Впервые хазары и славяне столкнулись во второй половине VII века. Это было встречное движение – хазары расширяли свои владения на запад, преследуя отступавших протоболгар хана Аспаруха, а славяне колонизировали Подонье. В результате этого столкновения, довольно мирного, если судить по данным археологии, часть славянских племен начала платить хазарам дань. В их числе были поляне, северяне, радимичи, вятичи и упоминаемое хазарами таинственное племя «с-л-виюн», которым, возможно, были славяне, жившие в Подонье. Точный размер дани нам неизвестен, сохранились различные сведения по этому поводу (беличья шкурка «с дыма», «щеляг от рала»). Однако можно предположить, что дань была не особенно тяжелой и воспринималась как плата за безопасность, поскольку не зафиксированы попытки славян как-то избавиться от нее. Именно с этим периодом связаны первые хазарские находки в Поднепровье – в их числе раскопана и ставка одного из каганов.
Подобные же отношения сохраняются и после принятия хазарами иудаизма – по разным датировкам это происходило между 740 и 860 г. В Киеве, бывшем тогда пограничным городом Хазарии, примерно в IX в. возникает еврейская община. Письмо о финансовых злоключениях одного из ее членов, некоего Яакова бар Ханукки, написанное в начале X в., первый аутентичный документ, сообщающий о существовании этого города. Наибольший интерес у исследователей вызвали две из почти десятка подписей под письмом – «Иуда, по прозвищу Северята» (вероятно, от племени северян) и «Гостята, сын Кабара Когена». Если судить по ним, то среди членов еврейской общины Киева были люди со славянскими именами и прозвищами. Весьма вероятно, что это были даже славяне-прозелиты. В это же время Киев получает второе название – Самбатас. Происхождение этого названия таково. В Талмуде упоминается загадочная субботняя река Самбатион (или Саббатион), обладающая чудесными свойствами. Эта бурная, перекатывающая камни река совершенно непреодолима по будним дням, но с наступлением времени субботнего отдыха она затихает и становится спокойной. Евреи, живущие по одну сторону Самбатиона, не имеют возможности перейти реку, поскольку это было бы нарушением шабоса, и могут лишь переговариваться со своими соплеменниками по другую сторону реки, когда она затихает. Поскольку точное местоположение Самбатиона не указывалось, члены окраинной киевской общины отождествили себя с теми самыми благочестивыми евреями.
Исходя из дошедших до нас источников, никаких военных стычек с Хазарией Аскольдова Русь не имела. Упоминаются конфликты с печенегами, болгарами, арабами, часто с греками, а о хазарах – ни слова… Объяснить это можно лишь тем, что Аскольд считал полезным для Руси сохранение каганата, как реальной политической силы. Ему было выгоднее иметь на своих юго-восточных рубежах дряхлое, но еще частично жизнеспособное объединение, чем свободный коридор для нашествия всадников из евразийских степей. Не угрожая ни существованию, ни независимости Руси, Хазария помогала ей сдерживать натиск потенциальных завоевателей с Востока, что было весьма позитивно и важно. Это равновесие нарушилось после переворота 882 г., произошедшего в Киеве. Суть изменений – не только в замене на киевском престоле династии Киевичей (последним представителем был Аскольд) княжеским родом Рюриковичей. Основная направленность политики древнеруського государства пошла по другому пути.
Первое же военное соприкосновение хазар и русов приходится на начало IX века. Позднейший источник – «Житие Стефана Сурожского» – фиксирует поход «князя русов Бравлина» на крымское побережье. Поскольку путь «из варяг в греки» еще не функционировал, вероятнее всего, Бравлин прошел по установившемуся тогда пути «из варяг в хазары» – через Ладогу, Белоозеро, Волгу и переволоку на Дон. Хазары, занятые в тот момент гражданской войной, вынуждены были пропустить русов. В дальнейшем русы и хазары начинают соперничать за контроль над трансевразийским торговым путем, проходившим через хазарскую столицу Итиль и Киев. В основном по нему курсировали еврейские купцы, которых называли «раданитами» («знающими пути»). Посольство русов, воспользовавшись тем, что в Хазарии полыхала гражданская война, уже около 838 г. прибыло в Константинополь и предложило союз императору Византии Феофилу, правившему в 829–842 гг. Однако византийцы предпочли сохранить союз с хазарами, построив для них крепость Саркел, контролировавшую путь по Дону и волго-донской волок. Летописец бесстрастно фиксирует: в 884 г. «иде Олег на северяне, а победи северяны, и возложи на нь дань легку, и не даст им козаром дани платити». В следующем, 885 г. Олег подчиняет Киеву радимичей, запрещая им платить дань хазарам: «…не дайте козаром, но мне дайте. И взаша Ольгови по щълягу якоже и козаро даяху». Хазары отвечают на это самой настоящей экономической блокадой. Клады арабских монет, в изобилии встречающиеся на территории бывшей Киевской Руси, свидетельствуют: примерно в середине 80-х гг. IX в. арабское серебро перестает поступать на Русь. Новые клады появляются лишь около 920 г. В ответ русы и подчиненные им славянские купцы вынуждены переориентироваться на Константинополь.
Впрочем, иногда являются не только купцы. Через несколько лет после похода Олега на Византию, вероятнее всего, около 912 г., огромное войско русов численностью чуть ли не в 50 000 воинов требует у хазарского царя пропустить их к Каспийскому морю, обещая за это половину добычи. Царь (часть историков считает, что это был Вениамин, дед Иосифа – корреспондента Хасдая ибн Шапрута) согласился на эти условия, не имея возможности сопротивляться, поскольку против него в тот момент взбунтовались несколько вассальных правителей. Однако, когда русы вернулись и согласно договору прислали царю его половину добычи, его мусульманская гвардия, возможно, бывшая в походе во время заключения договора, внезапно возмутилась и потребовала разрешить ей сразиться с русами. Единственное, что смог сделать царь для своих недавних союзников – предупредить их об опасности. Однако и это им не помогло – почти все войско русов было уничтожено в той битве, а остатки добиты волжскими булгарами.
Взятие Олегом Вещим Константинополя Миниатюра из Радзивилловской летописи, XIII в.
Может статься, именно в той битве нашел свою смерть и князь Олег. Одна из летописных версий о его смерти гласит: умер Олег «за морем» (о возможных причинах возникновения нескольких версий смерти этого государственного деятеля мы поговорим ниже). Долгое время этот эпизод был единственным, омрачавшим отношения Хазарии и Киевской Руси во главе с династией Рюриковичей. Но в конце концов гром грянул, и инициаторами его оказались византийцы, видимо, намеревавшиеся передать звание своего главного союзника в регионе кому-то другому. Император Роман Лакапин, узурпировавший престол, решил поднять свою популярность посредством гонений на евреев, которых он распорядился силой принуждать креститься. Со своей стороны, хазарский царь Иосиф, похоже, тоже провел акцию в отношении нелояльных, по его мнению, подданных. Тогда Роман уговорил некоего «царя Русов» Х-л-гу напасть на хазарский город Самкерц, более известный как Тмутаракань. (Это – к вопросу о походе на хазар вещего Олега.) Месть хазар была воистину страшной. Хазарский полководец Песах, носивший титул, который разные исследователи читают, как Булшци или «баликчи», во главе большой армии сначала разорил византийские владения в Крыму, дойдя до Херсона, а затем направился против Х-л-гу. Он принудил последнего не только выдать награбленное, но и отправиться походом на… Романа Лакапина.
Поход этот, состоявшийся в 941 г. и более известный как поход Игоря Рюриковича, окончился полным провалом: ладьи русов встретили суда, метавшие так называемый «греческий огонь» – тогдашнее чудо-оружие, и потопили многих из них. Высаженный же на берег десант, разоривший прибрежные провинции Византии, был уничтожен императорскими войсками. Впрочем, второй поход Игоря, состоявшийся примерно в 943 г., окончился более удачно: греки, не доводя дело до столкновения, откупились богатыми дарами.
