В те же годы большая армия русов вновь появилась на Каспийском море и захватила город Бердаа. Однако восстание местного населения и эпидемии сделали этот поход неудачным.

Казалось бы, с момента похода Х-л-гу оказываются окончательно испорченными отношения русов и Хазарии. Следующее известие о них относится примерно к 960–961 годам. Хазарский царь Иосиф в письме к придворному еврею кордовского халифа Абд-ар Рахмана III Хасдаю ибн Шапруту категорически утверждает, что воюет с русами и не пускает их через территорию своей страны. «Если бы я оставил их в покое на один час, они бы завоевали всю страну исмаильтян, вплоть до Багдада», – подчеркивает он. Однако этому утверждению противоречат как сведения, сообщаемые самим Хасдаем – его письмо Иосифу и ответ последнего проследовали через территорию Руси, – так и многочисленные упоминания авторов одной русской колонии в Итиле. Обе державы, вероятно, сохраняют взаимный нейтралитет и примериваются к будущей схватке.

Князь Олег заставил платить радимичей и северян дань себе, а не хазарам. Потом произошли два похода на Табаристан через Хазарию. Один был в 909 г., а второй – в 914-м. Первый проводил Олег, а второй – Игорь. Оба, как принято на то время, носили чисто грабительский характер. Это были, скорее, набеги, чем военные операции. Они не ставили никакой цели, кроме персонального обогащения участников. Основной контингент этой ватаги, скорее всего, составляли наемники-варяги, которых немало отиралось при дворе киевских властелинов. Эти разбойники легко меняли хозяев при малейшей возможности получить какую-либо выгоду. Собственно, к этому их толкала сама профессия. Незаменимые в момент боевых действий, они превращались в обременительную обузу в мирное время, как стая бездельников и паразитов. Поэтому и привыкли приглашать этих кондотьеров для причинения убытков арабским поселениям на Каспии, в Закавказье: несколько месяцев эти земли подвергались грабежам и опустошениям. Но арабы, собрав громадные силы, нанесли русам страшный урон. Военный потенциал Руси был подорван, и лишь через тридцать лет она смогла стать достаточно мощной для проведения военных операций. В 941 г. состоялся первый поход Игоря на Константинополь, который также закончился трагически. Киевский флот был уничтожен «греческим огнем», а остатки разбитой армады ни с чем вернулись домой.

Поход Олега Вещего на кривичей и захват Смоленска. Миниатюра из Радзивилловской летописи, XIII в.

Русь до Олега поддерживала с Хазарией тесные отношения, причем, как уже подчеркивалось, они имели лояльный, почти союзнический характер. В Киеве, без сомнения, постоянно проживало немало выходцев из каганата – купцов и дипломатов, уполномоченных блюсти экономические и политические интересы Итиля. Даже в топонимике города сохранилось урочище Хазары, где сосредотачивалось хазарское население. В Ипатьевском списке «Повести…» под 945 г., в рассказе об утверждении договора Игоря с греками читаем: «А хрестьянскую Русь водиша роте в церкви святого Ильи, яже есть над Ручаем конец Пасынче беседы: се бо сборная церкви, мнози бо беша варязи и Козары». Следы пребывания хазар в летописях определены лишь в трех точках древнего города: в районе Ильинской церкви; на склонах Крещатой долины, в районе Прорезной улицы; на территории Центрального парка. Следы Хазарии сбереглись в ряде фамилий граждан Украины. Если признать факт проживания в Киеве X в. постоянного хазарского населения, причем достаточно многочисленного, то присутствие здесь чиновника каганата вполне оправданно.

Окончательно разгромил Хазарию князь Святослав Игоревич. Его походы преследовали очень важную цель: ослабить или просто ликвидировать сильных и опасных соседей. Но вакуума в истории не бывает, и место уничтоженного врага занимает другой, часто более опасный. Военные успехи сопутствовали князю, но в политической сфере они оказались не столь удачными. Восточный поход 964 г., который закончился разгромом каганата, открыл широкую дорогу на Русь печенегам, принесшим во много раз больше бед Руси.

Подъем Хазарии был не только временным, но и случайным. Это обусловлено не внутренними проблемами, а внешними обстоятельствами – отсутствием внешних активных врагов. Русь в VIII в. только становилась на ноги, Византия переживала глубокий кризис, халифат был далеко и не достиг вершин своего могущества. Итак, в 964 г. фиксируется поход Святослава на Оку и на Волгу. Он покорил вятичей, болгар (буртасов), и направился в Хазарию. Поход растянулся на три года. Были взяты Белая Вежа и столица Итиль. Опустошив Нижнее Поволжье, киевское войско двинулось на Кавказ. Тут был взят и разрушен Семендер. Далее путь русов пролег в землю ясов (аланов) и касогов (черкасско-адыгейских племен), где они также оказались победителями. И в 967 г. Святослав направился на Балканы.

Не успел воинственный князь дойти до Балкан, как печенеги были уже у ворот Киева. Началась осада столицы. Княгине Ольге удалось послать гонца к сыну, и с помощью подошедшей дружины снять осаду благодаря воеводе Претичу. Все кончилось благополучно, но началась целая вереница печенежских вторжений в глубинные районы Руси, нападений на Киев. Он оказался пограничным городом. В начале правления Владимира Святославича, который также именовал себя каганом, печенежские орды стояли на Стугне, а это всего несколько десятков километров. Территория Киевской державы разительно уменьшилась, печенеги обосновались в Верхней Надднестрянщине, которая получила название «Печенежский лес». Военные авантюры Святослава требовали многочисленных затрат. Колоссальные человеческие жертвы ничем не компенсировались. Уничтожение продуктивных сил обозначилось на общем упадке экономического и военного потенциала. На повестке дня стоял вопрос: быть Руси или не быть?

Дорого пришлось платить Руси за громкую победу над Хазарией!

В 986 г. киевский князь Владимир, совершивший незадолго до того поход на волжских булгар, двинулся вниз по Волге. По свидетельству автора XI в. Иакова Мниха, написавшего «Память и похвалу святому князю Владимиру», Владимир «на Козары шед, победи я и дань на ны взложи». Союзниками киевского князя в этом предприятии, видимо, были гузы, помогавшие ему в походе на волжских болгар. Может быть, тогда и произошла встреча Владимира с «жидами хазарскими», попытавшимися обратить князя в иудаизм. После этого мы уже ничего не слышим о хазарском государстве с центром в Итиле.

Хотя русам пришлось принять участие еще в одном походе против хазар. Согласно византийским историкам Скилице и Кедрину, в январе 1016 г. император Василий II послал в Хазарию (как именовали тогда Крым) флот под командованием Монга. Целью экспедиции было подавление восстания правителя крымских владений Византии (возможно, автономного или полуавтономного, так как Скилица называет его «архонт») Георгия Цулы. Найденные в Крыму печати Цулы именуют его стратигом Херсона и стратигом Боспора. Справиться с непокорным стратигом Монг смог лишь с помощью «брата» Владимира Святославича, некоего Сфенга. Вероятно, Сфенг был воспитателем – «дядькой» Мстислава Тмутараканского, а византийцы перепутали его должность с родственной связью. Цула был пленен в первом же столкновении. Было ли это восстанием мятежного стратига или попыткой хазар образовать собственное государство – точно установить нельзя. Вероятно, именно с этих времен идет упоминание Хазарии в составе византийского императорского титула, зафиксированное в указе василевса Мануила I Комнина от 1166 года.

Теперь поговорим о хазарском наследстве. Скорее всего, читатель улыбнется и спросит: о каком наследстве идет речь? Однако при анализе источников можно установить, что русы, особенно на раннем этапе своей истории, довольно много заимствовали у хазар – главным образом в административной сфере. Правитель русов, пославший посольство в Византию в 838 г., уже именует себя каганом, как и правитель хазар. В Скандинавии же с тех пор появляется имя Хакон. В дальнейшем восточные географы и западноевропейские летописцы не раз упомянут кагана русов в качестве их верховного правителя. Но окончательно этот титул утвердится только после падения Хазарии. Вероятно, он сохранялся за князьями до тех пор, пока под их властью оставались какие-либо области коренной территории каганата.