Тончайшая и незримая струна, что связывала его со Светланой, оборвалась. «И на этом всё!». «Он больше не возьмёт её за руку и не поцелует её нежные губы. Не посмотрит в её карие смеющиеся глаза и не почувствует тепло её шелковистого тела. И уже никогда не будет так счастлив как прежде и любим!»

«Как он мог отпустить её одной?!» «Слабину дал!» Он не мог себе этого простить.

Его волновали вопросы, каким образом она погибла, если до сих пор не обнаружено тело? В состоянии стресса и шока, он не спал трое суток. Часто выходил с кухни на застекленный балкон покурить. Покурив, открывал окно, высовывая голову, дышал и ждал, когда холодный воздух охладит его. Промерзнув, закрывал окно и возвращался обратно к себе в комнату, где он принимался слоняться по комнате атакованный мрачными мыслями.

14

На четвертый на телефон Бориса раздался звонок: – «добрый день! Меня зовут, Костров Константин. Я врач, работаю в морге. Нам из информационного центра передали корректировки на людей; сегодня привезли несколько трупов. Одна молодая женщина подходит по вашему описанию. Вы могли бы сегодня подъехать на опознание? Документов при ней, к сожалению, не обнаружено…».

– Да, конечно, – ответил Борис, не задумываясь, затрясший от известия.

– Записывайте адрес…

Он схватил какой-то карандаш и лихорадочно записал на первом же попавшемся листочке адрес морга.

Глеб, сознавая, в каком состоянии находится его друг, предложил Борису сопровождать его. Через час они прибыли в больницу, ожидая патологоанатома.

– Здравствуйте, заходите, пригласил их войти патологоанатом, Костров Константин. Маленький человек, в круглых очках, но серьезный на вид.

В комнате, где стены и пол были выложены белой плиткой, в ряд стояло несколько медицинских столов с телами, прикрытые простынёй. Несмотря на то, что в помещении было холодно, запах стоял тошнотворный. Боря с Глебом набрали побольше воздуха в грудь и прошли вглубь за врачом.

Они встали возле крайнего стола от стены. Врач откинул простынь до груди, оголив плечи у трупа. Борис устремил взгляд на лицо: некогда белокурые, шелковистые волосы спутались и выглядели серо-черными от грязи, сбившись в один соломенный пучок. Посиневшее лицо разнесло от воды, увеличенная голова в размерах смотрелась уродливо, но несмотря на это, в очертаниях лица он узнал свою родную и любимую жену.

«Светлана», – пронеслось у него в голове. – Да, моя жена, – произнес Борис, признавший супругу.

Взявшись за край простыни и собравшись откинуть в сторону ног, его окликнул врач: – всё тело лучше не осматривать.

– В чём причина? Спросил Боря, убирая руку.

– Разрыв внутренних органов и тканей, кровотечение. Обширная гематома. Что-то тяжёлое придавило её. Можно предположить, что дерево, может ещё что-то. Тело долго пролежало в воде.

– Как вы думаете, она не мучилась?

– Я думаю, смерть была быстрой.

На правом плече он увидел, любимую родинку, которую он любил целовать. Взгляд соскочил на тоненькие пальчики руки, видневшиеся из-под сбитой ткани. Дотронувшись до них, ему передался застывший лёд смерти.

Боря отдёрнул руку и стиснул себе голову, охваченный потрясением. Слеза покатилась по щеке. Глеб аккуратно взял за локоть Бориса и потянул к выходу, где их обдало свежим воздухом.

Нервно хлопая по карманам, Боря никак не мог нащупать сигареты, не попадая рукой в карман расстегнутого пиджака. Глеб, помогая ему, достал сигареты из кармана. Чиркнул зажигалкой. Судорожно закурив, вдовец с отуманенным взглядом уставился в одну точку.

– Подождите, – кто-то окликнул их.

Они повернули головы в сторону белого, старого, обшарпанного здания. К ним приближался врач.

– Подпишите бумагу об опознании тела, без неё вы не получите свидетельство о смерти, – попросил о формальности врач. Протянув авторучку Борису, он показал, где поставить подпись, на двух экземплярах: – «Вот этот ваш, а этот мой». – И ещё, при ней найдена личная вещь, за неё тоже распишитесь, вот здесь, – указал патологоанатом, Костров.

Борис расписался и получил из рук врача небольшой прозрачный пакетик, в котором лежал золотой браслет, подаренный им Светлане в самом начале их отношений. Он убрал браслет в карман пиджака, не придав ему никакого значения…

– Борис, прими мое глубокое соболезнование, – выразил сочувствие Глеб, – предоставь все хлопоты мне, я займусь похоронами.

Борис сделал кивок головой вперёд, что означало, – «да!»

«Глеб, даже представить не мог, что генеральная доверенность от Бориса, которую они оформляли у нотариуса время от времени, будет когда-то востребована в таком скорбном мероприятии».

– Всё самое лучшее сделай для неё; дома возьми платье. Я скажу Анюте, чтобы нашла. «Зелёное» она любила больше всего носить», – сказал Борис монотонным тихим голосом.

Они сели в машину. Глеб отвез мрачного партнёра и друга до дома, забрал платье и занялся приготовлениями к похоронам.

Борис совершенно без сил и в оцепенении лёг на кровать, так и пролежал последующие сутки. В день похорон, он всё-таки собрался с силами; нашел в гардеробе черную рубашку, одел её и вышел из комнаты.

15

Светило солнце. Потеплело. В этот ясный день собравшимся на могиле было не до радости. Они прощались с женой, мамой, добрым, замечательным человеком. Земля забирала её к себе, чтобы обогреть и убаюкать светлую душу и всё вторила Борису: -«не переживай, живи спокойно, обещаю заботиться о бренном теле».

Глеб, Борис, Анюта с девочками смотрели, как опускают полированный гроб в только что свежо вырытую яму. Лицо мамы они так и не увидели. Отец, боявшись истерик, категорично заявил, – «похороним в закрытом гробу».

У девочек были опухшие глаза от слёз, но сейчас они старались держаться вместе. Борис бросил горсть земли, и Глеб дал команду закапывать. Рабочие спешили и быстро работали лопатами. У них на сегодня было еще полно работы. Борис подозвал одного из рабочих: – Памятник и оградку установите в течении трёх дней, как договаривались…

– Всё будет сделано. Не вопрос, – бодро ответил рабочий и натянул на уши посильнее шапку.

Отец махнул девочкам рукой, – «пора уходить». Все медленно поплелись следом за ним. Глеб замыкал строй.

16

Открыв дверь, Борис с дочерями зашли в пустой дом, где веяло холодом. Грусть и тоска бесцельно витали под потолком, заглядывая в комнаты. «Уже не будет как раньше, и никто не скажет, вернётся ли когда-нибудь в этот дом снова счастье и радость».

Через несколько дней Борису позвонила сиделка, Татьяна. Она выразила своё прискорбие, и сообщила: – «что крестная, Зинаида Ивановна, скончалась сегодня утром, и теперь уж они встретились со Светланой на небесах и пусть земля им будет пухом», попросив прислать, «сколько не жалко денег» на похороны.

«Борис выразил ей свои соболезнования и поблагодарил за заботу, которой она окружила последнее время старушку, пообещав сделать сегодня же денежный перевод».

Пересилив себя, он набрал Глебу, попросил его решить вопрос о денежной помощи для похорон и заплатить Татьяне в благодарность за все, что она сделала для Зинаиды Ивановны. После Борис посмотрел на телефон и выключил его, чтобы ни с кем вообще не разговаривать больше.

Он лежал в своей комнате, поверх одеяла и витал мыслями где-то там далеко, в Испании. Куда он приезжал на семь дней к своей семье этим летом. Как замечательно они провели эти дни вместе. Дети были в восторге от отца. Борис подхватывал Ангелину и кружил ее, а Лизу сажал себе на шею и долго носил на плечах.

Заходили в разные кафе, съедали по мороженому; пили холодные морсы. Были в Луна парке, катались на аттракционах; посетили зоопарк, «Натура Парк». Смотрели на смешных лемуров; лицезрели миниатюрную ушастую лису, Фенек; гладили панцирь огромной черепахи.

Всем единогласно понравилось посещение Кафедрального Собора, который расположен в южной части города, недалеко от морского побережья. В ночное время он становился дивным, и разноцветным от световой подсветки, которая охватывала Собор со всех сторон.