементарные основные вещи. Это тряпьё похоже на мешок. Столько брюк и одно платье, да и то выбросить не жалко. Она решила – «одеть нечего». То же самое произошло и с обувью. Леонид раскрыл рот, когда Оля заявила, что она полностью расстается со старой одеждой и обувью, и едет покупать себе новый гардероб. Тем более ей сейчас надо то, в чём она сможет ходить всю беременность, а потом в чём не стыдно ходить после того, как она родит. И вдобавок, ей нужна косметика, крема разные, лаки для ногтей, пилочка и много чего еще. Леонид ей пообещал, что в начале ноября, когда он будет посвободнее, он обязательно ее отвезет в "Серебряную звезду".

24

Была суббота и Анюта наконец отсыпалась. В ней достаточно накопилось усталости, чтобы признать: – «заниматься детьми – дело сложное!»

«Утром встать, поднять девочек; отвезти одну в школу, другую в детский сад; после обеда доехать, забрать. Выслушать от руководителей замечания, и проследить, чтобы были сделаны уроки. Выучить какие-то стихи к предстоящему мероприятию; позвонить в родительский комитет и узнать, на что и сколько собирают денег, и надо непременно быть на предстоящем родительском собрании, будет информация о переводном экзамене у Ангелины, в старшие классы. Да к тому же ещё классная учительница Ангелины, Екатерина Александровна, надменная и чопорная, обглядела Анюту с головы до ног. А Ангелине, подумать только, – «нравится её учительница!» Мнение у них расходилось… «Провалиться бы хоть сквозь землю, лишь бы не встречаться с ней больше никогда», – думала Анюта.

«Так что, у неё теперь такая работёнка, что самой себе не завидно… «Нянькой!» Раньше ей тоже приходилось сидеть со Светкиными детьми, по разным причинам: на банкет пойдут, в кино, театр, магазин, к друзьям, в банк, и так до бесконечности, – «Анюта посиди, Анюта посиди…». Вот Анюта и сидела, по любому поводу… И всё-таки это разные вещи, – посидеть, часок, два, три, или целыми днями. И все её мечты о свободе, улетели в тартар. Пройдут ещё каких-то двадцать лет, пока повзрослеют Ангелина с Лизой, а она превратится в старую клячу. «А её подружки уж давно вышли замуж и детей нарожали…» Что уж говорить про обещание Бориса, – «подарить ей квартиру в двадцать один год», – испарится к тому времени из его памяти…»

25

Отец пил уже, которую неделю. Дом был запущен и одинок. Не хватало женской руки… Раньше к ним приходила женщина, убиралась два раза в неделю, а потом Борис сказал ей – «больше не приходите, в ваших услугах не нуждаемся» и рассчитал её. Конечно, он не хотел, чтобы его кто-то видел беспомощным, пьяным, растерянным и подавленным… «Ну а что станет с квартирой, ему было всё равно!» И со временем, в пентхаусе поселился хаос. Анюта немного прибиралась, но особенного рвения у нее не было. «Да и как убирать двести пятьдесят квадратных метров?» Это надо иметь опыт, чтобы убирать столько квадратных метров. И даже дело не в опыте, отсутствовало простое желание. У нее в душе разыгралась некоторая апатия, переходящая почти что в депрессию, которую она старалась тщательно скрывать, потому что знала, – «не имеет морального права, показывать девочкам, свою слабость, они на неё смотрят». «Самое главное сохранить силу духа, а дух сохранить можно лишь отлёживаясь на кровати накрывшись с головой одеялом!»

Сёстры в десять утра пришли в комнату Анюты, уселись на диван и стали играть в игры на планшете.

– Давай, беги быстрее, убегай! – выкрикивала Ангелина Лизе, у которой ещё не совсем получалось. – Ну, что же, надо было быстрее. Дай, теперь мне играть, – выпрашивала старшая сестра.

– Нет, не отдам, – не сдавалась Лиза.

– Девочки, пожалуйста, потише! – послышался голос Анюты из-под одеяла.

– А я вчера весь день икала, – поделилась Ангелина ценной информацией.

– Воды надо было попить! – услышали они совет, исходящий от кровати.

– Не могла, был урок, потом я заигралась на перемене, не успела попить и снова урок, – объяснила Ангелина.

– Шли бы вы девочки к себе, – попросила подушка, с торчащими волосами.

– Не уйдём, нам у тебя нравится, – вставила своё слово Лиза.

За окном посыпались большие белые хлопья. Такой удивительный и крупный бисер полетел на землю. Девочки прильнули к стеклу, и восторженно наблюдая за тем, как падал первый волшебный снег.

– Говорят, что шестигранные снежинки не повторяются своим рисунком, и потому каждая снежинка уникальна, – озвучила Ангелина, свои познания.

– А я думаю, что повторяются, – сказала Лиза.

– Ты еще маленькая, не знаешь!

– Ну и пусть не знаю, зато я хочу Новый год!

– А я не хочу Новый год, я хочу, чтобы мама была жива, – высказалась Ангелина и посмотрела на Анюту, которая, наконец то, встала вся растрепанная с кровати и подошла к ним, тоже посмотреть в окно.

– И я хочу, – согласилась Лиза, – чтобы мама была жива, – и посмотрев на небо вскинула палец к небу: – она ведь сейчас там и смотрит на нас?

Анюте не нравились эти разговоры… «Тем более с самого утра…»

– А я вот есть хочу, позавтракать… Правда в холодильнике, который день пусто…

– Так просто надо взять деньги у папы, – решилась Ангелина сходить к отцу.

Анюта посмотрела на неё и промолчала, никак не препятствуя такому порыву, подумав – «Смелый поступок».

Ангелина вернулась быстро, держа в руках крупную купюру.

– Как удалось тебе? Спросила? – не терпелось узнать Анюте.

– Я зашла в комнату, увидела сидящего отца. Подошла к нему поближе, оказалась он спит сидя. На полу валялся кошелёк. Я быстро вытащила и убежала, испугавшись. А что, если, он потом будет на нас ругаться? – встревожилась четвероклассница.

– Не переживай, он в таком состоянии, что ничего не соображает, – растолковала старшая родственница.

– Ему бы не пить… – переживала Ангелина за отца.

– Попьёт, перестанет…, – поддержала Анюта и добавила: – рано или поздно…

– А если мы останемся без папы, – подхватила Анюта и захныкала.

– Лизанька, хорошая моя, ну не расстраивайся, пожалуйста, раньше времени, – успокаивала сестра и мама в одном лице, снимая младшенькую с подоконника. – Папа жив… Он просто тяжело переживает утрату. Мы тоже должны его понять и набраться терпения…

– Я тоже маму потеряла, но я же не пью, – привела умный довод Лизанька.

Анюта не нашлась что ещё сказать, предложила одеться и сходить в магазин. Они долго одевались, потому что решили, что на улице холодно и найти какие-нибудь теплые вещи. В прихожей они откопали шапки, перчатки, шарфы, прошлогоднее пальто.

Гардероб девочек не был обновлён, раньше этим занималась Светлана, а теперь некому. Анюта могла бы взять на себя эти хлопоты, да у неё не было ни денег, ни работы…