Но Гарри Блэк, парень, неделю назад вышедший против дракона и победивший – мог обнимать Гермиону Грейнджер, девушку, которая не боялась заступиться за мышь перед Аластором Муди. Потому что – вдруг осознал он, крепко вцепившись ей в плечи ногтями, – они и создали друг друга такими. Собственными упрямством и совестью. Участием, где-то мягкостью, где-то жесткостью.

И она его – гораздо больше. Она вообще всегда была куда больше чем он.

Гарри – ты великий волшебник.

Чушь собачья.

Гермиона всхлипнула и он дернулся. Все внутри замерло.

- Герм? – хрипло окликнул он ее.

Она только помотала головой.

- Гермиона? – он начал паниковать.

- Всё хорошо, Гарри. Я просто... Всё хорошо, – повторила девушка и потерлась лицом о мантию, стирая слезы.

Блэк все-таки разжал одну руку, словно выдирая ее изо льда, и приподнял ее лицо за подбородок. Это было ново, за гранью которая раньше между ними лежала. Теперь ее не стало, и уже по одному этому он понял, что поднявший, было, голову страх беспочвенен. Гермиона улыбнулась, и Блэк, непроизвольно – тоже. Но почему она плачет?

Он провел пальцем по подбородку, и это опять было новое ощущение. Кожа смешно цеплялась и чуть-чуть тянулась за пальцем, а потом соскакивала. Палец зацепился за шрам – а вот он, напротив, оказался каким-то неестественно гладким. Какой идиот решил, что он ее портит?

- Это от нервов. Правда, всё хорошо.

Гарри помолчал, водя пальцем туда-сюда, а потом всё-таки спросил.

- Я понимаю, что это тупой вопрос, но… это было «да»?

Она издала короткий смешок, прозвучавший немного странно, учитывая слезы, и посмотрела куда-то в сторону.

- Да, Гарри, это было «да».

Блэк резко выдохнул. Потом выдохнул еще раз. А потом запрокинул голову и засмеялся. Этот мир только что стал невероятно прекрасным местом.

Остаток дня они провели просто бродя по коридорам, крепко ухватившись за руки. Блэку все казалось, что если он выпустит ее ладонь хоть на мгновение – то проснется. Наверное, навстречу кто-то попадался и, возможно, даже что-то говорил, но если это было и так – он не запомнил. И они говорили. О какой-то ерунде. Об однокурсниках, об уроках, о погоде, даже о квиддиче. И друг о друге. Гарри неожиданно осознал, что почти ничего не знает о девушке, идущей рядом, при том, что она знала о нем абсолютно всё.

Она жила в Кроули. До десяти лет у нее жил кот. Его звали Батлер. И ей нравился Батлер. И не нравился Бёрнс. Гарри почти не читал Бёрнса и совсем не читал Батлера.

И это предстояло исправить.

А потом он все-таки набрался храбрости еще раз и поцеловал ее. И это не было похоже на яблоко. Это вообще ни на что не было похоже.

Из головы вылетел даже Бал. Блэк вспомнил о нем только вечером, когда они, наконец-то, устав, уже шли к гостиной.

- Пойдем вместе?

- Куда? – не поняла Гермиона.

- На Бал.

Она уставилась на него с изумлением, и он поспешно добавил

- Я просто на всякий случай.

Перед портретом они на мгновение остановились, переглянулись, дружно посмотрели на руки, так и сплетенные в замок… и не стали ничего менять.

Когда они вошли, на них тут же устремились взгляды, и Гарри только сейчас понял, что они пропустили Заклинания. Гермиона Грейнджер прогуляла урок. Завтра наступит апокалипсис. Впрочем, теперь это его не особенно пугало. Пусть наступает. Гарри Блэк дает добро.

В кресле сидел Рон и лениво листал Квиддич сквозь века. Поднял голову и, прищурившись, изучил друзей, усевшихся на диван. Немного хищно улыбнулся и, заложив книгу пальцем, поинтересовался

- Целовались? И как это было?

Гарри открыл рот, покосился на Гермиону и закрыл его обратно. Девушка покраснела.

- Мне кажется, это не твое дело, Рон.

Улыбка с лица Рона пропала, и он серьезно посмотрел на них. На какую-то секунду у Гарри случилось что-то с глазами – ему показалось, что перед ним сидит Билл.

- Тебе кажется, Гермиона. Учитывая, сколько дряни с нами происходит, я думаю, мы должны знать сильные и слабые стороны друг друга. – Он снова раскрыл книгу и уставился в нее. – В общем-то, я просто хотел уточнить, вместе вы теперь или нет.

Это точно Рон? Может, кто-то напился оборотного зелья и проник в гостиную Гриффиндора?

- Мы вместе, – подтвердил Гарри.

- Супер. Дин! – неожиданно гаркнул Уизли, так, что Блэк вздрогнул. Томас, что-то сосредоточенно писавший в дальнем углу комнаты, поднял голову. – Ты просрал.

Наваждение тут же рассеялось. Определенно, это был Рон.

Как ни странно – это оказалось как бы не хуже, чем было до этого. То есть, конечно же, это было во сто крат лучше, но действительность размазалась окончательно. Два дня прошли как в тумане. Гарри вообще плохо соображал, что происходит вокруг, во всем мире существовал только один четкий предмет.

Слизеринцы почему-то возликовали, кажется, усмотрев здесь что-то для себя приятное, но быстро поняли, что ошиблись. В ответ на очередную остроту Блэк просто мазнул по Малфою рассеянным взглядом. До него даже не дошло, что именно слизеринец сказал.

- Ага, – наконец отозвался он, оставив попытки вытащить слова недруга из памяти, и, пока Драко ошеломленно хлопал глазами, прошел мимо.

Слегка пробиться сквозь сферу невнимания удалось только Стефании, которая утром поприветствовала его с нарочито грустным лицом.

- Я так понимаю, теперь мои шансы пойти с тобой на Бал равны нулю?

Гарри поперхнулся кофе и, откашлявшись, заметил

- Они и раньше были не очень высоки.

- Варвар. – Француженка цокнула языком и поинтересовалась у Гермионы – Как ты его терпишь?

Та растерялась и не нашлась, что ответить, только развеселив Стеф еще больше.

- Вы такие милые!

И в этот раз спорить с ней совсем не хотелось.

Гермиона сначала находилась в точно таком же состоянии, но уже к вечеру пятницы начала потихоньку приходить в себя и перидически дергать его за рукав, возвращая в реальность, когда он смотрел на нее слишком долго.

Впрочем, это не сильно помогало. На Уходе его цапнул за ногу один из Хагридовых раков, которые вымахали уже с небольшую собаку. К счастью неглубоко.

Лесничий позвал их в гости, поздравил и по обычаю накормил каменными кексами. Гарри, впервые на своей памяти, умудрился один из них съесть.

Рон веселился едва ли не больше француженки. Оказалось, что Дин проспорил ему ни много ни мало пятнадцать галлеонов, на которые у друга были большие планы.

Однако от того, что два подростка в кои-то веки были счастливы, весь остальной мир, естественно, не перестал вращаться. И уже в воскресенье Гарри об этом напомнили. В довольно грубой форме.

Едва войдя в Хижину, где его снова ждал учитель, он непроизвольно охнул.

По дороге сюда все мысли у него в голове были исключительно о том, как он будет делиться огромным пузырем радости, сидевшим внутри, но при виде Люпина всё это из него моментально вылетело. И мысли и пузырь.

- Ремус! Что случилось?

Через все лицо учителя поверх старых шрамов тянулись новые порезы. Правая кисть была перевязана.

Ремус осторожно улыбнулся, стараясь не тревожить раны, и вытащил палочку левой рукой.

- Привет, ученик. Ничего особенно страшного.

Блэк собственное оружие доставать не стал, сложив вместо этого руки на груди и осуждающе посмотрев на оборотня.

- Ты вроде бы перестал считать меня за дурака?

Ремус вдохнул и тоже убрал палочку.

- Послушай, Гарри…

- Я слушаю, – заметил парень и невесело приподнял уголок губ.

Оборотень вздохнул еще раз и хотел, было, почесать бровь, но наткнулся на рану и не стал.

- Я ведь писал тебе про Кингсли Бруствера?

- Да, – Гарри кивнул и, пройдя вперед, уселся на ступеньки лестницы. – Он работает в аворате.

Люпин присел рядом.

- Извини, Гарри, на прошлой неделе я не смог провести занятие. Кингсли попросил помочь ему с одним делом. Получилось не очень хорошо – Ремус снова неловко улыбнулся.