Палубные матросы тяжело ступали по длинным погрузочным трапам, перетаскивая грузы с пристани на покачивавшиеся у причалов корабли. Торговцы сновали между грудами товаров, то и дело отдавая приказы, а капитаны кораблей покрикивали на матросов, требуя, чтобы те проверили такелаж и шагали веселей. На холме над пристанью, у посыпанной битыми ракушками дороги на Косим-Талас стоял капитан порта с расписанием прибытий и отправки судов.

Ни одного городского стража поблизости не было.

Солнце неторопливо взбиралось все выше, прорываясь бледными лучами сквозь молочную дымку утреннего тумана. Над золотистыми волнами бухты с криками носились чайки, то и дело ныряя, чтобы схватить острыми клювами рыбу. Алистер позволил себе чуть улыбнуться. Он тоже бросался на добычу без предупреждения, совсем как морские птицы.

И бил без пощады.

Король Сандрэйлля больше не станет путаться под ногами. Молодой правитель перед Алистером в долгу – можно вести дела в открытую, никто не помешает.

Его имя будут шептать тайно, боясь произнести вслух при свете дня. Им станут пугать детей, к нему побегут отчаявшиеся в последней надежде на спасение даже ценой своей жизни. Он будет делать все, что пожелает, упорно, безжалостно стремясь к цели. А когда наступит время захватить трон королевства, никто не встанет у него на пути.

Когда-то давным-давно он служил короне, не помышляя украсить ею свою голову.

Но это было прежде. До предательства. До изгнания.

До того, как тот человек раскрыл его тайны и вдребезги разбил мечты.

Когда он достигнет безграничной власти, когда все королевство в страхе ему покорится, каждый подданный скрепит кровью страшный договор. И тогда всякий, кто осмелится спросить чародея о прошлом или настоящем, заплатит за любопытство собственной жизнью. Тиг будет неуязвим.

Он кивнул Даану, сборщику долгов, и скользнул взглядом по преданным головорезам, притворно бездельничавшим на пристани в ожидании сигнала захлопнуть ловушку.

На холме показалась женщина с ребенком на руках и потрепанной холщовой сумкой через плечо, и, заметив ее, Тиг хищно прищурился. Одной рукой она крепко прижимала к себе малыша, а другой протягивала капитану порта клочок пергамента. Пока он читал, женщину тесно обступили еще четверо детишек.

Она предъявила разрешение отплыть на одном из кораблей. Доказательство того, что наскребла достаточно мелких монет и купила койки себе и своему паршивому выводку на торговом судне из Элдры. Неужто собралась отчалить куда подальше – аж в дальний порт Айлванскай?

Она была очень осторожна. Никому не доверяла. Хранила свою тайну.

Скрытность не помогла. Шпионы Тига были повсюду. Женщина пожала руку капитану порта и торопливо направилась с детьми к пристани. В груди Тига поднялась волна холодной ярости.

Жалкие людишки. Жадные, пронырливые, они лгут и изворачиваются до последнего вздоха.

Тиг встал за спиной торговца, громогласно отсчитывавшего погруженные тюки, и молча ждал, пока женщина и ребятишки пройдут мимо. Она отчаянным шепотом подгоняла детей: «Молчите. Скорее!»

Последним, беспокойно оглядываясь, бежал мальчик лет десяти, едва не наступавший на пятки девочке чуть моложе. Тиг неожиданно выпрыгнул из укрытия и схватил мальчишку за руку.

В ужасе распахнув глаза, пойманный тщетно пытался вырваться.

– Эй, Селла! Ты ничего не забыла? – пронзительно крикнул Тиг вдогонку женщине, перекрывая портовый гомон, и та замерла на месте.

Повернувшись на окрик, она увидела сына в железных тисках Тига, и ее лицо побелело от ужаса.

– Прошу тебя, отпусти его! – Она уронила сумку и протянула дрожащую руку к Тигу. Дети жались к матери, не сводя перепуганных глаз со старшего брата. – Отпусти!

Тиг сделал несколько шагов к женщине, волоча за собой парнишку.

– Селла, я бы и пальцем его не тронул… Но ты меня обманула!

– Я не хотела… я не… – Слабый голос ей не повиновался. Глаза наполнились слезами. – Прошу тебя! Отпусти!

– День расплаты наступит только через три месяца. Но раз уж ты решила разорвать наш договор, я требую уплаты по счетам немедленно. – Свободной рукой Тиг достал из жилетного кармана сверкающий флакон с золотой пробкой.

– Нет! – Ее голос оборвался.

Он швырнул мальчишку к братьям и сестрам и открыл флакон, глядя в глаза Селле.

– Девять лет восемь месяцев три недели и два дня назад ты пожелала, чтобы я спас твоего умирающего мужа. Ты пообещала мне отдать душу, если твой муж выздоровеет от смертельной болезни. – Не сводя гневного взгляда с Селлы, он чувствовал, как в груди нарастает холодная волна магии, ледяными струйками разбегается по венам. – Я исполнил твое желание. И что я вижу? Ты передумала платить?

– Но я нужна моим детям! – прижимая к себе сына, выкрикнула женщина.

– У них есть отец. – Тиг смотрел на нее без капли жалости.

– Он умер. Осенью будет два года, как он умер. Попал под карету на ярмарке. – В отчаянии она швыряла слова в Тига, будто камни. – Когда я обещала тебе душу, думала, детей вырастит муж. А он умер!

– Да, с людьми такое случается, – зло заметил Тиг. – Наш договор остается в силе.

– Но что будет с моими детьми? Кто о них позаботится? – По щекам женщины текли слезы, крупными каплями падая на пыльный деревянный настил пристани.

– Я сам присмотрю за ними, – улыбнулся Тиг. – А потом продам работорговцу в Балавате. – Встретившись взглядом с собирателем долгов, Тиг кивнул ему.

Селла беспомощно оглянулась, увидела направляющихся к ней со всех сторон головорезов и закричала детям:

– Бегите!

Слишком поздно. Люди Тига уже окружили их.

– Нет! Умоляю! – Она упала на колени и протянула руки к детям, которых оттаскивали от нее помощники Тига.

– Умоляй, если хочешь, – тихо проговорил Тиг, приближаясь к женщине. – Проси. Валяйся в пыли. Обещай все что угодно, лишь бы сохранить то, что давным-давно мне отдала.

Дрожащими пальцами несчастная вцепилась в сапоги Тига.

– Не трогай детей. Возьми мою душу, только пощади детей.

– Если я соглашусь, что подумают другие мои должники? – наклонившись, прошипел Тиг. – Они тоже станут мне перечить!

Распростершись у его ног, женщина всхлипывала, глухо выкрикивая имена своих детей.

Повысив голос, чтобы заглушить стоны женщины, Тиг произнес:

– Глакадх анам де Селла Аргирис агус мианах а дхеанамх!

Тонкие серебристые лучи вспыхнули в теле женщины и собрались в единый сгусток в ее груди. Где-то позади Тига громко заплакал ребенок. Глаза Селлы закатились, а Тиг поднял вверх флакон и следил, как серебристое облачко отделилось от тела женщины и повисло в воздухе, медленно втягиваясь в узкое горлышко. Безжизненное тело Селлы с глухим звуком рухнуло на землю под крики детей.

Тиг закрыл флакон золотой пробкой и вернул драгоценный сосуд в карман.

Вот и еще одна душа поймана, еще одна в длинной цепи захваченных до нее и превращенных в аподрази – новое лекарство, изобретенное Тигом. Денег, вырученных за аподрази, обычному человеку хватило бы на безбедную жизнь до конца дней.

Но Тигу этого было мало. Деньги не защитят. Деньги не сохранят секретов.

Только власть… абсолютная власть приносит счастье.

Он оглядел порт, зловеще улыбнувшись потрясенным зевакам, которые видели, как душа покинула тело Селлы.

А городская стража так и не появилась.

Тигу многое было подвластно.

Он приказал королю убрать охрану из порта – и король ему покорился.

Тиг знал, когда должник передумает платить и решится на обман.

Тига боялись – обводя взглядом пристань после смерти Селлы, он видел вокруг посеревшие от ужаса лица.

Оставив бездыханное тело на земле, Тиг развернулся на каблуках и ушел.

Прошло два дня, а Ари так и не выкроила минутки, чтобы поговорить с братом наедине. Вместо этого ей пришлось выстаивать долгие часы за снятием мерок для новых туалетов, развлекать разговорами аристократов, задержавшихся во дворце после коронации, и подолгу беседовать с сенешалем – к Ари он обращался с теми вопросами, которые раньше обсуждал с королевой.