Я его нашел у себя на участке. Приехал, смотрю, лежит человек, в крови весь, без сознания. Честно скажу, испугался сначала. Стал щупать пульс и тут он застонал. Живой оказался. Оттащил его в баню. Напоил водой. Вызвал скорую. Врач осмотрел и сказал, что медлить нельзя, но без документов никуда его не возьмут. Договорился с ним отвезти в платный госпиталь, имени «Святого Георгия». Навещал его. Когда он пришел в себя, выяснилось, что он далеко не бродяга. Рассказал, что помнил. После выписки доехали с ним до квартиры, а там живут уже люди. Наша служба безопасности выяснила, что его выписали в некую деревню. По месту прописки оказался сарай, в котором прописан целый шалман, таких как он.

Борис затушил сигарету в пепельнице и поморщился: – чёрные риэлторы?

– Видимо.

– А так, что он за мужик?

– Повар, высшего разряда. Порядочный мужик. Скромный, хороший человек. Я предложил ему жить у меня безвозмездно.

– Благородно.

– На том и живём, – поскромничал Глеб.

– А что ж его жена?

– Миша подал на развод, а на суд за место жены явился её адвокат.

– Понятно, пойдём в дом? – спросил Борис.

– Да.

Глеб подорвался с места, подхватывая утварь со стола, Борис сделал тоже самое, убирая за собой, направляясь в дом. В беседке погасли китайские огоньки.

7

У Бориса на кухне зазвонил телефон; звонила Светлана.

– Боря, позвонила мамина сиделка и передала, что Зинаида Ивановна срочно просит приехать меня к ней.

– Что случилось?

– Ей пришло письмо, о котором она лично хочет со мною поговорить.

– Письмо? – удивился Борис.

– Когда ты собираешься ехать, я поеду с тобой.

– Борис, крёстная в плохом состоянии, просила приехать меня одну, если что, потом подъедешь.

– Мне не нравится твоё решение ехать одной и потом с кем дети?

– Дети с Анютой, которая сидит дома и уже ждёт не дождётся, когда ты её на работу устроишь к себе в офис, – напомнила Света супругу об обещанном.

– Пусть немного посидит дома. Вернёшься от Зинаиды Ивановны, тогда и решим вопрос с её трудоустройством, – ответил Борис и замолчал в раздумьях.

– Алло, Борис, чего ты замолчал? Мне надо обязательно ехать.

– Точно сама доедешь? – Снова уточнил Борис.

– Да, точно. Не переживай любимый, как доеду, сразу же наберу тебе.

– Ладно, любимая, езжай. Я позвоню, предупрежу охрану, что утром тебя не будет, – сам того не ведая, Борис отпустил супругу с тяжелым сердцем.

– Пока. До связи.

– Давай. До связи, – услышал Борис гудки.

Борис с Глебом засиделись до глубокой ночи, отправившись спать в начале четвёртого утра.

8

В пять утра заморосило. Слабый ветер постепенно усиливался, а дождь закапал сильнее. Через час ливневый дождь разошелся уже не на шутку, а ветер стал шквальным. Эта парочка вцепилась друг в друга, и затанцевала свой смертельный и опасный танец под названием – ураган. Воздух взял преимущество в танце над водой и стал управлять им, разбрасывая острые копья по всевозможным поверхностям, разбивая и повреждая движимое и недвижимое имущество, вырывая вековые деревья из земли, обрывая провода, переворачивая тонну железо, унося крыши с домов прочь. Эти две стихии разворотили всё что можно, не ведая жалости и сожалений. А на прощание они встретились и смешались со своим давним знакомым, с грязевым потоком. Давно не выпадало пообщаться. И тронулась сель с места, проводить своих старых друзей, а дальше понеслась жижа своей дорогой, дальше вниз по инерции, уничтожать всё живое и неживое, безразлично засасывая в себя все, что попадётся на ее пути. Умылась земля горькими слезами, оплакивая людские жизни. За два часа своей безнаказанной власти вода, воздух и земля принесли много людского горя и бед.

9

Город остался позади. По дороге иногда встречались одинокие огоньки. Гасла луна. Тьма понемногу расходилась, уступая и пропуская утренний просвет. Машина двигалась по трассе девяносто километров в час. Небольшой начавшийся дождь Светлана расценила как хороший знак. Капли стучали об стекло и стекались вниз. Мелодичная музыка играла в салоне.

Новость о плохом самочувствии крёстной, Зинаиды Ивановны, её сильно взволновала. Ведь в этом году ей исполнилось восемьдесят лет. Она была уже старенькой и слабой, а здоровье уходило с каждым днём всё быстрее и быстрее.

Крёстная для Светланы и Анюты была не просто мамой по бумагам, но и крёстной мамой по церковным законам, покрестив их в монастыре.

Светлана жила с Крестной до восемнадцати, а Анюта до десяти лет. Когда Крёстная узнала, что Светлана выходит замуж, её душа наполнилась умиротворённой радостью.

«– Не зря, доченька, я за тебя молилась», – сказала она.

И через год попросила Свету, забрать Анюту к себе в город, «так как силы уже не те, а за ней глаз да глаз надо». Тогда Светлана упросила мужа забрать к ним её младшую сестру. У них только родилась Ангелина, и помощь, пусть небольшая тоже бы пригодилась. Согласившийся Борис поставил условие: «Анюта должна была полностью слушаться, подчиняться домашнему режиму, стараться учиться потому, что обратного пути ни у кого уже не будет». Ответственный шаг растить чужого ребёнка, как своего лёг на плечи Бориса.

Приехав забирать Анюту, пожилая женщина внимательно вгляделась своими уставшими, с потухшим блеском, серыми глазами на Борю и сказала ему прямо в лицо: «– вижу сынок, тебе можно доверять», благословляя его тем самым на долгий родительский путь. А темноволосая девочка, потом долго и взволнованно рассматривала человека, который её теперь будет воспитывать.

И уж как ей понравилась новорождённая девочка, с красивым именем Ангелина. От чистого сердца и с улыбкой на лице, похвалила молодых родителей: «– Молодцы, такого ангелочка родили. Дай бог вам всего!»

Борису так приятны стали эти слова, что навсегда приглянулась ему эта старушка. И меньше чем за полгода, Борис оформился опекунство, а Анюта назвалась: – Серебровой Анютой Борисовной.

10

Света сосредоточенно и спокойно держала руль, думая во время дороги о чём-то приятном.

Через четверть отрезка пути она въехала в грозовое облако. В небе раздавался рокочущий гром. Яркий свет вспыхнул и раскинулся по небу, напугав Свету. Потом снова. Молния сверкала и злилась. Небо затянулось мглой. Капли всё сильнее хлестали по машине. Дворники перестали справляться.

Сбавив максимально скорость, Светлана всматривалась в лобовое окно, когда видимость окончательно пропала. Дальше ехать было затрудненно и опасно, пришлось съехать осторожно на обочину, чтобы переждать. Заглушив мотор и оказавшись в объятиях ливня, ее охватило беспокойство. Она не знала, что въехала в самый эпицентр грозового фронта, но поняла это, когда её машину окружил черный водоворот. Танец воды и воздуха подходил уже почти к концу и уже не имел особой силы, но все же…

В окна свистел ветер, летел щебень, песок, крупные и мелкие камни, прибивались ветки, прилипали листья и разный мусор. Местами в стекле показались трещины. Стоял страшный свист и шум. Машину тащило из стороны в сторону. Света вцепилась руками в руль и занервничала. Заводя мотор, система зажигания затормозила и предательски не заводилась. Тогда она моментально решила, что лучше в этом случае зафиксировать стояночный тормоз, но подняв его вверх до упора, в надежде, что это как-то поможет, тут же поняла, что мера была бесполезной. Ветер только посмеялся, унося тяжёлый корпус автомобиля, куда-то, забавляясь. Вода просачивалась внутрь, брызги противно попадали в лицо. Светлана оцепенела от ужаса, боясь больше всего столкнуться с каким-нибудь еще транспортом. Машину протянуло по скользкой дороге несколько метров, словно по катку.

Через какое-то время, дождь немного угас, охладив свой пыл, а ветер ослабил хватку, подурачившись немножко. Порядившееся грозовое облако отправилось восвояси, показывая небольшой просвет. И вот, наконец, всё стихло; неприятное затишье… Мелкие капли слезливо скатывались на побитом стекле.