- Куда?

- Я был бы рад сказать, что навстречу приключениям, но пока просто ко мне. Некоторое время поживете здесь, пока все немного не успокоятся. Пусть назначат дату. А потом уже сможете лететь на все четыре стороны.

- Здесь? Вы живете в Годриковой Лощине?

- Учитывая, что здесь похоронена моя мать, и с давних пор живет моя семья – не вижу ничего удивительного. Хотя я, скорее, склонен воспринимать ваш вопрос как свидетельство того, что… - Он немного покачал головой из стороны в стороны и поморщился. – Слишком длинно. Пойдемте, мистер Блэк, не знаю как вы, а я все-таки намерен сегодня немного поспать.

И он двинулся к выходу. Блэк вздохнул, подхватил «Темнейшую» под мышку и пошел следом.

Идти оказалось недалеко. Миновав всего пару улиц, они приблизились к небольшому двухэтажному домику, рассмотреть который подробно в уже наступившей темноте не представлялось возможным. Колдуэлл немного помахал палочкой перед дверью снимая барьеры – три Гарри узнал, большую часть нет – и вошел. Махнул рукой в угол.

- Ваши вещи. Туалет и ванная в конце коридора. Аптечка там же, найдете. Спальню берите любую, кроме подписанной, они на втором этаже.

Он махнул рукой еще раз и отправился, было, вверх по лестнице, но на полдороги остановился.

- Ах да, и упаси вас Мерлин… – Профессор немного подумал и с некоторым сожалением признал – Хотя вроде бы здесь ничего такого нет. Спокойной ночи, мистер Блэк.

Гарри проводил его взглядом и, покачав головой, отправился в ванную.

У Роберта Колдуэлла Гарри провел остаток июня, и, откровенно говоря, это оказалось самое странное время в его жизни. Поспорить с ним могли разве что самые первые дни проведенные в Хогвартсе.

В первое же утро его подняли струей холодной воды, на которую он непроизвольно отреагировал тут же отбитой атакой, и огорошили вопросом:

- Мистер Блэк, что делают неправильные пчелы?

Гарри, отфыркиваясь, сел на кровати и возмутился:

- Какого Мордреда вы творите?!

- Рано ложиться и рано вставать, мистер Блэк – вот что делает человека здоровым, богатым и умным. Богатство, так и быть, оставим в стороне, но вот первый и последний пункты, кажется, где-то наверху вашего личного списка?

Гарри ответил ему хмурым взглядом и попытался вытереть хотя бы лицо. Безуспешно – одеяло было таким же мокрым как и всё остальное.

- Так что делают неправильные пчелы? – повторил профессор.

- Жужжат, – огрызнулся Блэк, описывая широкий круг палочкой. – Tegreo.

Колдуэлл хмыкнул.

- Вообще-то, не самый плохой ответ, это они тоже делают. Но я имел в виду несколько другое.

- Ну и что же они делают? – иронично, насколько это было возможно, поинтересовался парень.

- Вот вечером мне и расскажете.

На кровать обложкой вниз плюхнулась тонкая книжка. Блэк перевернул ее и прочитал:

- «Винни-Пух и все-все-все». – Поднял недоуменный взгляд на профессора. - Вы шутите?

- Отнюдь. Никогда не позволяйте, чтобы ваше обучение мешало вашему образованию. Я полагал, что мисс Грейнджер окажется светом в окошке, но вы свое, кажется, слишком запустили. Очевидно, что ее одной недостаточно.

Гарри приоткрыл рот и не нашелся что ответить. Колдуэлл удовлетворенно кивнул и ушел, бросив напоследок:

- Я действительно не шучу, мистер Блэк. Считайте это домашним заданием.

Еще пару секунд Блэк пребывал в ступоре, а потом как был вылетел на лестницу. Профессор уже стоял в дверях.

- Это зачтется за эссе о радикальных смесях?

- Святая наивность, разумеется, нет.

Профессора не было весь день. Чем он там занимался – делами Ордена, своими прямыми обязанностями или же просто гулял - было неизвестно. Где-то с час Гарри недоуменно крутил книжку в руках. Скорее всего, профессор все-таки пошутил. Наконец-то, у него появилась возможность нормально заняться магией, а ему вместо этого суют детские сказки? Маггловские детские сказки?

Однако потом он все-таки решил перестраховаться – одна Моргана знает что у Колдуэлла в голове – и сам не заметил, как увлекся, пролистав приключения игрушечного медведя часа за три. После чего опять покрутил книжку в руках, уже куда более задумчиво. Посмотрел в пустой угол комнаты и взмахом палочки наколдовал в нем воздушный шарик, тут же приклеившийся к потолку. Синий. Зеленый был слишком похож на Авада Кедавру.

А вечером ему и впрямь устроили допрос с пристрастием на тему прочитанного материала. Чем-то это напоминало занятие с Ремусом. Если бы Ремус был немного двинутым.

На следующее утро на кровать плюхнулись приключения Тома Сойера.

На пятый день, когда Колдуэлл хлопнул перед ним Ричарда Третьего, Гарри все-таки поинтересовался:

- Почему вы это делаете?

Профессор хмыкнул и отозвался.

- Ну, тому есть целых две причины, мистер Блэк. Во-первых, меня это просто забавляет. А во-вторых, мне куда приятнее общаться на тему литературы, нежели… какие у нас еще есть варианты?

- Волдеморт, – мрачно отозвался Блэк. – Суд. – Немного помолчал и добавил – Орден Феникса.

- Точно, чем вот на эти темы. Первая чересчур мрачна, вторая навевает на меня скуку, а третья вам пока не положена.

Гарри вздохнул и потянулся к Шекспиру.

Но, не считая этого, все остальное время оказалось свободным. Первое, что он сделал, еще перед тем, как открыть первую книгу – нашел в деревне совятню и отправил письма друзьям. Газеты ему, скорее всего, не опередить, но он всё-таки надеялся, что послания дойдут быстрее, чем Гермиона получит инфаркт, а Рон отправиться за ним на чем-нибудь летающем.

А потом Блэк снова взялся за анимагию.

Волосы по прежнему превращались свободно, этот навык он не потерял, чего сильно опасался. Гарри довольно много времени просидел перед зеркалом, крутясь и так и эдак. Выглядел он в таком виде, мягко говоря, странно.

Но вот дальше дело снова пошло туго. С некоторым трудом ему удалось покрыть перьями руки (что выглядело еще более странно), но на следующий же день его долбануло откатом, про который он совсем забыл. Точь в точь как во время обучения аппарации. Значило это только одно – что освоение требовалось резко ускорить, снова терпеть этот ужас он не собирался.

Колдуэлл за его потугами наблюдал с некоторым любопытством, но помогать еще и в этом вопросе, кажется, не собирался, хотя Гарри отчего-то ни капли не сомневался, что мог бы. Видимо, анимагия его не забавляла.

В те небольшие промежутки времени, которые были не заняты ни учебой, ни образованием, Гарри продолжал бродить по улицам.

С одной стороны, гулять по Годриковой Лощине было куда приятнее, чем по Литтл Уиннингу. Всё-таки здесь жили маги, и хоть колдовать на людях ему по прежнему было нельзя, его уже не беспокоило заметит ли кто-то волшебную палочку или что-то странное в его поведении.

Но с другой, это было гораздо хуже – по той же самой причине. Здесь все знали его в лицо и определенно читали Пророк. За парнем всюду следовали неодобрительные, а кое-где и опасливые взгляды. В конце концов Гарри это надоело и прогулки он решил свернуть, выкроив вместо этого время для справочника.

Довольно сильно его беспокоил грядущий суд, дату которого всё никак не назначали. Гермиона написала ему, что переживать не стоит – девушка подняла все книги, до которых смогла дотянуться на отдыхе, и пришла к выводу, что совершенно ничего противоправного в его действиях не было, но волнение всё равно никуда не делось. А если всё же его признают виновным и отправят на эти работы, как сказал Колдуэлл? А как же Хогвартс? Где вообще эти самые работы проводятся? Провести там полгода? Как преступник? Подобная перспектива однозначно не радовала. А если вспомнить, как его сейчас любят в министерстве – она была вполне реальной.

Впрочем, девятнадцатого числа, как раз когда должна была вернуться из Франции Гермиона, вернулся кое-кто еще, и у Блэка появился другой повод для размышлений – не менее серьезный.

Наконец-то, прилетела Хедвиг. Гарри настолько обрадовался, что сразу же ухватил сову в охапку. У него начинали уже мелькать совершенно бредовые мысли, вроде того, что сову могли убить Пожиратели Смерти. Слава Мерлину, что ничего подобного не произошло.