А Амадео улыбался. Проделывая все это, он не снимал с лица легкую полуулыбку, в глазах плескалось удовлетворение. Да этот раб безумен! - хотелось крикнуть Флавио, но из горла рвался нескончаемый крик. Наконец он сорвал голос и мог лишь сипеть.

Амадео поднял молоток и размахнулся, собираясь размозжить Флавио череп, и тот не сдержал радости. Наконец эта пытка закончится! О боже, наконец! Окровавленный рот расплылся в щербатой улыбке - несколькими минутами раньше он лишился нескольких зубов.

- Хватит, - Ксавьер взял Амадео за запястье и не без труда вытащил молоток из пальцев.

Амадео уставился на него, и тот едва не отшатнулся, не узнав своего друга. Лицо оставалось таким же прекрасным, но теперь это была холодная бездушная маска, под которой не осталось ничего человеческого.

- Хватит, - повторил Ксавьер. - Ты не должен его убивать.

В равнодушном взгляде промелькнула злость. Хоть что-то.

- Он сломал моему сыну два пальца, остриг ему волосы, и я должен оставить его в живых?

- Ты неправильно понял, - Ксавьер отбросил молоток в угол. - Я не сказал, что его надо помиловать. Я сказал, что не хочу, чтобы ты был палачом.

В полнейшей тишине прошла целая вечность. Наконец в глаза Амадео начало возвращаться осмысленное выражение, и Ксавьер позволил себе перевести дух. Принц возвращался.

Боковым взглядом Амадео поймал судорожно дернувшуюся ногу Флавио и повернулся. Губы дрогнули, из уголка глаза скатилась слеза. Нет, он вовсе не жалел Флавио. Принц был в ужасе.

Ксавьер взял его за плечи и повел прочь из подвала аптеки.

- Киан, отвези Амадео домой, - он усадил принца на заднее сиденье автомобиля. Тот не сопротивлялся, все тело сотрясала мелкая дрожь. - И скажи Цзиню, чтобы дал ему сильное успокоительное.

- Слушаюсь.

Ксавьер вернулся в подвал. Флавио еще не испустил дух, да и не должен был - все травмы, которые нанес ему Амадео, не были смертельными, пусть и вызывали жуткую боль. Несмотря на крепкие нервы, даже Ксавьер едва сдержался, чтобы не поежиться - такой изобретательности он от принца не ожидал.

Флавио поднял на него затуманенный болью взгляд, в котором Ксавьер прочел лишь одно желание - смерть.

- Так и быть, - он достал пистолет и проверил наличие патронов. - Пусть ты и не заслужил умереть так легко, я избавлю тебя от этой жизни. Ради принца.

На выстрелы в Старом квартале никогда не обращали внимания.

- Правда красиво, пап? - недоверчиво спрашивал Тео, вертясь перед зеркалом. - Мне кажется, что слишком коротко...

- Вовсе нет, малыш, тебе очень идет, - Амадео наклонился к сыну и обнял его. - Очень красивая прическа.

- Но я хотел волосы, как у тебя, - вздохнул Тео. - Они ведь отрастут, да?

- Спрашиваешь! Но это безобразие нужно было привести в порядок.

Мальчик улыбнулся и снова уставился в зеркало.

Они только что вернулись из парикмахерской. При виде ножниц Тео до боли стиснул ладонь Амадео, но мгновением позже отпустил и послушно забрался в кресло. Амадео сел на диван, чувствуя, как к горлу подкатывает ком.

Прошла неделя с тех ужасных событий. Флавио давно покинул этот мир, но каждую ночь Амадео просыпался от кошмаров, в которых похищение и месть сплетались самым ужасным образом. Однажды он вскочил от страшного видения: пальцы его вжимались в шею Флавио с неимоверной силой, тот хрипел, плевался и пытался ругаться, но затем вдруг лицо его оплыло, как восковая маска, и превратилось в искаженное мукой личико Тео.

Амадео сжимал подушку, дрожа от ужаса. Тео мирно спал рядом - он теперь все время ночевал с отцом. Амадео протянул было руку, чтобы убрать упавшие на лоб сына волосы, но испуганно отдернул - ему почудилось, что его телом управляет кто-то другой, и он сейчас вцепится в горло мальчика.

Остаток ночи он провел в кресле у окна.

Тео оправился довольно быстро, и Цзинь мог только удивляться стойкости мальчишки. Единственное, от чего мальчик страдал - невозможность рисовать. Поэтому он погрузился в книги, по одной таская их из библиотеки. Зачастую папа помогал ему с выбором, который никогда не бывал скучным. Но так же, как и Амадео, по ночам он не мог спокойно спать. Только в спальне папы он чувствовал себя в безопасности. Цзинь считал, что со временем это пройдет.

Тео засыпал быстро, но Амадео подолгу ворочался, прежде чем его мог сморить сон. Иногда он, не в силах больше мять кровать, вставал и до самого утра листал какую-нибудь книгу, не запоминая ни слова из прочитанного. Даже чудодейственные успокоительные отвары Цзиня мало помогали - наутро Амадео выглядел так, будто пережил зомби-апокалипсис. Он и не хотел засыпать. Слишком уж реалистичными выглядели кошмары, слишком сильно его трясло после пробуждения.

Так больше продолжаться не могло.

Ксавьер кормил кота на крыше дома, когда в кармане завибрировал мобильник.

- Можешь приехать? - прозвучал в трубке бесцветный голос.

Он нашел принца в кабинете. Тео уже уснул, с ним на всякий случай находился Цзинь. В приглушенном свете портрет на стене казался особенно домашним и уютным, и Ксавьер в который раз поразился мастерству художника.

Сам хозяин сидел в кресле за столом. Перед ним лежал открытый "Портрет Дориана Грея" - эту книгу в бархатной красной обложке принц доставал только когда дела были совсем плохи. Рядом стояла едва початая бутылка виски и два стакана, в одном из которых на дне плескалась янтарная жидкость.

Кивнув в знак приветствия. Ксавьер сел напротив и, не спрашивая, разлил напиток. Амадео взял свою порцию, но едва пригубил. Он молчал, глаза смотрели сквозь стакан. Ксавьер не нарушал тишину, дожидаясь, когда принц сам начнет разговор.

- Мне кажется, я схожу с ума, - наконец тихо произнес он и сделал глоток.

Ксавьер оставил данное утверждение без ответа, прекрасно понимая, что имел в виду друг. Он видел Флавио. Осмотрел его тело после того, как пустил пулю ему в лоб, и увиденное ужаснуло его. Если бы Ксавьер лично не видел Амадео рядом с ним, решил бы, что над работорговцем постаралась какая-то преступная группировка - увечья Флавио ассоциировались с кем угодно, только не с миролюбивым и хрупким принцем.

- Там, в аптеке... - начал Амадео и запнулся. - Там, в аптеке, я делал ужасные вещи. Ты и сам прекрасно видел, что я творил, - он допил виски и аккуратно, будто боясь малейшего шума, поставил стакан на край стола. - Легко говорить, что это был не я, что моим телом управлял кто-то другой, но это все вранье. Это я. Я и никто иной.

- Ты был в состоянии аффекта, принц, - рискнул заметить Ксавьер. - Не стоит себя обвинять...

Амадео поднял на него измученный взгляд.

- Вчера ночью я проснулся от того, что едва не разорвал подушку. Мне снилось, что я убиваю Флавио. Снова. Каждую чертову ночь мне снится этот кошмар. Но вчера он вдруг... - плечи вздрогнули. - Он превратился в Тео. И знаешь, о чем я думал целый день?

Ксавьер покачал головой, уже зная ответ.

- Я могу причинить вред кому угодно. Даже самым близким, и тем более... Тем более ему, - Амадео снова взял стакан и катал его между ладонями. - Рядом со мной Тео не может быть в безопасности.

Он налил себе еще виски, но пить не стал. Покрутил стакан в руке и со стуком поставил обратно.

- Мне нужна помощь. Я не контролирую себя, не могу поручиться, что сдержусь в следующий раз, - он поднял голову. В глазах стояли слезы, губы едва заметно дрожали. Таким потерянным Амадео себя ощущал лишь однажды - когда умер Кристоф Солитарио. - Помоги мне, Ксавьер.

14 мая 2018 года